Саша Скочиленко находится в СИЗО уже больше полутора лет, несмотря на ряд заболеваний: кисту в правом яичнике, ПТСР, целиакию и порок сердца. В СИЗО ей не оказывают медицинскую помощь, а в суд направляют справки о том, что Скочиленко здорова и «этапом следовать может».
Когда пришло время защиты представлять доказательства, заседания стали назначать почти каждый день. Из-за такого графика Скочиленко не успевает есть и отдыхать. На одном из заседаний Саше стало плохо в зале суда, ей вызвали скорую помощь. Саша после этого рассказала, что из-за графика судебных заседаний у нее не было ни одного приема пищи двое суток подряд.
На заседание 11 октября Скочиленко привезли с кардимонитором. В тот день Саша впервые расплакалась в суде. Судья Демяшева отказалась откладывать заседание даже после закрытия суда, несмотря на то, что Саше нужно было срочно возвращаться в изолятор, чтобы заменить батарейки в кардиомониторе.
На заседании 20 октября конвоиры отказались в короткий перерыв выводить Сашу из клетки, чтобы она могла попить воды. Скочиленко со слезами просила судью о еще одном перерыве, но та отказала.
На прошлом заседании выяснилось, что из материалов дела пропал один из ценников, которые клеила Скочиленко. Следователь просто не включил его в список доказательств.
В суд снова поступила медицинская справка из СИЗО о том, что Скочиленко «этапом следовать может» — это уже седьмая такая справка подряд.
Как и в прошлый раз, выясняется, что для оформления этой справки Сашу не осматривал ни один медик — кто и как именно решил, что ее состояние здоровья позволит выдержать этап, в справке не указано и самой Скочиленко неизвестно.
В этот раз на справке нет даже подписи того, кто якобы оценил состояние здоровья Скочиленко. Более того, в справке неверно написана ее фамилия и год рождения.
Защита хочет начать сегодняшнее заседание с допроса Хащевской Дарьи Александровны — врача-кардиолога, которая наблюдает Скочиленко в СИЗО и может предоставить актуальное заключение о состоянии здоровья Саши.
Так как прокурор Гладышев не возражал, судья Демяшева разрешила пригласить врача в зал и начать допрос.
Перед началом допроса адвокат Яна Неповиннова оглашает заключение кардиолога от 17 октября.
Хащевская отметила у Скочиленко вазовагальные обмороки — кратковременные утраты сознания, обусловленные замедлением сердечного ритма, рефлюксную болезнь, кисты обоих яичников, хронический гастрит. Во время консультации Саша жаловалась на слабость, боли в животе и головокружение с потемнением в глазах.
«Пациентке не удается соблюдать нужный гидробаланс», — пишет в своем заключении Хащевская.
По итогам этой консультации в СИЗО, кардиолог показала Скочиленко потребление жидкости более двух литров в сутки, сон не менее восьми часов, прием назначенной терапии и ежедневный прием витамина D.
Адвокат Неповиннова начинает допрос кардиолога Харщевской.
Свидетель объясняет, что, учитывая симптомы Скочиленко, в СИЗО невозможно организовать для нее безопасный быт — любое падение во время остановки сердца может привести к серьезным травмам. Более того, Саше требуется систематическое наблюдение у кардиолога — Харщевская полагает, что через полгода Саше может понадобиться кардиостимулятор.
Отвечая на вопросы Неповинновой, кардиолог подтверждает, что из-за отказов судьи Демяшевой объявлять для Саши короткие перерывы, становится невозможно соблюдать показания врача — пить достаточно воды и системно принимать необходимые лекарства. Это напрямую влияет на состояние здоровья Скочиленко в худшую сторону.
Прокурор Гладышев не проявил особого интереса к свидетелю, лишь спросил у Дарьи Харщевской подтверждает ли она написанное ею же в заключении по итогам консультации Саши в СИЗО.
После того, как кардиолог подтвердила ею же написанные слова, свидетеля отпускают, к ней больше нет вопросов.
Далее адвокат Юрий Новолодский заявляет ходатайство об исключении лингвистической экспертизы обвинения из списка доказательств.
Новолодский начинает зачитывать 15-страничное ходатайство, в котором перечислены аргументы против экспертизы со стороны обвинения. Значительная часть доводов этого ходатайства основаны на показаниях экспертов защиты, в первую очередь опытного судебного филолога Игоря Жаркова, который указал на целый ряд нарушений закона следователем по делу Скочиленко и экспертами, которые готовили экспертизу.
«Я не мог понять, почему следователь Проскуряков ушел со службы. А теперь понимаю — он не хотел участвовать в том действе, которое было запланировано его начальством. Причем с попустительства прокуратуры» — комментирует свое же ходатайство Новолодский.
Далее адвокат говорит и о том, что уровень обвинения сейчас очень низкий, но существует закон, который «не должен допускать недопустимый обвинительный контент, и за этим должен следить суд».
«Не ищите черную кошку в темной комнате, потому что ее там нет. Это то, что делала [эксперт обвинения] Сафонова», — приводит очередную метафору Новолодский.
Адвокат Новолодский вновь прерывает чтение ходатайства — теперь для того, чтобы прокомментировать квалификацию «преступления»:
— Можно ли установить мотив деяния? Можно. Но тогда нужно привлечь целую следственную группу, чтобы собрать достаточное количество доказательств. Если бы они нашли хотя бы переписку Скочиленко со словами: «Ненавижу эту власть! Буду бороться с ней до последней капли крови!», — тогда да. Но тут следствие просто спихнуло всю работу на экспертов.
Новолодский в очередной раз напоминает суду, что только следователь может проверять факты на достоверность, но никак не эксперт. «Но следов даже попытки установить ложность сведений, распространенных Скочиленко, типичными следственными методами вы в деле не найдете», — говорит с улыбкой адвокат.
— Скажите, пожалуйста, на что рассчитывала следственная власть? На то, что в защите будут малокреативные адвокаты? Но ничего не вышло, в защите высокопрофессиональные люди! — горячится адвокат Новолодский. — Ни одного живого места в этом, с позволения сказать, экспертном заключении не осталось [после представления доказательств защиты].
Продолжая критиковать экспертизу обвинения, Новолодский намекает на то, что оценивать это заключение будет не только судья Демяшева, но и суд апелляционной инстанции: «Интересно, как будет воспринято судом то, что апелляция примет аргументы защиты и мнение специалистов…».
Прокурор Гладышев сидит со скучающим видом и демонстративно зевает.
«Если надо, дадим заключение, что луна квадратная. Да, а что?» — тем временем продолжает надрываться Новолодский, комментируя уровень экспертизы обвинения.
«Кто сказал, что сведения в официальных источниках [с которыми сверялись эксперты] достоверные? Когда идет война, врут все: и с той, и с другой стороны. И эту непреложную истину придется усвоить суду при разрешении настоящего дела», — наставляет судью Демяшеву адвокат.
Напоследок адвокат Новолодский просит суд учесть «наглое искажение фактических обстоятельств обвинением и экспертами» — защитник имеет в виду тот факт, что следователь, а за ним и эксперты обвинения проигнорировали на ценниках слова с призывом прекратить боевые действия. «То, что нам выгодно, мы анализируем, а что нет — проигнорируем. Но это не пройдет, ваша честь», — говорит Новолодский.
Он заканчивает свое ходатайство напутствием: «Не подыгрывайте, ваша честь, обвинению. Представленных доказательств хватает для признания Скочиленко невиновной».
Прокурор Гладышев говорит, что «ходатайство огромное и содержит много пунктов», чтобы высказать свое к нему отношение гособвинителю нужно время на ознакомление.
Судья Демяшева спрашивает у защиты, есть ли еще ходатайства на сегодня. Адвокат Неповиннова отвечает, что защите еще есть, что сказать, но защита готова дать Александру Гладышеву время на внимательное прочтение ходатайства.
Судья Демяшева постановила отложить заседание до 13:00 3 ноября.