Суд начал рассматривать дело Саши Скочиленко 15 декабря прошлого года. В начале процесса стороны допросили саму обвиняемую: она рассказала, что состояние здоровья в СИЗО ухудшается у нее с каждым днем. Кроме того, Саша вспомнила, как когда-то ездила вожатой в детский лагерь в Украине. После начала войны украинцы, с которыми Скочиленко там познакомилась, писали ей: «Почему вы нас бомбите?».
На следующем заседании суд перешел к изучению письменных доказательств обвинения. Несколько часов прокурор Никандрова зачитывала устав магазина «Перекресток», должностные инструкции кассира, пекаря, менеджера и прочих сотрудников, а также расписание их работы. Никаких других доказательств вины Скочиленко она не представила ни на этом заседании, ни на следующем.
Предыдущее заседание длилось меньше часа, прокурор так и не привела ни одного доказательства вины Скочиленко, зато пожаловалась суду на травлю в соцсетях, из-за которой она чувствует «угрозу своего безопасности».
Зачитав еще несколько документов, не имеющих отношения к фабуле обвинения, Никандрова потребовала у судьи отложить заседание больше, чем на месяц. Скочиленко просила не делать этого, так как каждое этапирование в суд дается ей очень тяжело из-за проблем со здоровьем. Но судья все равно отложила заседание.
Перед началом заседания около зала суда, как и обычно, столпились десятки человек — корреспондент «Медиазоны» насчитала их больше 50. Среди пришедших, в том числе, девушка Скочиленко Соня Субботина и ее друг Алексей Белозеров, которого накануне задержали на презентации книг Скочиленко о депрессии в Москве.
Фото: Медиазона
Судья Демяшева входит в зал и начинает уже привычную для этого процесса проверку паспортов у всех, кто пришел в зал. Соню Субботину и Алексея Белозерова, которые проходят по делу свидетелями, выгоняют из зала — перед этим они успевают несколько минут провести около клетки. Для них это единственная возможность повидаться с Сашей — в свиданиях им отказывают на протяжении всех месяцев, что Скочиленко в СИЗО.
Фото: Медиазона
Между адвокатом Яной Неповинновой и судьей Демяшевой перепалка: судья требует удалить помощницу адвоката Антипову, которая есть в списке свидетелей.
— Есть ли удостоверение у помощника? — спрашивает судья Демяшева.
— Помощник адвоката не обязан иметь при себе удостоверение, — возражает Неповиннова.
Сразу после этого Антипову удаляют из зала суда.
Суд переходит к ходатайству о проведении фото- и видеосъемки журналистами.
«Считаю, что данное ходатайство необходимо удовлетворить, так как суд гласный и процесс освещается во всем мире, съемка не может помешать и станет обьективным фиксатором процесса», — говорит Саша Скочиленко. Адвокаты поддерживают ходатайство тоже.
Только прокурор Никандрова выступила против: «Принцип гласности соблюдается, так как присутствуют псевдо-СМИ в зале, и существуют искажения информации».
Судья Демяшева запрещает съемку процесса.
Защита вносит возражения на действия председательсвующего — судьи Демяшевой — на прошлых заседаниях. Адвокаты Неповиннова и Новолодский считают, что судья злоупотребила своей властью и выносила предупреждения защитникам, хотя, по их мнению, не имела на то права.
Адвокату Новолодскому было объявлено более 10 предупреждений. Защита считает, что суд грозился удалить Новолодского с процесса с целью запугать защиту.
В качестве примера неправосудного предупреждения адвокату Новолодский приводит заседание от 15 февраля, когда прокурор Никандрова назвала поведение адвоката «клоунским», а он пообещал пожаловаться на такое хамство генеральному прокурору. После этих слов судья Демяшева объявила предупреждение Новолодскому, а не прокурору.
В своей речи Новолодский привел и другие примеры хамства со стороны гособвинителя — например, когда прокурор сама объявляла перерыв и выходила внезапно из зала, хотя это прерогатива судьи. Закономерное возмущение защиты таким поведением тоже заканчивалось объявлением предупрждения Новолодскому.
Кроме того, во время выступления адвокатов судья Демяшева неоднократно их перебивала и грубо требовала «переходить к сути».
Все адвокаты Скочиленко считают что на сторону защиты оказывается психологическое давление, что мешает оспаривать «псевдодоказательства представленные обвинением».
Суд наконец переходит к письменным доказательствам обвинения, которые имеют непосредственное отношение к Скочиленко — прокурор Никандрова хочет зачитать выводы судебно-психиатрической экспертизы, через которую прошла Скочиленко.
Адвокаты не возражают против оглашения экспертизы. Скочиленко не возражает и просит зачитать экспертизу полностью и погромче, чтобы было хорошо слышно — по ее мнению, экспертиза содержит сведения, никак ее не порочащие и говорящие в ее пользу.
Прокурор Никандрова начинает очень тихо читать.
По просьбе защиты судебно-медицинская экспертиза зачитывается полностью. Экспретиза проводилась в городской психиатрической больнице №6 на набережной Обводного канала, заключение от 27 июня 2022 года за подписью врачей-экспертов Булгаковой, Поляковой, Орловой и Сидоровой.
Комиссия пришла к заключению, что Скочиленко страдает биполярным расстройством, но в момент расклеивания антивоенных ценников была вменяема и осознавала свои действия.
В своем заключении врачи также отметили, что в 2008 году у Саши впервые развилось депрессивное состояние, в это время она проживала с матерью «в сомнительной коммунальной квартире» и страдала «от собственной никчемности и суицидальных мыслей».
При этом Скочиленко характеризуют как старательную в учебе, имеющую творческие способности, она развивалась в своей сфере, написала книгу о депрессии: «Не без удовольствия сообщила, что получила большую поддержку и было собрано много денег на адвокатов и передачи».
Судмедэксперты пришли к выводу, что у Скочиленко — в тексте экспертизы ее называют «подэкспертная» — биполярное расстройство, которое девушка не отрицает, но сейчас болезнь в ремиссии. Про расклееные ценники Скочиленко пояснила экспертам, что «не хотела, чтобы маленьких детей бомбили от ее имени».
Эксперты оценили Скочиленко как человека с «достаточно высокой и позитивной самооценкой». «В поведении свойственна инициативность, активность, лидерские амбиции сочетаются с такими особенностями, как потребность в эмоциальной вовлеченности, в переменах», — считают эксперты.
Член комиссии Сидорова, проведя со Скочиленко экспертиментально-психологическое исследование, пришла к выводу, что девушка не склонна к конфронтации, но считает важным отстаивать свою точку зрения. Также специалисты заметили за Скочиленко «трезвость оценок и потребность в самоанализе».
Дальше прокурор Никандрова переходит к показаниям свидетельницы Барановой — пенсионерки, которая написала заявление на Скочиленко, увидев ценник со словами: «Российская армия разбомбила художественную школу в Мариуполе, около 400 человек прятались в ней от обстрелов». В суд свидетельница не явилась, поэтому зачитываются ее письменные показания.
В своих показаниях Баранова рассказывает, что пришла в магазин, взяла хлеба, «прошлась за мясом» и около полки с джемом и повидлом увидела «странный ценник с очень длинным наименованием товара»: «У меня орлиное зрение — старческая дальнозоркость».
На ценнике Баранова прочитала «клевету в отношении российских солдат» и возмутилась: «Я очень переживаю за наших солдат в Украине, а мой сын ходил в художественную школу, и я знаю, как выглядит художественная школа».
По мнению Барановой, на ценнике была написана ложь, потому что 400 человек не могут поместиться в художественной школе: «Я была очень возмущена, у меня даже тряслись руки».
Зачитав письменные показания свидетельницы Барановой, прокурор Никандрова просит судью Демяшеву отложить заседание, так как «больше свидетелей на сегодня нет».
Адвокаты Скочиленко возмущены сознательным, по их оценке, затягиванием процесса.
«Это для того, чтобы дождаться приговоров по другим аналогичным делам. Причем никакой аналогии в уголовном праве быть не может», — отмечает адвокат Новолодский.
Он говорит, что прокурор не озаботилась тем, что обеспечить явку в суд своих свидетелей, хотя это ее работа. «Дайте, пожалуйста, какие-то указания прокурору, чтобы она сосредоточилась», — говорит адвокат и предлагает вызывать свидетелей по списку.
Вместо того, чтобы как-то ответить на замечания адвокатов, прокурор Никадрова просит, чтобы судья Демяшева удалила из зала слушательницу в розовой кофте, которая якобы сфотографировала Скочиленко. Судья Демяшева просит слушательницу назвать свое имя, чтобы ее больше не пускали в зал.
Слушательница говорит, что ничего не фотографировала.
«А как тогда фотографии оказались в канале!?» — кричит прокурор Никандрова; неясно, про какой канал она говорит.
Слушательницу выводят из зала суда.