Суд начал рассматривать дело Саши Скочиленко 15 декабря прошлого года. Обвинение считает, что 31 марта она подменила ценники в магазине «Перекресток» на Васильевском острове на листовки с «ложной информацией» об «использовании вооруженных сил РФ».
На первом заседании по существу Скочиленко выразила свое отношение к предъявленному обвинению, а на втором защита ходатайствовала о том, чтобы допросить Сашу до предъявления всех доказательств.
Во время допроса Скочиленко рассказала, что ее состояние здоровья ухудшается с каждым днем. По существу предъявленного обвинения она сказала, что все утверждения на ее стикерах были либо впоследствие подтверждены, либо были выражением ее личного мнения и опыта.
Кроме того, Саша рассказала, что когда-то ездила вожатой в детский лагерь в Украине. После начала войны те, с кем Скочиленко познакомилась в украинском детском лагере, писали ей: «Почему вы нас бомбите?».
Перед началом заседания близкие Скочиленко — ее девушка Соня Субботина и друг Алексей Белозеров — подарили пришедшим в суд консулам Германии, Норвегии, Швеции, Польши и Швейцарии книгу Саши про депрессию. Накануне в СИЗО Скочиленко оставила дарственные надписи на книгах.
Консулы вместе с девушкой Скочиленко Соней Субботиной. Фото: Медиазона
Фото: Медиазона
Судья Демяшева прежде, чем открыть заседание, просит всех присутствующих в зале показать паспорта: «Для того, чтобы исключить присутствие свидетелей, прошу предъявить всех присутствующих удостоверяющие личность документы».
Адвокат Новолодский говорит, что среди присутствующих нет оглашенных свидетелей, а вот проверка документов нарушает права слушателей. Адвокат предлагает огласить поименно всех свидетелей.
Тем не менее пристав собрал у всех присутствующих в зале суда паспорта.
«Я предложил простой и понятный способ, а вы специально затягиваете заседание», — комментирует происходящее адвокат Новолодский, пока у людей собирают документы.
Когда у всех слушателей забрали паспорта, судья и секретарь начинают сверять имена из документов со списком свидетелей. После проверки пристав отдает паспорта присутствующим, громко озвучивая фамилии, имена и отчества.
Адвокат Новолодский обращается к суду: «Ваша честь, хочу сделать заявление: сбор документов посетителей суда — это унижение слушателей. Всех сейчас переписали под аудиопротокол…»
Несмотря на то, что адвокат только начал речь, прокурор Никандрова внезапно вскакивает с места с криком: «Перерыв, ваша честь». После этого гособвинитель выбежала из зала суда.
Адвокат Новолодский спрашивает у судьи: «Это прокурор поставила суд в известность о перерыве?».
В ответ судья Демяшева лишь сделала ему замечание, чтобы «корректно общался с судом», и тоже встала и вышла без объявления перерыва.
Перед заседанием в суд поступило ходатайство о разрешении фото- и видеосъемки. Суд начинает рассматривать это ходатайство.
Адвокат Неповиннова поддерживает ходатайство, так как «нет причин не поддержать». Остальные защитники тоже выступают в поддержку ходатайства.
Адвокат Новолодский говорит: «Ходатайство подлежит удовлетворению, так как это позволит зафиксировать удивительные вещи, когда перерыв объявляет прокурор и выходит, и участники не знают причин такого поведения».
Скочиленко поддерживает просьбу о съемке, так как это в ее интересах.
Прокурор Никандрова не против присутствия журналистов, но против разрешения на съемку. «В телеграм-каналах неправильно трактуется все происходящее в суде», — параллельно жалуется гособвинитель.
Судья Демяшева полностью встает на сторону прокуратуры: она разрешает журналистам остаться в зале и записывать аудио, но фото- и видеозапись в зале запрещена, так как «это препятствует нормальному ведению процесса».
Один из присутствующих журналистов пытается обратиться к суду, но судья Демяшева моментально прерывает его: «К суду нельзя обращаться, вопрос решен». Она отдельно обращается к приставам с просьбой проследить, чтобы никто в зале не снимал на телефон.
Адвокат Новолодский говорит, что у него два письменных ходатайства. Вместо этого он делает заявление:
— На предыдущем заседании было заявлено об изменении меры пресечения [для Скочиленко] на домашний арест, основанием было подтвержденное медицинскими документами ухудшение здоровья в СИЗО. Ходатайство было отклонено без значимых доводов. При этом судья Демяшева не указала в своем постановлении аргументы защиты — основания для изменения меры — меддоки не нашли отражения в тексте постановления. Таким образом оно немотивированное и незаконное. Аргументы защиты были проигнорированы…
Адвокат Неповиннова, по словам Новолодского, обжаловала постановление в трехдневный срок: составила кассационную жалобу в Василеостровский суд. 13 января она получила ответ судьи Демяшевой, в котором сообщалось, что жалоба защитника не будет направляться в апелляционную инстанцию.
Такие действия суда защита называет незаконными.
Судья Демяшева останавливает адвоката и отмечает, что это внепроцессуальное заявление, а не ходатайство. На что Новолодский отвечает, что хотел бы завершить свою речь. Между судьей и адвокатом начинается перепалка:
— По процессу у вас есть ходатайства и заявления?
— Да!
— Не повышайте голос!
В этот момент в разговоро встревает прокурор Никандрова со словами, что адвокату уже сделали два замечания. Гособвинитель просит суд разъяснить ему права и обязанности, так как если он будет оскорблять стороны, то она будет ходатайствовать о его удалении из зала суда.
Адвокат Новолодский парирует: «Такое удаление должно идти через адвокатскую палату. Можно я продолжу читать заявление?».
Судья Демяшева вновь пытается доказать адвокату, что сейчас он может только заявлять ходатайства, а не выступать с речью под протокол: «Несогласие с принятым решением суда обжалуется во внесудебном порядке, не в процессе».
Прокурор Никандрова снова встревает в разговор: «Поведение адвоката оскорбительно, пусть он скорректирует поведение и перестанет пиарить себя».
При этом адвокат спокойно и не повышая голос снова пытается объяснить, что имеет право сделать заявление о нарушении прав. Судья снова кричит о другом порядке обжалования решения суда, и Новолодский переходит к следующему вопросу.
Новолодский говорит, что защита имеет право знакомиться с протоколами судебных заседаний, однако в просьбе ознакомиться с протоколами прошлых заседаний адвокатам судья Демяшева отказала. Он просит занести эту информацию в протокол.
Адвокат Яна Неповиннова поддерживает оба заявления своего коллеги и просит внести это в протокол тоже: «Полученные ответы на жалобу о решении суда нас не устраивают. Суд не дает защите выразить свое мнение, на что мы имеем право по УПК. Мы имеем право ничего не прося фиксировать наши замечания в виде заявления. Наши права нарушаются. Гособвинитель позволяет себе оскорблять защиту. Обращаем внимание на недопустимое поведение гособвинителя и председательствующего».
Защитники Герасимов и Кислякова поддерживают эти заявления, как и Скочиленко.
Прокурор Никандрова не стала высказываться насчет заявлений защиты, так как «это всего лишь фиксация».
Судья Демяшева приобщает заявления защиты к материалам дела.
Теперь адвокат Неповиннова жалуется суду, что ранее она не имела возможности пообщаться со своей подзащитной. Сегодня этому общению никто не препятствовал, но Неповиннова просит зафиксировать, что ранее препятствование было.
Судья Демяшева спрашивает у Скочиленко, нужно ли ей сейчас время на конфиденциальное общение с защитниками, чтобы скорректировать позицию.
После короткого совещания с адвокатами. Скочиленко говорит, что готова выслушать доказательства прокурора и не затягивать процесс.
Так как все стороны согласны перейти к материалам дела, прокурор начинает перечислять тома и номера страниц.
Адвокат Новолодский протестует и просит зачитывать не номера страниц, а то, что относится к обвинению: «Если на этих листах находится то, что относится к доказательствам, то мы жаждем их исследовать. Но считаем, что в деле нет доказательств. Если там нечто не относящееся к доказательствам по закону, прошу дать мне возможность для реакции и прошу зафиксировать мои реплики в протокол».
Остальные адвокаты поддерживают коллегу, и прокурор Никандрова начинает перечислять содержание материалов дела.
Она оглашает рапорт, который был составлен на Скочиленко оперативником во время следствия. Новолодский моментально реагирует: «Если обратиться к статье УПК с перечнем доказательств, то вы обнаружите, что такого доказательства, как рапорт, там нет».
Адвокат Новолодский просит не затягивать процесс и обойтись без оглашения ничего не доказывающей бумажной волокиты следствия. Тем не менее прокурор Никандрова продолжает оглашать все заявления и рапорты, которые пришили к материалам дела еще на этапе следствия.
«Это не подтверждает вину — то есть заведомость действий Скочиленко. Прокурор затягивает процесс. Если есть настоящие доказательства, переходите к ним», — снова встает Новолодский.
Прокурор тоже встает с места и говорит, что комментарии адвоката ей неинтересны. Она берет следующий том из материалов дела.
Новолодский обещает обжаловать каждый оглашенный документ, который не имеет отношения к обвинению.
Прокурор Никандрова начинает зачитывать должностную инструкцию сотрудника «Перекрестка».
«Как должностная инструкция относится к действиям Скочиленко?!» — встает адвокат Новолодский.
Прокурор вскочила с места, попросила у судьи перерыв и выбежала из зала. Судья Демяшева не объявляет перерыв, несмотря на отсутствие гособвинителя, и кто-то из журналистов просит ее пока объявить протокольную съемку.
Один из приставов рявкнул, что «к суду не обращаются». Адвокат Новолодский просит прессу не накалять обстановку.
Прокурор возвращается в зал и продолжает зачитывать материалы дела, которые должны доказывать вину Скочиленко. По ее мнению, это должностные инструкции сотрудников «Перекрестка»: кассира, пекаря, ассистента консультанта, менеджера.
Адвокат Новолодский снова протестует: «Не может быть доказательством должностная инструкция менеджера! Она может быть иным документом , и то — только если в нем есть сведения, уличающие Скочиленко. Таких сведений там нет. Я прошу разъяснить прокурору. что нужно оглашать только доказательства. Подскажите ей текст закона, что прокурор представляет доказательства, а не информационный хлам в виде инструкций пекаря и менеджера».
Прокурор просит внести в протокол замечание на действия Новолодского, на что адвокат отвечает, что выполняет свой долг, а прокурор пытается оказать давление на суд.
Судья Демяшева оглашает регламент и отмечает, что все должны уважительно относиться к другим участникам процесса.
Прокурор тем временем зачитывает должностные инструкции технолога по хлебу, старшего кассира, специалиста по заказам и приему товаров, ведущего товароведа, охранников.
Адвокат Новолодский не может сдержать раздражение, снова и снова спрашивая, как эти инструкции относятся к делу.
Прокурор продолжает зачитывать. Теперь она перечисляет инструкции «Перекрестка» на случай внештатных ситуаций: порядок действий при пожаре, при чрезвычайных ситуациях, инструкция по управлению автоматических дверей, порядок действий при конфликтных ситуациях.
Новолодский просит на потакать действиям гособвинителя, на что судья просит его применять «литературную лексику». Новолодский поясняет, что Скочиленко не охранник и вообще не сотрудник «Перекрестка», все эти бумаги не имеют к ней отношения.
Тем временем прокурор Никандрова читает: график работы сотрудников, личные данные сотрудников, работавших в магазине в марте 2022 года, устав АО «Перекресток».
Новолодский снова протестует, на что прокурор Никандрова называет его поведение «клоунским» и просит сделать ему замечание.
Адвокат Неповиннова встает и просит внести в протокол возражение в связи нарушением равноправия сторон: прокурор позволяет себе хамство в отношении Новолодского, а суд делает замечания адвокату, а не гособвинителю.
Прокурор Никандрова говорит, что у нее «на сегодня все». Она не подала ходатайство о переносе заседания на другое время, тем не менее судья Демяшева просит защиту высказаться «о ходатайстве обвинения о переносе».
Адвокаты против переноса, так как рабочий день еще не закончен, а прокурор сегодня не огласила ни одного доказательства обвинения.
Тем не менее судья Демяшева откладывает заседание до 17 февраля. Сразу после этого она просит слушателей выйти из зала.