24 января, на следующий день после всероссийской акции протеста, юрист ФБК Вячеслав Гимади сообщил о возбуждении дела по статье о нарушении санитарно-эпидемиологических правил. По этому делу 27 января прошли масштабные обыски: полицейские пришли к двум десяткам соратников Навального и активистов, а также к главному редактору «Медиазоны» Сергею Смирнову.
После обысков и допросов Любовь Соболь, Олега Навального, Марию Алехину и Анастасию Васильеву задержали на 48 часов. Днем 28 января в деле появился пятый подозреваемый — Олег Степанов.
По версии следствия, «неустановленные лица» в период с 18 по 23 января призывали через соцсети к участию в акции в поддержку Навального на Пушкинской площади; «действуя по вышеуказанному призыву», люди приехали в центр Москвы — в том числе те, кто должен был оставаться на домашней изоляции. Таким образом была создана угроза «массового заболевания людей по неосторожности».
«Медиазона» писала обо всех фигурантах уголовных дел, возбужденных в Москве и других российских городах по следам акций 23 января.
К зданию суда пришел депутат совета депутатов муниципального округа Донской Владимир Залищак. Он выступает перед прессой, говорит о поддержке Соболь и Навального, критикует Путина и дворец, упоминавшийся в расследовании Навального.
Залищак требует, чтобы его пустили на заседания по «санитарному делу»; полицейские смотрят на депутатское удостоверение и пропускают в здание. Через пять минут он выходит из здания — на заседания пустят только участников процесса.
Фото: Олег Зурман / Медиазона
Обновлено в 14:28. Через пять минут депутата Залищака попросили покинуть здание.
Адвокат Любови Соболь Владимир Воронин приступил к ознакомлению с материалами следствия. В отношении Соболь следствие просит избрать меру пресечения в виде домашнего ареста до 23 марта с запретом на выход в интернет.
В постановлении за подписью старшего следователя по особо важным делам майора Петра Тапилина говорится, что Олег Навальный, Любовь Соболь, Мария Алехина, Анастасия Васильева и Олег Степанов вместе с «неустановленными лицами» через соцсети разместили посты с призывами на акцию 23 января. Люди вышли на Пушкинскую площадь, чем нарушили «санитарно-эпидемиологические правила, создав угрозу массового заболевания людей по неосторожности».
В представленных в суд материалах также присутствуют показания пятерых свидетелей, в том числе замначальника отдела эпидемиологического надзора Роспотребнадзора Дарьи Василевской. Она сообщила следствию, что массовые мероприятия в Москве «временно приостановлены» в целях борьбы с распространением коронавируса. Для закрепления факта несоблюдения некоторыми участниками акции мер безопасности — ношения масок и перчаток с социальным дистанцированием — следователь показал Василевской видеозаписи.
Также Тапилин получил показания безработного Дмитрия Рощектаева, который видел призывы к участию в акции, решил в ней не участвовать, но пришел на место проведения, «чтобы увидеть и зафиксировать несанкционированные действия протестующих». Он подчеркнул, что «большая часть» участников акции якобы была без масок.
Еще одним свидетелем стал кассир KFC Арсений Хесин, который 6 января заболел коронавирусом. 12 января он получил уведомление о положительном тесте и необходимости соблюдать самоизоляцию. Соблюдая этот режим, он якобы увидел в соцсетях призывы на акцию в поддержку Алексея Навального и решил принять в ней участие, «будучи в полной уверенности окончания срока самоизоляции» и не дождавшись результатов второго теста.
«Моему приходу на митинг послужила официальная страничка Навального А. А. в инстаграмм, а также открытая группа в Телеграмм "Команда Навального"», — заключил кассир. Следователь добавил, что его лицо было «распознано системой слежения», поскольку он был без маски, на что Хесин ответил отрицательно и сказал, что был в маске.
«Совершенно очевидно, что все показания написаны рукой следователя, исключительно чтобы хоть как-то подкрепить хлипкое возбуждение дела», — прокомментировал эти документы в беседе с «Медиазоной» адвокат Воронин.
«Я с самого детства, как и многие мальчишки, мечтал стать героем, бороться со злом и каждый день пускаться в невероятные приключения, — рассказывал тогда еще капитан Петр Тапилин газете "Петровка, 38" в 2013 году. — Моим мечтам сопутствовал кинематограф и печатная индустрия. На экранах телевизоров мы видели красивых молодых людей, которые ежедневно сталкивались со смертельной опасностью, рисковали жизнью, но всегда выходили победителями из любых жизненных ситуаций. Зло оказывалось поверженным. Наверное, тогда я и решил, что в будущем стану сотрудником следственных органов».
Внезапно журналисты, собравшиеся у Тверского суда, подбегают к воротам, за которыми находятся две машины ФСИН. По рации полицейскому сообщают, что их нужно оттеснить от ворот: «А то они каждый раз туда подходить будут». Журналистов оттесняют; части из них приходится залезть в сугроб.
Фото: Олег Зурман / Медиазона
Адвокат Марии Алехиной Даниил Берман также приступил к ознакомлению с ходатайством следствия.
Один из свидетелей по фамилии Карасев рассказывает, что на Пушкинской площади «видел так называемых координаторов митинга (5–6 человек), которые скандировали различные оппозиционные лозунги в адрес Путина В. В., при этом они раздавали заранее изготовленные однотипные плакаты с головами Путина В. В., склеенные между собой в знак бесконечности, и словами терпеть не будем, мы не боимся, которые передавали "Мегафоны" (громкоговорители)».
Также свидетель утверждает, как «сотрудники полиции были максимально вежливы», «пытались сдерживать агрессию митингующих» и «сами первыми не начинали стычки». Протестующие же, по версии Карасева, «закидывали сотрудников полиции снежками, стеклянными бутылками» и «провоцировали на ответные действия путем срыва с них защитной каски, выражаясь в их адрес нецензурной бранью, а также путем силового контакта».
Заседание по мере пресечения Олегу Степанову завершилось, сообщает пресс-служба Тверского суда. Степанову назначен домашний арест до 23 марта, как и просило следствие.
Адвокат Степанова Идрис Мингачев сообщил «Медиазоне», что судья также удовлетворила требование следствия о запрете доступа в интернет.
Олег Степанов с адвокатом Идрисом Мингачевым. Фото: пресс-служба Тверского районного суда
Следствие просит назначить главе «Альянса врачей» Анастасии Васильевой домашний арест по месту регистрации, а не фактического проживания, передает адвокат Дмитрий Джулай. В этой квартире живет бывший муж Васильевой, с которым они не общаются после ссоры; согласия мужчины следствие также не получало.
Любовь Соболь отправили под домашний арест до 23 марта, как и просило следствие, сообщил ее адвокат Владимир Воронин.
Фото: пресс-служба Тверского районного суда
Адвокат Любови Соболь Владимир Воронин вел аудиозапись заседания по мере пресечения; «Медиазона» публикует расшифровку его ключевых моментов.
Соболь, которую завели в стеклянный «аквариум», в начале заседания просит суд разрешить ей сесть за стол рядом с адвокатом. «В стеклянной кабине нет стола, я не могу беспрепятственно и конфиденциально общаться с защитником. Я не обвиняюсь в совершении насильственного преступления, не представляю опасности для лиц, участвующих в процессе — тем более, что в зале находится конвой», — говорит она. Адвокат подчеркивает, что Соболь обвиняют в совершении преступления небольшой тяжести. Судья Анатолий Беляков отказывает.
Далее Беляков перечисляет заявки на аккредитацию от СМИ и немедленно отказывает, «принимая во внимание эпидемиологическую обстановку в московском регионе».
Судья передает слово представительнице следствия Эльвире Кругликовой, которая просит приобщить к материалам дела протокол об административном правонарушении: 23 января на Пушкинской площади в 14:30 были задержаны «двое несовершеннолетних детей, которые находились в месте массового скопления граждан»; на мать этих детей составлен протокол. «Согласно призывам, выложенным в социальных сетях, лица, которые появились на Пушкинской площади 23 числа, в том числе и несовершеннолетние дети, подверглись и участвовали в массовом мероприятии, нарушив санитарно-эпидемиологические правила, создав тем самым угрозу массового заболевания людей по неосторожности», — говорит она.
Судья просит следовательницу сначала обосновать, почему следствие ходатайствует о самой жесткой мере пресечения по «нетяжкой» статье. Кругликова, запинаясь и делая паузы, говорит, что преступление совершено группой лиц — «в том числе, были привлечены… участвовали лица, не достигшие возраста уголовной ответственности, что также является немаловажным моментом и фактором». Судья недоволен и спрашивает, есть ли отягчающие обстоятельства. «Ну то есть, преступление не является тяжким… однако… эти факторы способствуют тому, что… эээ… призывы в отношении… которые они размещали, повлекли за собой… а… нарушение эпидемиологических правил», — неуверенно отвечает представительница МВД.
Судья уточняет, возможно ли по статье 236 наказание в виде лишения свободы. «Нет… — грустно произносит Кругликова, но затем вспоминает. — А, возможно-возможно! Возможно при создании вот этого массового заражения!». Судья замолкает, снова возвращается к вопросу, почему следствие просит «суровую меру пресечения», но никакого ответа так и не получает. После чего Беляков спрашивает, все ли подозреваемые установлены по этому делу; ответ отрицательный.
«На данный момент установлены только пять лиц. В настоящее время лица устанавливаются… э…. проводится комплекс оперативно-розыскных мероприятий, направленных на установление других лиц, изучение электронных носителей и иных материалов уголовного дела, содержащихся в уголовном деле», — говорит следовательница.
Причастность Соболь, по ее словам, подтверждается рапортами оперативных сотрудников, «материалами с сайтов, на которых были размещены призывы»: «Мессенджер Телеграм, Олег Степанов, социальная сеть Инстаграм, на станице пользователя Александра Калистратова, твиттер Киры Ярмыш, Георгий Албуров... а также в социальной сети “Контакт” и в иных информационных телеграм-каналах, в том числе есть и в отношении Соболь».
Слово берет адвокат Воронин. «Какое отношение имеют административные протоколы в отношении других лиц? Какой-то матери, каких-то несовершеннолетних детей, которые куда-то там вышли когда-то?» — возмущается он. Суд административный протокол на мать задержанных несовершеннолетних приобщает.
Прокурор Корнеева поддерживает ходатайство следствия.
Судья перечисляет материалы следствия о призывавших к акции на Пушкинской и упоминает Соболь, которая выложила на ютьюбе «Навальный Live» ролик с призывами на акцию и пост в фейсбуке с призывом «неограниченного круга лиц» на Пушкинскую площадь. В материалах также содержится протокол допроса замначальницы отдела эпидемиологического надзора Роспотребнадзора Дарьи Василевской о приросте заболеваемости коронавирусом, протоколы допросов свидетеля Карасева, безработного Дмитрия Рощектаева и кассира Хесина.
— Любовь Эдуардовна, встаньте, пожалуйста. Ваше мнение по заявленному следствием ходатайству?
— Когда я сюда прибыла, конвой сразу сказал мне, что будет домашний арест. У меня нет никаких сомнений, что вы мне его дадите. Конечно, я с ним не согласна. Считаю, что эта мера избыточна. У меня есть подписка о невыезде по другому уголовному делу, и я никогда не скрывалась. Я живу по адресу постоянной регистрации — более того, мне нужно по домашним делам периодически выходить из дома, у меня есть малолетний ребенок, который учится в первом классе в школе. Мне нужно водить ее в школу и из школы забирать. Это моя ежедневная обязанность как матери, которую я выполняю. Более того, мой ребенок периодически посещает поликлинику в плановом и внеплановом порядке. И также как матери мне нужно водить ребенка в поликлинику и обратно. Поэтому я считаю, что данная мера… понятно, почему мне ее дают, потому что начальники ваши сказали мне ее дать. Но мне вообще трудно понять, как она вообще будет применяться в отношении меня.
Адвокат Владимир Воронин добавляет, что у него много вопросов к следствию. Следствие утверждает, что «Соболь обладает широкими связями в различных органах государственной власти РФ», ничем это не доказывая. Также показываются протоколы задержания каких-то несовершеннолетних: «На мой взгляд, тем самым пытаясь ввести суд в блуд. То есть пытаясь на таких достаточно тонких материях сыграть, говоря о том, что там вышли несовершеннолетние. При чем здесь несовершеннолетние? Это не имеет никакого значения применительно к статье 236. Несовершеннолетние, совершеннолетние, младенцы, старики — кто угодно».
Далее защитник указывает, что бездоказательная формулировка «может скрыться от органов предварительного следствия и суда» противоречит позиции ЕСПЧ, а фраза «может оказать давление на свидетелей» также требует подтверждения.
— В протоколе задержания, который был исследован судом, указано, что Соболь была задержана, так как очевидцы указывают на нее, как на лицо, совершившее преступление. И после этого следователь прикладывает в материалы допросы свидетелей, их пять человек. Господин Карасев (ни слова о Соболь), Рощектаев (ни слова о Соболь), Волков (ни слова о Соболь), Хесин (ни слова о Соболь). [Хесину] даже задают вопрос: «Знаете ли вы Соболь?», он отвечает: «Нет, не знаю». Как он на нее указывал? Также допрошенная Василевская — ни слова.
Наконец защитник просит суд исключить из доказательств протокол допроса кассира Хесина, которого допрашивал следователь Пашков из ЮВАО — его нет в составе следственной группы по нынешнему делу.
Также защита заявляет ходатайство о более мягкой мере пресечения — залоге на сумму в 1 млн рублей. Представительница МВД возражает.
Судья Беляков уходит в совещательную, после чего оглашает свое постановление: отправить Любовь Соболь под домашний арест на два месяца без права на прогулки и использование интернета.
Мария Алехина передала друзьям записку с комментарием по поводу своего преследования.
— Все, что сейчас происходит — и то, что меня сейчас судят по сути закрытым судом, и то, что меня хотят лишить возможности публично высказываться — происходит, потому что в Кремле испугались Алексея Навального и его соратников, кто открыто говорит о награбленных Путиным миллиардах.
Испугались и нас, кто просто говорит правду. В наши дома приходят с обысками, а нас закрывают по спущенным из Кремля спискам. Меня лично закрывают сейчас с безумными аргументами: якобы я могу сбежать из страны (с изъятым загранпаспортом) или «повлиять на следствие» через госчиновников. Я не дружу с госчиновниками. И я не собираюсь сбегать. Это моя страна.
Окей, сегодня вы закрываете списками нас. Но всех так закрыть невозможно. Невозможно из всей России сделать список. И в какой-то момент список настоящих воров, преступников, убийц из Кремля и насильников в погонах, избивающих мирных граждан, будем составлять уже мы.
Потому что правда за нами, и мы не боимся :) Я не боюсь и готова пожертвовать ценой своего комфорта за свободу своей страны. Свободу политзаключенным. Свободу нам. Свободу России.