На прошлом заседании повторно допросили следователя пензенского управления ФСБ Валерия Токарева, который возглавлял группу по «делу “Сети”» в Пензе.
Адвокат Виктора Филинкова Виталий Черкасов интересовался, почему, не были упакованы поступившие на осмотр ноутбук Ильи Шакурского и жесткий диск Армана Сагынбаева. На них, по версии следствия, нашли документы «Свод "Сети"» и «Съезд 2017». Токарев заверил, что эти предметы, изъятые в ходе обысков, были упакованы, просто это не было указано в протоколе осмотра предметов.
Кроме того, защитник спросил, почему в пензенском деле указан один ноутбук Шакурского — Toshiba, на котором нашли «Съезд 2017», а в петербургском другой — Lenovo. По словам Токарева, файл обнаружили на обоих ноутбуках.
Большинство вопросов Черкасова судьи снимали.
На заседании были также запланированы допросы оперативников ФСБ Константина Бондарева и Вячеслава Шепелева. Первый, по словам Филинкова, участвовал в его пытках. Однако суд решил не добиваться их явки после второго сообщения из ФСБ о том, что оба оперативника находятся в командировках за пределами региона.
Помимо этого, на заседании был допрошен специалист, приглашенный защитой — программист Вячеслав Брагилевский. Он объяснял, что Jabber, указанный в материалах как мессенджер со средствами шифрования, на самом деле протокол, на базе которого могут работать мессенджеры, и собственных средств шифрования данных не имеет.
Судья упоминает заявление подсудимого Филинкова о «фальсификации» протокола судебного заседания.
— Филинков, разъясняю, у вас имеется профессиональный защитник, адвокат, он сможет вам разъяснить, что с такими обращениями нужно обращаться в соответствующие органы, а не в суд, — сразу говорит судья и переходит к вопросам.
— Когда вас фактически задержали? — спрашивает он у Филинкова.
— Меня похитили сотрудники ФСБ…
— Похитили, не похитили, я спрашиваю, когда задержали.
— 23 января 2018 года около 19:30.
— Тот же вопрос Бояршинову. Когда вас задержали сотрудники ППС?
— В январе 2018 года… 21 января, — говорит Бояршинов.
— Во сколько?
— Вечером, часов в шесть.
Далее судья отказывается рассматривать вопрос о приобщении новой характеристики на Бояршинова, поскольку судебное следствие уже завершено. При этом он разрешает допустить в зал сестру Филинкова и Яну Сахипову.
Слово в прениях предоставляется прокурору Василенко. Он говорит, что Филинков и Бояршинов «совершили участие» в «террористическом сообществе "Сеть"», которое было организовано в Пензе, которое якобы предполагало создание межрегиональных боевых групп с целью захвата власти.
По версии обвинения, у участников «Сети» были роли «руководителя», «тактика», «разведчика», «сапера», «связиста», «медика», которые использовали псевдонимы и пользовались шифрованными каналами связи. При этом «Сеть», по версии обвинения была «горизонтальной внутренней структурой».
Виктор Филинков, «будучи привлечен к участию» в сообществе Арманом Сагынбаевым, «вошел в состав данного террористического сообщества с условным наименованием "Сеть"». Филинков стал «связистом», Бояршинов — «сапером»; они якобы использовали псевдонимы, чтобы скрыть свою личность.
Далее прокурор Василенко говорит, что Филинков в 2016–2018 годах с другими членами «Сети» приобрел огнестрельное оружие и приобрел навыки его использования, а также «освоил практические приемы захвата зданий» с целью насильственного изменения конституционного строя.
С июля 2016 года по 21 января 2018 года Бояршинов совместно с Шишкиным и другими участниками сообщества, «совершенствовал навыки владения оружием и оказания медицинской помощи», также освоил приемы захвата зданий.
Прокурор упоминает «совместное собрание» участников «Сети», после чего говорит, что Бояршинов приобрел дымный порох, который был у него изъят.
Филинков вину не признал, сказал, что на мероприятии «Съезд» насильственные действия не обсуждались. Бояршинов вину признал.
Прокурор упоминает, что в показаниях Бояршинов упоминается, что все присутствовашие на том собрании, в том числе Филинков, понимали, что речь идет о создании боевого движения с целью насильственного свержения конституционного строя.
При чтении прокурор Василенко произносит несколько слов с ошибками: «Джэббер», Боярши́нов.
Представитель обвинения переходит к описанию файлов, имеющихся в материалах дела, которые описывают предполагаемую террористическую организацию и раскрывают «смысловое содержание "Свода Сети"».
Дальше упоминаются свидетельские показания уже осужденных участников «пензенского дела» — те, которые они дали до заявлений о пытках.
— Почему подписали протокол? — спрашивал Армана Сагынбаева прокурор в суде.
— Потому что я не хочу умереть в СИЗО.
Представители обвинения. Фото: Давид Френкель / Медиазона
Прокурор Василенко упоминает сожжение «Свода Сети», «отчеты», которые якобы составлялись после тренировок и отправлялись с использованием алгоритма шифрования.
Показания осужденных по «пензенскому делу», полученные до заявлений о пытках, обвинение считает непротиворечивыми, а утверждения Филинкова о «физическом и психологическом давлении» со стороны сотрудников ФСБ «не нашли убедительного подтверждения».
Прокурор говорит, что вина Филинкова и Бояршинова «нашла полное объективное подтверждение», также был установлен факт существования «террористического сообщества "Сеть"».
Прокурор перечисляет «планы по революционной деятельности», которые, по версии следствия, вынашивали участники «Сети», упоминая «подготовку к ведению партизанской войны», «разделение РФ на отдельные коммуны», «совершение поджогов», «нетерпимое отношение к представителям правоохранительных органов», «взрывать офисы политической партии "Единая Россия"» и так далее.
При назначении наказания прокурор Василенко просит учесть «активное способствование раскрытию преступления» со стороны Бояршинова.
В связи с этим представитель обвинения просит признать Филинкова виновным и назначить ему наказание в виде 9 лет лишения свободы в колонии общего режима, Бояршинову — 6 лет.
Со стороны защиты первой будет выступать защитница Бояршинова Ольга Кривонос.
Защита считает, что роль Бояршинова в упоминаемых следствием событиях «была бездеятельной». Ссылаясь на показания Игоря Шишкина и Егора Зорина, она напоминает, что на общих встречах подсудимых «Бояршинов рассказывал про промышленный альпинизм» и вообще вел себя «созерцательно». «Вовлечение в преступную деятельность» для Бояршинова было «неочевидным», а сами по себе тренировки и общая деятельность угрозы обществу не представляют.
Обнаруженный у Бояршинова дымный порох нельзя четко отнести к материалам для создания взрывоопасных устройств, подчеркивает она.
Она просит суд проявить гуманность при назначении наказания и ограничиться минимальным сроком лишения свободы, а также освободить его от выплаты штрафа в связи с тяжелым материальным положением семьи.
Фото: Давид Френкель / Медиазона
Адвокат Алексей Царев поддерживает коллегу, просит суд обратить внимание на ее доводы и добавляет, что Бояршинов «был вовлечен в это сообщество незаметно для себя, чуть ли не в виде игры». Он говорит, что у подсудимых были общие увлечения, а «Сеть» он воспринимал «как один из социальных проектов».
Адвокат подчеркивает, что хотя защита и не оспаривает преступного характера его поступков, к конкретным насильственным действиям Бояршинов не готовился.
В силу смягчающих обстоятельств и предпосылок к рассмотрению дела в особом порядке Царев просит назначить подзащитному срок, исчисляемый по формуле «2/3 от 2/3 максимального срока наказания», то есть четыре года и пять месяцев лишения свободы без штрафа.
Адвокат Царев. Фото: Давид Френкель / Медиазона
После перерыва заседание возобновляется. Сам Юлий Бояршинов говорит, что в прениях выступать не будет, позицию изложит в последнем слове.
По ходатайству защиты судьи разрешают пустить в зал семь слушателей.
Бывшая представительница ОНК Петербурга Яна Теплицкая в суде. Фото: Давид Френкель / Медиазона
Слово берет общественная защитница Виктора Филинкова Евгения Кулакова, которая говорит, что вина следствием не была доказана.
«Обвинение утверждает, чтото Филинков принял на себя некие обязательства, но в суде это установлено не было, — подчеркивает она. — Защита полагает, что набор обязательств ["связиста"] был сформулирован самим следствием». Кулакова указывает, что псевдоним Гена, который следствие считает конспиративным, Филинков на самом деле использовал с 2014 года; аналогичные прозвища издавна были и у других фигурантов дела.
Также Кулакова говорит, что следствие не представило каких-либо доказательств связи между «связистами» «Сети»; само по себе использование алгоритма шифрования переписки достаточно распространено и не может свидетельствовать о каком-либо злом умысле.
Она подчеркивает, что факты следствием были установлены нечетко: точной даты предполагаемого вступления Филинкова в «Сеть» следствие не знает, доказательств «межрегиональности» сообщества не представлено, не выяснены личности «иных лиц», входивших в группу, а сам факт существования боевой группы не подтвержден.
«Возникает вопрос: была ли Сеть? По нашему мнению, ничто не доказывает ее реального сущестования», — заключает она. В связи с этим она просит суд оправдать Виктора Филинкова.
Выступает адвокат Виталий Черкасов. Он начинает с описания переписок, на которые ссылается следствие, и приводит примеры случайных фрагментов в «Своде “Сети”» — список покупок, любовная переписка, повторы глав. Это может свидетельствовать, цитирует он независимых экспертов, об «отсутствии композиционного и содержательного единства текста», на что предпочли не обратить внимание специалисты ФСБ. Адвокат предлагает суду проигнорировать заключение эксперта ФСБ, поскольку оценку давало заинтересованное в исходе разбирательства ведомство.
Далее он переходит к диску Toshiba, с которого снимались данные: его передали экспертам в неупакованном виде, фотографий не приложено, подписи эксперта нет. Он указывает на нарушения в составлении протоколов при осмотре жесткого диска и говорит про изменения в файл «Свод», которые вносил пользователь shepelev —такую фамилию носит оперативник ФСБ Вячеслав Шепелев, расследовавший дело «Сети» в Пензе.
Пока Черкасов собирается перейти к следующей части своего выступления, судья объявляет перерыв: 15 минут.
Евгения Кулакова и Виталий Черкасов. Фото: Давид Френкель / Медиазона
После перерыва Черкасов продолжает говорить о проблемах с файлом «Съезд 2017»: из содержания переписок очевидно, что все общение происходило в удаленном режиме — следовательно, не подтверждаются доводы следствия о том, что «Съезд» является протоколом очной встречи участников некоей «Сети». Также Черкасов отмечает, что «Свод "Сети"» к тому моменту не мог существовать, поскольку возможность его создания только была упомянута в переписке.
— Таким образом, речь идет не о боевых отрядах, а о работе дискуссионных клубов и лекториев, — подчеркивает адвокат.
Он указывает, что в файле также наблюдается разнородное форматирование, а значит «в представленный документ из разных источников были включены фрагменты самостоятельных текстов других авторов».
Черкасов продолжает.
В приговоре по «пензенскому делу» сказано, что файл «Съезд 2017» был обнаружен на ноутбуке Toshiba. Защитник напоминает, что спрашивал в суде у следователя Токарева, в каком ноутбуке нашли файл; тот ответил: «Он должен быть и на одном, и на втором устройстве [ноутбуках Lenovo и Toshiba Шакурского], если вас это интересует».
— Таким образом, в действиях следователя Токарева усматриваются признаки явной фальсификации протокола осмотра ноутбука Lenovo, — подчеркивает Черкасов и требует начать проверку в отношении сотрудника по обстоятельствам «искусственного» создания доказательств.
Защитник Филинкова говорит, что в одной из справок ФСБ упоминается потенциальная возможность распространения приказов жены Филинкова Александрой Аксеновой из-за границы через самого Черкасова — в том числе приказов на использование оружия.
После исследования недочетов представленных следствием фактических доказательств адвокат переходит к анализу показаний участников процесса и начинает со своего подзащитного, который пояснял в суде, как воспринимал участие в совместных встречах. Черкасов просит суд доверять именно этим показаниям, а не полученным первоначально после задержания.
Задержан Филинков был в зоне вылета из аэропорта Пулково, откуда собирался лететь в Киев через Минск. Он подробно описывает дальнейшие события и говорит о применении пыток. «Я тоже видел [повреждения на теле Филинкова]. Я был повергнут в шок, хотя я подготовленный человек», — подчеркивает защитник. За два месяца проверочных мероприятий к Филинкову не допустили судмедэксперта, говорит он и настаивает на вынесении частного определения в отношении ведомств, которые причастны к 30-часовому удерживанию Филинкова без официального статуса.
— Редкий человек, находящийся в зале заседания, мог бы осознанно противостоять требованию следователя Беляева провести допрос в ночное время. Мой подзащитный был сломлен, деморализован, — описывает адвокат состояние Филинкова в момент первоначального допроса. — Он не воспринимал как своего помощника адвоката по назначению, потому что в ходе предварительного общения адвокат ему сказал, мол, давай признательные показания, отделаешься... Так, как сейчас пытаются поступить иные участники нашего процесса.
Судьи возвращаются, и заседание возобновляется. Адвокат Черкасов продолжает свое выступление в прениях без маски. Он просит суд не опираться на показания Куксова, Кулькова, Шакурского, Чернова и Иванкина — все они не знали Филинкова до задержания.
«Схема изъятия [Филинкова] из общества», по словам Черкасова, совпадает с обстоятельствами задержания Игоря Шишкина, который 42 часа находился в неопределенном статусе, пока с ним проводились оперативные действия. При этом Шишкин получил значительные телесные повреждения, а следовательно, к нему применялись «изощренные недозволенные методы дознания», использовавшиеся «в 30-х годах прошлого столетия в определенных госструктурах». В связи с этим Черкасов считает, что Шишкин был вынужден оговорить себя и других людей, поэтому суду стоит критически отнестись к его показаниям.
Адвокат Филинкова перечисляет угрозы и уговоры следователей и оперативников, о которых рассказывал его подзащитный.
— Полтора часа едет в одном салоне с Бондаревым, приезжает на следственные действия, я потом его полчаса привожу в себя, его всего трясет, — вспоминает адвокат Черкасов. Он продолжает зачитывать выдержки из жалоб Филинкова на давление и нарушения со стороны силовиков.
Он упоминает «противоречивые показания подсудимого Бояршинова», который в некоторых местах говорит о себе в третьем лице, называя себя «Бояршинов».
В конце Черкасов благодарит суд за обеспечение гласности процесса и говорит, что вина его подзащитного доказана не была. Он еще раз напоминает судьям, что суд в Пензе уже утвердил, что файл «Съезд 2017» был на ноутбуке Toshiba.
— Уже на второй круг пошли, — укоряет адвоката судья.
— Для закрепления, — отвечает Черкасов.