На прошлом заседании, 27 мая, защита начала допрашивать подсудимого Виктора Филинкова. Он рассказал о том, как его задержали 23 января 2018 года в аэропорту Пулково, откуда он должен был вылететь в Минск и потом в Киев к жене, которая сломала руку в аварии.
Уже в зоне вылета его окружили несколько мужчин и сопроводили в служебное помещение под предлогом проверки его вещей. Там у него забрали телефон и стали изучать его содержимое.
— Я спросил: «В чем дело?». Сотрудник сказал, что «все ты знаешь, отдай телефон, пойдем с нами», — вспоминал подсудимый.
Затем Филинкова вывели из аэропорта, на него надели наручники и посадили в минивэн Volkswagen в сопровождении людей в масках и форме. Сначала его отвезли в отдел полиции, где взяли отпечатки пальцев. Затем — в больницу №26 для обследования.
После этого его увезли в лес, где стали пытать. Все происходило в том же минивэне. Сначала его ударил по голове оперативник ФСБ Константин Бондарев, рассказывал Филинков, а затем сотрудник в маске. Следом начались удары электрошокером. Они добивались от Филинкова не какой-то информации, а чтобы он выучил показания, которые от него требуются. Под утро Филинкова увезли на обыск в квартиру, где он жил.
Кроме того, в суде допросили членов Общественной наблюдательной комиссии Яну Теплицкую и Екатерину Косаревскую. Они посещали его в СИЗО и подтвердили, что видели у Филинкова ожоги через день после его задержания.
В зал заходят судьи, заседание начинается. Филинков и Бояршинов сидят в масках в аквариуме.
Первым слово берет адвокат Виталий Черкасов, который говорит о несоответствиях в метаданных файла «Съезд 2017»: «Изготовление данных датируется днями, когда фигуранты "пензенского дела" уже были под стражей. Кроме того автором файла указан — латинскими буквами — некий Шепелев. Мы знаем, что оперативное сопровождение дела осуществлял оперуполномоченный Шепелев».
Защита обратилась к специалисту по технической экспертизе Игорю Михайлову, который осмотрел ноутбук Lenovo и жесткий диск Toshiba. Черкасов просит допросить Михайлова, который пришел в суд по вызову защиты.
Судьи отвечают адвокату, что он нарушил процедуру представления документов, не предоставив им само заключение. После этого судья начинает зачитывать данные специалиста и спрашивает у сторон мнения по приобщению документа. На вопрос судей о том, почему специалист из Екатеринбурга, Черкасов ответил, что Михайлов уже давал заключение по «пензенскому делу» по этим же материалам.
«Непонятно, какое высшее образование у специалиста, — возмущается прокурор. — Вы [заключение] читали, а я за пять минут не смогу понять, о чем идет речь».
Судья переходит к зачитыванию выводов специалиста Михайлова по .docx-файлам «Съезд 2017» и «Положение» (ФСБ считает последний «Сводом "Сети"»).
Адвокат Черкасов просит допросить специалиста, чтобы он объяснил, что означают сходства в метаданных файлов и прочие детали их создания. Прокурор по-прежнему возражает: его не устраивают «пробелы в выводах» Михайлова. В итоге коллегия судей удовлетворяет ходатайство защиты и вызывает в зал заседаний Игоря Михайлова.
В зал заходит крепкий короткостриженный мужчина в клетчатой черно-коричневой рубашке и джинсах; на нем маска и перчатки.
Судья зачитывает данные из диплома, согласно которым Игорь Михайлов учился на химика. Свидетель поясняет, что предоставил удостоверение о повышении квалификации в ФСКН до «компьютерно-технической экспертизы»; далее он перешел на работу в СК, где также занимался экспертизами, а потом вышел на пенсию и работает специалистом в частной компании. Экспертизами он занимается 20 лет.
Судья на протяжении нескольких минут пытается прояснить послужной список Михайлова, следом вопросы задает прокурор. Его интересует, почему у Михайлова нет удостоверения о праве проводить экспертизы от СК, тот отвечает, что в тот период ведомство еще не имело права их выдавать.
— Вы сколько проработали в Следственном комитете?
— Пять лет.
— В каком [управлении]?
— СК по Свердловской области.
— Допрашивал неоднократно сотрудников СК, у них у всех есть удостоверения!
В итоге суд переходит к допросу специалиста.
Специалист Игорь Михайлов рассказывает суду, что сравнивал спорные метаданные файлов, переданных ему адвокатом Черкасовым, и файлов, предоставленных ему в пензенском суде из материалов дела.
Он говорит, что при создании файла в него записывается информация о создателе — та информация, которую владелец компьютера указал при установке Microsoft Word. При этом на осмотренном им ноутбуке Microsoft Word был зарегистрирован на пользователя «Друг», а не на пользователя shepelev: «Если бы этот файл создавался на этом ноутбуке, автором был бы указан "Друг"».
Адвокат Юлия Бояршинова Алексей Царев спросил, может ли эксперт при доступе к компьютеру провести экспертизу, на нем ли был создан файл. Михайлов предлагает суду назначить в отношении файлов компьютерно-техническую экспертизу, которую можно провести в лаборатории Минюста.
Прокурор пытается выяснить, почему специалист не указал в своем заключении номер флешки, которая была ему передана.
— В том числе и химическая экспертиза — надо указывать, что поступило, — подначивает прокурор, имея в виду химическое образование Михайлова.
Тот отвечает, что номер накопителя не имеет значения: он сделал копию накопителя и рассчитал контрольную сумму содержащихся на нем файлов.
— Даже изменение одного байтика на накопителе приведет к тому, что эта сумма изменится.
Общественный защитник Виктора Филинкова Евгения Кулакова спросила у него, почему тот стягивает медицинскую маску; тот отвечает, что ВОЗ не рекомендовала носить маски. Кулакова говорит, ВОЗ уже рекомендует маски надевать.
— Пусть они мне письмо пришлют, — смеется Филинков из аквариума.
Виктор Филинков и Евгения Кулакова. Фото: Давид Френкель / Медиазона
Судьи заходят в зал; заседание возобновляется. Адвокат Черкасов просит назначить компьютерно-техническую экспертизу обсуждавшихся со специалистом Михайловым файлов и поручить ее Северо-Западному региональному центру судебной экспертизы министерства юстиции.
Суд примет решение по ходатайству позднее, сначала заслушает показания Виктора Филинкова.
Виктор Филинков рассказывает, что родился в Казахстане, где и закончил школу. В 18 лет он переехал в Омск для поступления в университет на факультет компьютерных наук. В сентябре 2016 года Филинков переехал в Петербург.
Адвокат Черкасов уточняет, куда ездил Филинков из Омска; тот отвечает, что бывал в Пензе. «Я носил волосы примерно до плеч», — описывает себя Филинков в «омские» годы. Защитник показывает судьям распечатанную на принтере фотографию подзащитного 2013 года.
Это имеет значение, поясняет суду Черкасов, поскольку ранее свидетельница опознала Филинкова, хотя к тому времени выглядел иначе и носил короткую стрижку. «В школе я был единственным человеком с длинными волосами, со стороны администрации школы были попытки оказывать давление», — вспоминает подсудимый.
Фото Филинкова с рыжим котом в 2014 году в руках у Черкасова. Фото: Давид Френкель / Медиазона
В итоге суд отказывается приобщать фотографии, поскольку у них нет привязки к времени и месту.
Весной 2016 года он приехал в Пензу на несколько дней с целью «продолжения романтических отношений» со своей подругой Александрой Аксеновой. Там они посещали различные мероприятия, бывали в парке.
— Мне никто не предлагал играть в страйкбол, разве что рассказывали, что националисты в Пензе обучаются владению оружием и всячески вредят местным антиавторитарным [активистам]. Я со школы придерживаюсь антифашистских, антирасистских взглядов. Являлся антиавторитарным человеком, подвергался нападениям националистов. По моему мнению, некоторые из них были связаны с Центром по противодействию экстремизму РФ.
Филинков рассказывает, что подруга звала его в Петербург; он переезжать не хотел, но поехал в Пензу, чтобы провести с ней время.
Попав в дальнейшем в Пензу в 2018 году, когда его привезли для проведения следственных действий с очными ставками, Филинков бегло встретил Максима Иванкина, которого запомнил из первой поездки по рыжему цвету волос; очной ставки у них не было.
— Возможно, я ходил с ним в кино на фильм «Отряд самоубийц» в 2016 году.
После поездки Филинков признался подруге в любви и они решили жить вместе в Петербурге; в будущем Аксенова стала его супругой. Они сняли однокомнатную квартиру; в октябре 2016 года она познакомила его с Арманом Сагынбаевым. Еще один фигурант «пензенского дела» Игорь Шишкин также дружил с Аксеновой: он продавал свой протеин в магазине спортивного питания, в котором она работала.
С Юлием Бояршиновым Филинков познакомился на занятии по первой медицинской помощи.
— Я правильно понимаю, что до задержания вы встречались с Бояршиновым три раза?
— Да, — говорит Филинков, но позже вспоминает еще четвертый случай, «активистскую встречу» в марте 2017 года. В последний раз они виделись в декабре 2017 года, когда Филинков возвращал Бояршинову долг.
Адвокат Черкасов просит рассказать подробнее про первую встречу. Его подзащитный вспоминает, что на занятие по первой медицинской помощи на страйкбольном полигоне его пригласила жена: «Люди подвержены нападениям со стороны националистов, такие знания всегда считаются must have».
— Это мероприятие касалось медицинской подготовки, использовался жгут, бинты. Никакого оружия, — поясняет Филинков на уточняющий вопрос защитника.
Второе мероприятие произошло примерно тогда же, осенью 2016 года. На мероприятии «по охране ВИПа», целью которого была отработка навыков самообороны, использовалась имитация оружия, пневматическое оружие, макет автомата Калашникова. Это было последнее такое мероприятие, в котором его приглашали участвовать.
Адвокат Черкасов спрашивает, откуда у Филинкова взялся псевдоним Гена.
— Не я выбрал псевдоним, его выбрали товарищи — дело в том, что я смеюсь как гиена иногда. Характерный смех у гиен, — рассказывает Филинков и уточняет, что так его звали еще в Омске.
Далее подсудимый говорит про мероприятие, которое следствие считает «съездом»: была встреча в Facebook или во «ВКонтакте», это был квартирный кинопоказ с воркшопом, который длился несколько дней. Письменные документы среди участников не распространялись.
Филинков говорит, что «Свод "Сети"» — это оперативная терминология, и с таким документом он ознакомился уже под следствием.
Предъявленные по делу обвинения Филинкову непонятны, роль «связиста» организации «Сеть» он на себя не принимал и навыками «связиста» не овладевал.
— Не владею и не овладевал навыками изготовления взрывных устройств, с Шишкиным я ни в каких мероприятиях не участововал, — говорит Филинков. О существовании «межрегионального террористического сообщества "Сеть"» ему неизвестно.
Адвокат Черкасов возвращается к ситуации в здании ФСБ после задержания, которую Филинков описывал накануне: он говорил, что оперативники кормили его «плохой шаурмой».
— Вот вы говорите, вам там предоставили шаверму — можете пояснить, какого объема была...
— Снимается вопрос, сорт мяса, степень прожарки суд не интересует, — вмешивается судья.
Теперь адвокат Черкасов просит рассказать о допросе в здании ФСБ.
— Вечером 24 января 2018 года оперуполномоченный Бондарев сел за компьютер следователя по имени Алексей и начал набирать опрос, который имеется в материалах нашего уголовного дела. Набирал он его долго. Мне его было жаль. Бондарев жаловался, что давно не спал, постоянно разминал руки.
Судья уточняет, действительно ли Филинкову было жаль уставшего оперативника, которого он обвинил в применении пыток.
— Тяжело смотреть, как люди мучаются. Независимо от того, люблю я их или нет.
Далее Филинков говорит, что Бондарев просил коллег заполнить документ за него, но те отказывались. Несколько часов задержанный сидел на стуле, пытаясь задремать.
В какой-то момент Бондарев произнес фразу: «Пускай Генка хотя бы посмотрит». Молодой мужчина, к которому так обращались, сел за компьютер, но не понравилось написанное. Он начал задавать Филинкову вопросы, откуда он узнал об анархизме.
— Я говорю, из сети интернет.
— Ну откуда?
— В Википедии прочитал.
— Ты че, троллишь? — возмутился другой оперативный сотрудник. Тебе написано, что следователя троллить надо?
Судья вмешивается и просит Филинкова не использовать «сленг»: «Что значит троллить?»
В итоге Филинков подписал листы бумаги, которые ему дали под подпись, не читая.
— Тебя разве кто-то пытал? — удивлялись сотрудники ФСБ, когда Филинков пытался у них спрашивать про происходящее.
Вскоре «Генка» представился: он оказался старшим следователем следственной службы ФСБ Геннадием Беляевым. После допроса пришли понятые, Филинкову дали возможность поговорить с адвокатом в углу коридора; тот сказал, что надо выполнять указания следствия, и тогда будет «условка».
— О, и правда, по твоей статье нет условного! Первый раз в моей практике такая статья, — позже выяснил адвокат.
Когда Филинкова после допроса привезли в ИВС, сотрудник спросил, почему у него разбито лицо. Сотрудники ФСБ ранее проинструктировали его, что травма якобы была получена при торможении машины.
— Снимаю штаны, у меня вся нога в ожогах. Он говорит, что за точки, откуда. Я смотрю на оперов, они смотрят на меня. Константин Бондарев достает справку, вручает ее сотруднику ИВС и говорит: «Это справка, что с ним все в порядке». 25 [января 2018 года] меня сотрудники забирают, везут в суд, потом везут обратно из суда, в суде мне избирают меру пресечения. Судья спрашивает, как я отношусь к тому, что меня арестовывают, я сказал, что не знаю, что говорить.
— На усмотрение суда? — спрашивает судья.
— Ну, наверно.
Адвокат не дождался оглашения решения, а после оглашения на Филинкова надели наручники и увезли в СИЗО-3.
— Сотрудники раздели меня, одели меня, пытались осмотреть. Я снова сказал, что ударился в автомобиле, ни у кого не вызвало это вопросов. Оперативные сотрудники все это время находились в соседнем помещении. Доктор обратил внимание, что у меня лицо разбито, что у меня ожоги. Я сказал, что это электрошок.
— Вопросы задавались откуда ожоги, как получены? — спрашивает адвокат Черкасов.
— Ничего такого.
Филинков подтверждает слова представительниц ОНК на допросе в суде.
— В ночь с 25 на 26 января 2018 года, которую я провел уже в СИЗО, я обдумал и решил, что я не готов терпеть. Осмыслил, что за девочки ко мне пришли вечером 25 и 26 числа. Я извинился, что я им соврал, снял штаны, снял футболку. Соврал, что у меня не имеется других следов, кроме рассечения на подбородке. Она фигурирует как царапина, но у меня остался шрам, это осталось предметом, на который я смотрю в зеркало каждый день. Рассказал им, что сотрудники ФСБ меня пытали, увезли в какой-то лесок.
Первая встреча с адвокатом Черкасовым у Филинкова состоялась 26 января за несколько минут до визита ОНК. Подсудимый говорит, что видел фото Черкасова в интернете, поэтому ему доверял. Заявления в следственные органы по факту применения насилия, похищения и удержания подавали уже адвокат Черкасов и жена.
Пока Филинков говорит, судьи переговариваются между собой.
Черкасов спрашивает, предупреждал ли, что все общение со следователем должно происходить при самом Черкасове. Филинков не помнит, но в итоге пришел следователь без адвоката и сказал, что он теперь на его стороне, а сотрудников привлекут к ответственности. Следователь слушал рассказ Филинкова три часа, но сказал, что записывать все не будет. Больше он не приходил.
Когда Филинков рассказывает суду про жалобу на физическое насилие, он запинается и поправляется со словами: «А, нет, вру!». Судья подмечает: «Не надо врать». После паузы Филинков говорит, что получил отказ в возбуждении уголовного дела.
29 января 2018 года Филинкова вызвали из камеры — он думал, что на встречу с ОНК или Черкасовым, но там были оперативник Бондарев и еще мужчина.
— Они начали рассказывать, как хорошо я буду сидеть, что получу всего три с половиной года, именно такой срок получил Игорь Шишкин, извинялись за пытки. «Извини, просто ты попал не в ту компанию». Бондарев тянул руку, но я отказался ее жать. На столе лежала карточка посещения меня в СИЗО: «Да на, смотри, мы здесь официально». Там было написано Бондарев и Прудников. Бондарев просил меня опознать людей, показывал фотографии на телефоне.
При этом оперативники снова угрожали Филинкову, чтобы он не общался с представительницами ОНК, иначе его посадят в камеру к больным туберкулезом.
— На следственные действия меня доставляли те же сотрудники, тот же Бондарев, снова угрожали мне, в том числе изнасилованием и убийством. Возили очень долго, один раз два с половиной часа везли.
— В каком состоянии вы были, когда оказывались с сотрудниками, которые вас пытали? — спрашивает адвокат.
— Ужас! — восклицает Филинков, но судья одновременно снимает вопрос.
Судья просит подсудимого не цитировать дословно угрозы про изнасилование. Он говорит, что Бондарев спрашивал, знают ли в СИЗО «Горелово», что его адвокат защищал ЛГБТ. Судье непонятно, какое это имеет отношение к делу.
На вопрос Черкасова Филинков говорит, что не знает ничего про группу «Марс» или программу с названием «Джаббер».
Теперь вопросы задает Евгения Кулакова; она спрашивает, оказывалась ли Филинкову помощь в связи с полученными повреждениями.
— Меня 15 дней держали в карантине в СИЗО, дали банку пантенола и сказали: «Мажь». Я ждал судмедэксперта, чтобы он пришел и зафиксировал ожоги, старался не мазать. Они гноились.
Бояршинов подтверждает показания Филинкова про встречи с ним.
Далее вопросы задает прокурор.
— Вы сказали, что были тренировки?
— Нет.
— Он сказал, что это были не тренировки, — вмешивается судья.
— Это были мероприятия.
Прокурор уточняет про игру в страйкбол и «охрану ВИПа» — кому эти мероприятия были интересны.
— Моей жене, а я с ней посещал.
— А другим было интересно?
— Я не интересовался.
— Для каких целей проводились мероприятия в Ольгино?
— Цель мне неизвестна, я не являлся организатором, что в голове у этих людей, мне неизвестно.
— Но вы были участником, вам было интересно?
— Да, но по поводу медицинской помощи было неинтересно, ничего нового.
— Вы придерживаетесь анархистской идеологии?
— Что вы называете анархистской идеологией?
— Вы у меня спрашиваете?
— У вас.
— Вы не понимаете вопрос, так и скажите.
— Я не понимаю вопрос.
Прокурор спрашивает, говорил ли Филинков про пытки на заседании по мере пресечения в Дзержинском суде. Тот отвечает, что боялся и был подавлен, поэтому не говорил — к тому же адвокат по назначению советовал про них не говорить.
С показаниями Игоря Шишкина Филинков не согласен и сомневается, что террористическое сообщество вообще существовало.
— Потому что он давал такие показания, чтобы получить три с половиной года, которые он получил и которые предлагали мне.
В заседании объявляется получасовой перерыв.
Виктор Филинков в суде. Фото: Давид Френкель / Медиазона
Заседание возобновляется. Пока судьи не вошли, Филинков рассказывает, чем кормят арестантов: перловка с массовой долей мяса 10%, тефтели и невкусные сухпайки.
В зал заседаний заходят судьи, которые начинают спрашивать про лекции, которые проходили в петербургском пространстве «Этажи». Филинков говорит про лекции научного характера: про ГМО и биоинженерию.
— Давайте без аббревиатур, без ГМО, без биоинжинерии, — прерывает судья.
Подсудимый отвечает, что в «Этажах» выделяли залы под лекции, в том числе про веганскую еду.
Следующий вопрос судьи касается полигона в Ольгино — почему там проводились страйкбольные занятия. Филинков отвечает, что там собравшиеся никому не мешали и не вызывали вопросов.
Далее судья хочет знать, в чем заключалась «охрана ВИПа».
— Ведущий объявляет, что совершается нападение, мы кладем его на пол, занимаем вокруг него оборону, тащим его к ближайшему укрытию, — говорит Филинков.
— В каких целях вы проходили это обучение, вам было просто интересно?
— Меня супруга пригласила, и это забавно было, классно.
— Это было как игра или планировали на практике применять?
— Не думаю, что мне пришлось бы защищать ВИПа, скорее относился как к игре.
Речь заходит про оружие жены Филинкова, судья хочет знать цель его покупки, тот настаивает, что это было ее право, и никакой конкретной цели такое право не предполагает.
— Это охотничье оружие, и стрелять из него планировалось в тире. Моя супруга не охотник. Животных стрелять не планировала. В том числе людей.
— Животных, в том числе людей, ясно. Почему две единицы?
— У нас разный калибр, хотелось такой и такой. Это подарок на день рождения был. 100 тысяч рублей — не так уж много. У нее истекал срок, лицензий было три, мы воспользовались двумя.
— 19 июня 2018 года вы находились в одной камере ИВС? — уточняет судья.
— В конвойном помещении, не в ИВС.
— Кто-то еще присутствовал?
— Нет.
— Сотрудники заходили?
— Открывали двери. В момент нашего отсутствия — я не знаю. Нас выводили на судебное заседание по мере пресечения.
— Вдвоем или по одному?
— По одному.
У судьи вопросы заканчиваются, далее обвинение хочет огласить показания Филинкова на следствии, поскольку сегодняшние его показания им противоречат. Ходатайство удовлетворено.
В показаниях Виктора Филинкова во время следственных действий говорится, что он анархист с 2014 года. С 2016 года знаком с Арманом Сагынбаевым, с которым переписывался в «Джаббере».
Дальше было знакомство с женой, тренировки и уроки стрельбы; в том же году в Пензе якобы было принято решение о создании организации сопротивления. После переезда в Петербург Сагынбаев рассказал Филинкову, что с 2016 года функционирует организация «Сеть», которая готова противостоять силовикам и чиновникам; она якобы состоит из боевых групп, в том числе «Марсово поле» («Марс») и СПб-1 в Петербурге. Филинкову якобы досталась функция «связиста»; большинство членов ему известны только под вымышленными именами.
В феврале 2017 года якобы прошел общий «съезд» боевых групп «Сети», по окончании которого «был составлен совместный протокол съезда анархистов». Когда Филинков вслед за женой якобы попытался выехать в Киев, опасаясь уголовного преследования, он выкинул все носители информации.
После этого прокурор хочет задать вопросы Филинкову, но тот сначала хочет проконсультироваться с адвокатом. Хотя защита просит две минуты, суд объявляет 15-минутный перерыв.
После перерыва прокурор спрашивает, почему в акте допроса отсутствуют замечания по существу допроса; Филинков не понимает вопрос.
Прокурор уточняет, действительно ли Филинков не нуждался в услугах переводчика. Тот подтверждает и говорит, что нуждался в услугах защитника.
— Вы отвечайте на вопросы, или вы руководить будете происходящим? — вмешивается судья, когда Филинков переспрашивает прокурора.
Далее Филинкова спрашивают, оказывал ли следователь Беляев физическое воздействие; тот говорит, что Беляев только говорил, что от него зависит, в какое СИЗО попадет задержанный.
— Протокол допроса составлял Беляев на основе опроса, который составлял Бондарев. Удаляя абзацы, писал новый опрос.
Следователю на Бондарева Филинков не жаловался, потому что боялся его.
На этом у прокурора все.
Адвокат Черкасов просит суд разрешить защите огласить протокол опроса Филинкова Бондаревым. Суд удовлетворяет, и после минутной заминки в поисках нужных томов Черкасов начинает читать. В нем упоминается «сайт Википедия», с которого Филинков почерпнул сведения об анархизме, и «мессенджер Джаббер», говорится про визиты в Пензу и создание группы «анархистской идеологии», повторяются формулировки, которые ранее зачитывал прокурор.
Филинков не подтверждает информацию из этого протокола: «Она будет идентична [предыдущему]».
Какова была причина ехать к супруге в Киев через Минск, спрашивает судья. Самолеты не летают в Киев, через Минск — самый дешевый путь, отвечает Филинков.
— Тут говорится, что деньги были нужны на покупку снаряжения. Где мое снаряжение? Это риторический вопрос, нет моего снаряжения никакого! — внезапно отмечает подсудимый.
Адвокат Черкасов заявляет еще ходатайства об оглашении нескольких протоколов допросов фигурантов «пензенского дела».
Суд разрешает огласить протокол допроса в качестве свидетеля пензенца Егора Зорина, дело в отношении которого прекратили в сентябре 2018 года; протоколы допросов Игоря Шишкина, Армана Сагынбаева и того же Зорина в качестве подозреваемых и обвиняемых суд зачитывать не разрешил.
После оглашения показаний адвокат Черкасов подчеркивает, что показания Филинкова и Зорина местами совпадают дословно, а люди не могут выражаться одинаковыми выражениями. Он просит исследовать заключение специалистов гильдии лингвистов-экспертов «Глэдис» и допросить экспертов в суде.
— Я вот даже [против] приобщения возражаю, — начинает прокурор, но судья его поправляет, что защита просит исследовать только в касающейся Филинкова части заключения.
Судья еще раз выясняет, какие именно выводы экспертов хочет огласить защита. После этого объявляется 20-минутный перерыв.
После перерыва прокурор повторяет, что просит суд отказать в ходатайстве защитника Черкасова.
В итоге суд удовлетворяет ходатайство в части исследования заключения специалистов. Судья зачитывает выводы лингвистов: текст протокола допроса Филинкова следователем Беляевым «не является самостоятельным и независимым относительно протокола опроса Бондаревым». Протокол опроса свидетеля Шакурского эксперты также не признали самостоятельным текстом по отношению к тексту другого опроса следователем.
Выводы второй экспертизы: 91,2% текста протокола опроса Филинкова Бондаревым 24 января 2018 года, 61,6% допроса подозреваемого Филинкова Беляевым 25 января, 18,7% допроса протокола свидетеля Шакурского следователем Хариным, 72,1% допроса свидетеля Шакурского следователем Токаревым, 23,1% допроса свидетеля Шакурского Хариным, 19,5% текста допроса протокола Зорина Хариным содержат значительный объем полнотекстовых совпадений, то есть совпадений фрагментов, являющихся полностью идентичными.
Адвокат Черкасов ходатайствует о допросе автора экспертизы, который находится в здании суда, и суд ходатайство удовлетворяет. В зал заходит мужчина в бежевой куртке и медицинской маске с длинными светлыми волосами, собранными в хвост. Это член правления гильдии лингвистов-экспертов «Глэдис», кандидат филологических наук Игорь Жарков.
Черкасов начинает свое выступление с вопроса про методику исследования; эксперт начинает рассказывать про поиск «отношений производности между текстами».
— Индивидуальная языковая система человек является уникальной, она несет на себе отпечаток его культурного слоя, его образования, его профессии, возраста, региона. Язык предлагает возможность выбора при выражении одного и того же смыслового содержания разных языковых средств. Это используется в классической экспертизе для установления авторства текста или информации о личности, — поясняет Жарков.
Судья просит эксперта «не распыляться», и Жарков говорит, что представленные на исследование тексты показаний должны были быть составлены и записаны разными людьми в разных ситуациях. Тем не менее «вероятность самостоятельности сопоставленных фрагментов и текстов пренебрежимо мала и может быть исключена». Эксперт обращает внимание суда на приложения, где «даже визуально вполне очевидно, что перед нами редакции одного текста».
У прокурора вопросов к эксперту нет.
Судья просит пояснить, нашел ли Жарков существенные противоречия в исследованных текстах.
— Существуют вообще в природе методические указания или разъяснения о правильности составления протокола следственных действий, составленные лингвистами.
— Существуют, но не имеют утвержденного статуса... — говорит Жарков, но судья прерывает его и говорит, что ответа достаточно.
Эксперта отпускают.