Заседания по делу Никиты Белых на этой неделе проходят в московском СИЗО-1 «Матросская тишина» — из-за плохого самочувствия обвиняемого врачи не советуют возить его в суд. На первое из выездных заседаний, которое состоялось в изоляторе во вторник, журналисты не попали. В среду прессу пустили на процесс спустя три с половиной часа, запретив корреспондентам пользоваться мобильной связью и интернетом.
В ходе заседания стороны допросили троих свидетелей. Первым показания дал экс-министр экономики, известный экономист Евгений Ясин, который рассказал, что знает Белых со времен совместной работы в партии «Союз правых сил» и готов ручаться, что тот не брал взяток. Допрос Ясина прошел без прессы — пока свидетель давал показания, журналисты ждали пропусков на проходной СИЗО.
Вторым перед судом выступил Дмитрий Матвеев, который в правительстве Кировской области отвечал за вопросы здравоохранения. Он подробно говорил о рабочем графике Белых за март 2012 года — речь шла о тех днях, когда подсудимый через своего заместителя Щерчкова якобы получил первую взятку от бизнесмена Альберта Ларицкого. По словам Матвеева, в эти дни у Белых не было свободного времени: он либо летал в командировки, либо проводил совещания, а Щерчкова свидетель характеризовал как человека, подверженного запоям, которому он лично «ставил капельницы».
Третьим свидетелем стал Александр Булдаков, который курировал работу Фонда поддержки инициатив губернатора Кировской области и Вятского фонда сотрудничества и развития. Булдаков рассказал, что фонды были созданы для реализации социальных и культурных проектов, которые Белых финансировал из своих личных средств. Позже документы благотворительных организаций изъяли сотрудники ФСБ, а Булдакова начали приглашать на «беседы», лишь две из которых велись под протокол.
После допроса свидетелей суд по инициативе защиты изучил рабочее расписание Белых за 2013 год — позиция адвоката Андрея Грохотова заключается в том, что «следствие не установило время преступления», а в те дни, когда экс-губернатор, по версии обвинения, вел с предпринимателями разговоры о «таксе» за право работать в Кировской области и получал взятки, он не проводил личных встреч или вообще находился в разъездах.
Заседание началось с полуторачасовым опозданием.
— Вообще, у нас тут VIP-зал, — сказала судья, зайдя в комнату. На фоне скандала вокруг «VIP-камер» «Матросской тишины» шутка судьи кажется злободневной — в январе изолятор был поставлен на особый контроль после скандала с камерами для привилегированных заключенных.
В зал позвали свидетеля Дмитрия Кардакова, брюнета в фиолетовой рубашке.
— Страшно здесь? — поинтересовалась судья.
— Пока нет, — ответил Кардаков.
Кардаков рассказал, что он был одним из учредителей местного отделения Военно-исторического общества (ВИО) в октябре 2014 года. Он занимался регистрацией отделения в качестве юридического лица. Белых выдал ему доверенность представлять общество от его лица.
В числе учредителей был сам Белых, член Заксобрания Кировской области Юрий Балыберин, замгубернатора Александр Галицких, директор областного краеведческого музея Михаил Судовиков, директор областного музея воинской славы Владимир Огородников, прежний глава администрации Кирова, а теперь председатель областного Заксобрания Владимир Быков и «еще кто-то», вспомнил свидетель.
По словам Кардакова, Белых был председателем организации; кроме того, в обществе был совет из пятерых человек, ревизионная комиссия из трех человек. Совет работал по плану, который на год принимался на собрании. Совет же осуществлял текущую деятельность. Изначально счет организации был открыт в «Вятка-банке», сейчас средства хранятся в ПАО «Норвик-банк».
Кардаков подчеркнул, что региональное отделение Военно-исторического общества было создано для изучения военной истории России и «недопущения попыток ее искажения». Общество занималось благоустройством захоронений, помощью поисковым отрядам, установкой памятников и показом кинофильмов.
«Мероприятия финансировались за счет поступлений: частных пожертвований, пожертвований организаций, переводов на уставную деятельность или конкретно на установку памятников, например, — сказал Кардаков. — Непрерывно учет и контроль велся». По его словам, привлечением средств в первую очередь занимался Белых: «У него же широкий круг общения».
Сам Кардаков иногда занимался рассылкой писем. «Даже были люди, которые из заключения переводили средства», — вспоминает он. Некоторые проекты софинансировало федеральное отделение общества.
Решение по расходам организации принималось на заседаниях совета. Позже об этом отчитывались. В работе совета Белых принимал «ведущую роль» и, по словам свидетеля, «был локомотивом».
— Пока мы живем наработанным <нрзб>, — пояснил Кардаков. Он уточнил, что ВИО принимает средства через счет в банке, а наличные деньги никогда не вносились.
В период работы Никиты Белых юридический адрес на улице Пушкина совпадал с местом работы Кардакова — Региональным центром подготовки граждан к военной службе и военно-патриотического воспитания Кировской области. Заседания совета проходили в администрации области — в 513-м [кабинете].
Совет распределял различные суммы, от сотен рублей до «десятков, сотен тысяч, иногда даже миллионов рублей». За 2015 год были распределены порядка 30 млн рублей: на Аллею славы в кировском Парке Победы (около 3 млн), обустройство парка, фонтана (около 5 млн) и прочие проекты в рамках 70-летия Победы.
Рассылка писем шла через аппарат губернатора, он же их подписывал. «Нам сейчас его не хватает. Его участие во всем — не формальное, а искреннее, деятельное», — сказал Кардаков. Свидетель охарактеризовал Белых положительно.
Он подчеркнул, что Белых регулярно интересовался о поступлениях, контролировал международную деятельность. «Наши поисковики ездили в Прагу, приезжали ребята из Латвии», — вспоминает он.
Вентилятор включили и поставили на стол к прокурорам.
Свидетель рассказал, что за счет фонда реновировались некоторые памятники, в бюджете на это денег не было. На это потратили около 1 млн рублей в рамках торжеств по случаю 70-летия Победы.
— Были ли средства общества когда-либо направлены на мои личные нужды? — спрашивает Белых.
— Таких фактов не было, — отвечает Кардаков.
Свидетель подчеркнул, что кроме него никто не может проводить операции со счетами ВИО. Он упомянул, что общество делало сувенирную продукцию — охолощенные автоматы ППШ. Сейчас с председателем он не контактирует, спонсорская помощь не привлекается — остались только членские взносы.
По просьбе прокурора Марины Дятловой он рассказал про письма о помощи; лично рассылкой он не занимался. Иногда ему поручали написать кому-то. Письма были типовые: с реквизитами и просьбой о помощи. Например, письмо было отправлено в «Алмаз-Антей».
— Кто принимал решение о направлении писем конкретному адресату? — спрашивает Дятлова.
— Никита Юрьевич, он же их подписывал.
У ВИО был валютный счет, но на него не было никаких переводов: он был нужен для поездки в Словакию. Отдельно в контексте ВИО НЛК и «Лесхоз» не упоминались.
По поводу дня рождения Галицких свидетель сказал, что в официальных встречах не участвовал, но ходил на «семейные».
Объявляется перерыв.
После перерыва журналистов снова пустили в комнату. Заседание снова задерживается — врачи ставят Белых капельницу, также у него обед.
В изолятор пришел свидетель Андрей Нечаев — бывший министр экономики и председатель партии «Гражданская инициатива».
— Ну, сходка-то где будет? — спрашивает Нечаев, заглядывая в кабинет.
— Здесь, — ответил ему адвокат Грохотов.
— Я думал трибуна будет! Пафосность правосудия под угрозой.
Белых вернулся в зал, заседание продолжается. Свидетеля Нечаева приглашают для допроса.
— А можно Никите Юрьевичу руку пожать? — обращается он к судье.
— Конечно, — с улыбкой отвечает Татьяна Васюченко.
После этого начался допрос. Нечаев рассказал, что познакомился с Белых в 2003 году «на почве политической деятельности», когда Белых стал председателем «Союза правых сил», вместе они работали на выборах. По словам свидетеля, «отношения с Никитой Юрьевичем были сугубо товарищескими, никаких бизнес-дел».
Белых поинтересовался, имел ли Нечаев отношение к предприятию «Полеко» (позже переименовано в «Демьяновские мануфактуры»). Он вспоминает, что завод занимался производством древесноволокнистых плит (ДВП), но был на грани банкротства: котельная предприятия отапливала поселок, но муниципалитет не мог расплатиться по счетам. В ходе рассказа о предприятии его остановила судья:
— Андрей Алексеевич! Ну помедленнее, — просит Васюченко, добавляя, что секретарь Саша не успевает записывать его слова в протокол.
— Я привык так на митингах и лекциях [говорить], — оправдывается Нечаев.
На «Полеко» Нечаева пригласили в 2009 годах «оздоравливать предприятие», чтобы избежать продедуры банкротства. На местном уровне проблему было нельзя решить, поэтому он обратился к Белых. Благодаря губернатору взаимовыгодное решение проблемы было найдено. Тогда речь шла «о выживании предприятия и сотне рабочих мест», объяснил Нечаев.
Свидетель подчеркнул, что ни Белых, ни его подчиненные за эту помощь вознаграждения не просили. «Не было даже полунамеков», — заверил он. В течение того времени, что Нечаев занимался проблемами предприятия, «Полеко» не могло заниматься благотворительностью. «Основная благотворительность — предприятие отапливало поселок, а поселок за это не платил!» — смеялся Нечаев.
По словам свидетеля, Белых пытался поддерживать лесопромышленную сферу, так как многие компании были на грани банкротства. Нечаев объяснил, что из-за закона о госзакупках лесные массивы получали небольшие компании («чахопырки»), и большим предприятиям не доставалось нужных ресурсов; Белых пытался решить эту проблему.
«Мне кажется, область под руководством Белых делала много для инвестиционного климата», — заключил Нечаев.
Теперь Никита Белых просит Нечаева вспомнить, встречались ли они 2 июня 2016 года в White Сafe на Новом Арбате.
Встреча касалась той самой котельной на «Полеко», вспоминает Нечаев — ее заменили на более современную, которой для работы нужна щепа. Из-за проблем с щепой «Полеко» договорилось о том, что котельную выкупит соседний завод, который занимался деревообработкой. Нечаев просил губернатора помочь со сделкой. В итоге Белых позвонил хозяину завода и поддержал сделку.
Нечаев уточнил, что за это Белых также не просил вознаграждения.
— Все было гораздо хуже — он заплатил за мой кофе, — смеялся свидетель.
Адвокат Грохотов напомнил, в ответ на запрос от ФСБ в суд поступил документ, согласно которому в отношении Нечаева велись оперативно-розыскные мероприятия. Нечаев сказал, что ничего об ОРМ не знает и впервые узнал это от защитника в конце декабря. Вскоре после этого Нечаев написал запрос в ФСБ, попросив объяснить причины ОРМ. Пока свидетель не получил ответа.
Никаких других связей со спецслужбой у него нет. «Только личные отношения с некоторыми представителями [ФСБ]», — отметил Нечаев.
Наконец, адвокат попросил Нечаева дать характеристику Белых.
— Я с большим уважением отношусь к Никите Юрьевичу. Он искренне эту область полюбил и был ее патриотом, в хорошем смысле слова. Область была застойная, это не нефтяной край, — рассуждал свидетель. — Если бы он не был занят в этом мероприятии, принес бы гораздо больше пользы.
Обвинения, предъявленные губернатору, Нечаев считает чепухой.
Прокурор Светлана Тарасова стала задавать Нечаеву уточняющие вопросы. Он рассказал, что трижды был на совещаниях по проблемам «Полеко» в администрации Кировской области. На них также были чиновники из профильных ведомств, а также заместитель Белых Сергей Щерчков, с которым свидетель был знаком «шапочно» — ранее он возглавлял пермское отделение СПС.
«Мне всегда казалось, что они не только соратники по работе, но и друзья», — признался Нечаев. Показания Щерчкова на процессе стали для него полной неожиданностью.
После назначения Белых губернатором они стали общаться мало, отметил Нечаев, «в Москве он был наездами». «Потом случилась другая беда — Никита Юрьевич перестал пить», — пошутил Нечаев.
Нечаев снова заверил, что с Белых у него не было каких-либо материальных отношений. Свидетель уточняет, что ушел после встречи в White Cafe один, а Белых остался в ресторане, так как у него была запланирована еще одна встреча.
Вопросов к Нечаеву больше нет, его отпускают.
Прокурор Марина Дятлова попросила судью вызвать свидетеля обвинения — Александра Лаврова. Он работает следователем в Следственном комитете. Его решили допросить из-за ошибки в номерах изъятых купюр в протоколе осмотра места происшествия.
Лавров — невысокий мужчина с усами в очках и красном свитере. Он представился и рассказал, что 24 июня 2016 года — в день задержания Белых — был старшим следователем второй следственной группы ГСУ СК. В Lotte Plaza он приехал в составе следственной группы, чтобы вести протокол осмотра места происшествия.
Во время осмотра были изъяты деньги, и ему нужно было их описать, вспоминал Лавров.
— Если я не ошибаюсь, речь шла о нескольких сотнях тысяч, — сказал он и добавил, что купюры пересчитали в присутствии Белых и понятых.
Прокурор Дятлова замечает, что номера купюр из некоторых пачках номера не сходятся с их ксерокопиями в материалах дела. Она попросила объяснить, почему так произошло.
— Единственная причина — человеческий фактор, техническая ошибка, — подчеркнул Лавров.
По его словам, ошибка впервые появилась в акте осмотра, который составлял оперуполномоченный ФСБ. Затем Лавров перенес ее в свой протокол. «Ажиотаж тогда был, нужно было предоставить задержанному право на общение с защитой», — оправдывался Лавров.
Он уточнил, что сам протокол был составлен на его ноутбуке, а затем его распечатали в соседнем помещении. Судья показала следователю протокол, приобщенный к материалам дела — он подтверждает, что составлял документ.
Лавров отмечал, что деньги за пределы помещения не выносили. Номера купюр совпали с теми, что были найдены для следственного эксперимента.
Следователь вспомнил, что в какой-то момент Белых поинтересовался у него, он ли занимается расследованием дела. Лавров ему ответил, что он приехал в составе следственной группы, и не имеет отношения к расследованию. Он пообещал Белых, что скоро его доставят в СК, где он сможет пообщаться со следователем.
Несмотря на это, Белых решил написать заявление по поводу дела «собственноручно, по своей иницативе». Его приложили к протоколу осмотра местра происшествия. «Его (Белых — МЗ) никто об этом не просил», — подчеркивал Лавров.
По словам свидетеля, Белых пытался объяснить ему, откуда деньги. «У меня очень маленький функционал был. Он (Белых — МЗ) что-то говорил на эту тему, уже не вспомню», — признался Лавров.
Отвечая на вопрос прокурора Дятловой, Лавров говорит, что уже не помнит, как были упакованы деньги.
— Наличие средств у Никиты Юрьевича вызвало удивление? — спросила гособвинительница.
— Не было удивления. Выходил из этой комнаты с очень довольным видом, — отметил следователь.
Теперь адвокат Грохотов попросил уточнить, как на столе располагались деньги, которые были осмотрены. По словам Лаврова, сначала на стол выложили все вещи из карманов Белых, а затем их убрали и выложили содержимое пакета — деньги и бутылку вина. «Сначала был проведен осмотр одного, потом другого», — сказал свидетель.
На месте также был специалист, который занимался смывами с рук и работой с проявляющими химикатами. Кроме него и Лаврова к деньгами больше никто не прикасался.
— Вы вносили в протокол номера купюр, исходя из вашего личного осмотра? — спросил свидетеля подсудимый. — Они совпадают ровно в двух листах документов, которые должны быть составлены отдельно (акт осмотра и протокол осмотра места происшествия — МЗ).
— Я не понимаю вопроса, — ответил ему Лавров.
— Никита Юрьевич, это уже к прениям, — вмешалась в их разговор прокурор Тарасова.
Грохотов вернулся к письменному заявлению, которое Белых сделал на месте задержания:
— Вы разъяснили Никите Юрьевичу статью 51 Конституции?
— Я его не допрашивал, — подчеркнул свидетель Лавров.
Он отметил, что Белых разъяснили его права в соответствии с Уголовно-процессуальным кодексом, так как в этот момент шел осмотр места происшествия: «Я никого не задерживал и не допрашивал».
Защитник указывает, что было составлено два протокола осмотра места происшествия. Свидетель объснял, что это было сделано по поручению следователя Романа Мухачева: в первый протокол не занесли «какие-то предметы». Лавров не смог вспомнить, о чем именно шла речь: «Обычно никто никого в курс не вводит. Ставится задача — приехать, составить протокол. Что я и сделал».
Согласно второму протоколу, в то время на месте уже не было понятых.
— Почему не было понятых? — поинтересовался адвокат. — Нестандартная форма.
— Нарушений же нет, — парирует прокурор Тарасова.
Больше вопросов нет, судья отпустила свидетеля Лаврова.
Белых вернулся, судья предложила продолжить заседание. Она попросила стороны подготовиться к прениям, которые пройдут 24 января — скорее всего, в «Матросской тишине» из-за опасений за здоровье подсудимого.
После короткого обсуждения расписания работы Белых обратился к журналистам: он подчеркнул, что его слова о нарушении прав на защиту касаются режима работы изолятора «Лефортово», а не лично судьи. Белых отметил, что судья Васюченко всегда помогала ему.
— Спасибо, Никита Юрьевич, рада, что вы оцениваете мою работу, — сказала она.
Обвинение предложило изучить диск с видео и фотографиями, сделанными во время осмотра места происшествия. Секретарь и судья возятся с запечатанным диском и ноутбуком, наконец они включили видео. На нем видна темная комната со столом, покрытым белой скатертью. За столом сидит Никита Белых, на нем стоят столовые приборы и тарелки для двоих.
В углу комнаты стоит сотрудник службы безопасности Lotte Plaza Вячеслав Яранцев. «Все знакомые лица», — отметила прокурор Дятлова. На записи Белых называют подозреваемым.
Далее на видео следователь Лавров объясняет, где находится место и как в него можно зайти. В какой-то момент камера задерживается на пакете красного цвета, который стоит на полу; на стуле рядом стоит еще один пакет — черный, с двумя бутылками в нем.
Затем специалист на видео объявляет, что будет искать следы криминалистических препаратов. Он подходит к Белых и светит на его руки ультрафиолетовым светом. Потом он распыляет на руки губернатору аэрозолем-проявителем. На них с обоих сторон видно зеленое свечение. После этого специалист делает смывы.
Потом криминалист перешел к красному пакету, который к тому времени уже положили на стол. После распыления проявителя он также начинает светиться зеленым светом. После этого из пакета достали бутылку вина, пакет с надписью «Чай и кофе» и 15 упаковок с купюрами по 100 евро. Специалист демонстрирует, что на одной из купюр есть печать об оперативно-техническом мероприятии.
Белых заметил, что красный пакет находился внутри большого черного. Адвокат Грохотов также уточняет по поводу бутылки вина, на которой впоследствии нашли следы люминисцирующего вещества: следователь Лавров трогал ее без перчаток.
После этого стороны просмотрели еще несколько материалов из дела — детализацию с трех номеров Белых и график полетов самолета Ларицкого. Заседание продолжится 19 января в 12:00.