В Преображенском районном суде Москвы приближается к финалу процесс по делу об акции «Свобода» — 23 февраля 2014 года в знак солидарности с киевским Майданом художник Петр Павленский поджег автомобильные покрышки на Малом Конюшенном мосту в Санкт-Петербурге и стал обвиняемым по части 2 статьи 214 УК (вандализм). Павленский последовательно отказался от амнистии и прекращения дела за истечением срока давности.
Процесс по делу «Свободы» ведет судья судебного участка Центрального района Санкт-Петербурга №199 Яна Никитина, однако слушания с конца апреля проходят в Москве, где содержится арестованный уже по новым обвинениям Павленский — в ноябре прошлого года он поджег дверь здания ФСБ на Лубянке (акция «Угроза»).
В понедельник в ходе очередного выездного заседания по «петербургскому» делу Павленского суд допросил последних свидетелей защиты — граждан Украины, познакомившихся с художником во время его поездки на Майдан. Выступление культуролога Марьяны Матвейчук показалось судье слишком сложным, и Никитина оборвала его:
— Не надо тут про футуристов!
Завершив допрос свидетелей, судья неожиданно объявила о переходе к прениям; адвокаты Павленского возражали, требуя вызвать на следующее заседание лингвиста Анатолия Баранова. Никитина отклонила их ходатайство, обвинив защиту в затягивании процесса. В прениях прокурор Артем Лытаев запросил для акциониста два года ограничения свободы с освобождением от наказания в связи с вышедшим сроком давности.
Назначенное на 10:00 заседание еще не началось. Адвокат Дмитрий Динзе появляется в зале в сопровождении доктора филологических наук, заведующего отделом экспериментальной лексикографии Института русского языка им. Виноградова РАН, автора учебного пособия «Лингвистическая экспертиза текста» Анатолия Баранова. Пришедщий на заседение художник Олег Кулик беседует с Павленским об искусстве.
Судья Никитина открывает заседание. Она разъясняет Павленскому его права, адвокат Динзе говорит, что его подзащитный отказывается от участия в прениях.
Защитник просит возобновить судебное следствие и допросить Анатолия Баранова, эксперта-лингвиста. Динзе вручает судье соответствующее ходатайство, та делает изумленное лицо. Прокурор Лытаев говорит, что впервые слышит о ходатайстве защиты, судья требует мотивировать необходимость допроса Баранова. Динзе принимается читать трехстраничное ходатайство.
Прокурор Лытаев говорит, что возобновление судебного следствия в связи с заявленным ходатайством является правом, но не обязанностью суда — у стороны защиты было более чем достаточно времени для предоставления свидетеля, заседания шли с лета прошлого года, однако адвокаты Павленского заявили об этом только сейчас.
Судья отказывает в ходатайстве защиты. Динзе забирает у Никитиной документы Баранова и выходит в коридор, чтобы вернуть их ученому.
Адвокат Дмитрий Динзе прокомментировал «Медиазоне» сообщение об избиении его подзащитного.
«Сам Петр не будет с этими ментами как-то разбираться, потому что не принимает участия в бюрократических процедурах. Но что касается нас, мы как защитники будем разбираться. В СИЗО "Медведь" отправим запрос, чтобы его обследовали, и формально по согласованию либо в СК обратимся, либо будем с Петром разговаривать и решать, что делать. Пока не могу сказать, какая у него позиция», — сказал Динзе.
«Удалось поговорить четыре минуты с Петром Павленским через стекло об искусстве: Искусство — это когда слово не расходится с делом, когда ты сам управляешь своим вниманием. Даже если трудно улыбаться, и у тебя болят разбитые ребра, и хочется к любимым, как сегодня в Преображенском», — написал в своем фейсбуке художник Олег Кулик.
Пост проиллюстрирован фотографией Осипа Мандельштама, сделанной в ОГПУ 17 мая 1934 года — через три дня после первого ареста поэта.
Павленский в «аквариуме» с улыбкой говорит журналистам, что чувствует себя нормально. Художник просит не переживать за его здоровье. Заседание возобновляется. Судья Никитина передает слово для участия в прениях защите.
Адвокат Динзе:
— Хотел бы отметить следующее: нами было рассмотрено уголовное дело. Художник занимается искусством, и он имеет право на политическое высказывание. Этим высказыванием стала акция «Свобода». За политическое высказывание наступили политические репрессии. Мы считаем, что вандализм не присущ этому деянию. Мы считаем, что Павленский занимается искусством. Это подтверждают и характеристики, и слова свидетелей. В суде не доказано, что в его действиях был преступный умысел. Павленский обладает внятной, рациональной идеологией, что не присуще вандалам.
«Далее. Я бы еще хотел указать, что свидетели говорили исключительно о своих оценках действий Павленского, исходя из своего жизненного опыта и представлений о культуре. Я также поддерживаю мнение, что фактически никакого вреда “моральному облику” Санкт-Петербурга не было нанесено, так как мораль не может соотноситься с неодушевленными предметами – хотя мы и слышали, что свидетели заявляли о наличии души у моста. Это иррационально», — говорит адвокат Динзе.
Динзе:
— Говорить о том, что Павленский производил шум, мешал спать горожанам — все это не имеет никакого отношения к делу о вандализме. Тон процессу задал суд, спрашивая о «нравственном и моральном образе» Санкт-Петербурга и прислушиваясь к мнениям об «осквернении» и «опоганивании» моста.
Динзе переходит к анализу экпертизы, приобщенной к делу, и отмечает, что в ней не указано, какой литературой пользовались эксперты, какой методикой они руководствовались, и кто из них отвечал за какую часть исследования.
«В распоряжении экспертов было множество фото- и видеоматериалов, но в экспертизе не указано, каким именно образом и на какой технике они просматривались. В экспертизе много неточностей, в частности, неправильно определяется понятие “осквернение”, так как оно может относиться только к святым местам или культовым сооружениям», — говорит адвокат, требуя признать экспертизу недопустимым доказательством.
Адвокат отмечает и другие нарушения: «Также эксперты сами себя предупредили о нарушении прав и сами подписали — то есть неясно, по чьему поручению они начали экспертизу». При этом экспертизу не могли проводить сотрудники СК, напоминает защитник, эксперты должны быть привлечены со стороны.
Термин «вандализм» неприменим к «обпачкиванию» брусчатки: вандализм обязательно предполагает разрушение, наставивает Динзе. Заявленный защитой специалист Баранов мог бы это разъяснить, говорит адвокат.
Динзе требует оправдания Павленского в полном объеме. Светлана Ратникова поддерживает коллегу.
Ратникова: «По сути, все материалы дела можно условно разделить на две части: документы, подтверждающие, что акция действительно была проведена, чего Павленский и не отрицает, и вторую часть — подтверждения вины. Но она подтверждается только показаниями свидетелей. Следствию нужно было только мнение граждан, которые считают, что на мосту был совершен вандализм. Мнение граждан не предусмотрено в качестве доказательства по УПК, и на мнении не может базироваться обвинение».
Светлана Ратникова также отмечает, что можно было бы говорить о нанесенном ущербе, если бы мосту потребовалась реконструкция — в случае же акции Павленского речь идет не о повреждениях, а о загрязнении. Авокат говорит, что суд не разрешил допросить свидетеля Баранова, чем нарушил право подсудимого на защиту. Она просит оправдать Павленского.
