Последний месяц «Весны». Активисты позвали на антивоенное шествие 9 мая — и стали фигурантами дела об НКО, посягающей на права граждан

«9 мая состоится главное пропагандистское мероприятие Путина — военные парады по всей стране. Вместе с ними пройдут и шествия "Бессмертного полка", посвященные погибшим во время Великой Отечественной. "Бессмертный полк" прежде всего призван напомнить о жертвах, горе и лишениях, которые приносит с собой война. Мы уверены: наши бабушки и дедушки жертвовали собой ради того, чтобы войны больше не было никогда и ни под каким предлогом», — такое сообщение в середине апреля было опубликовано в телеграм-канале движения «Весна», насчитывающем около 20 тысяч подписчиков.

Активисты движения предложили сторонникам присоединиться к колонне «Бессмертного полка» в своем городе с фотографией родственника, погибшего во время Великой Отечественной войны, дополнив ее надписью «Они воевали не за это», или выйти с фотографиями разрушений и жертв войны в Украине и любыми антивоенными лозунгами. «Сегодня наш долг — требовать мира. Только так можно по-настоящему почтить память жертв Второй мировой», — отмечалось в публикации.

Движение «Весна» появилось в 2013 году в Петербурге, его создали местные активисты и бывшие члены молодежного отделения партии «Яблоко». Движение известно театрализованными политическими акциями: активисты провели факельное шествие против замедления твиттера, принесли к зданию Смольного унитаз с плакатом «Ваше место у параши» (такое сообщение активисты оставили для губернатора Петербурга Александра Беглова), повесили на мост Кадырова в Петербурге баннер «Собственность Ингушетии».

Со временем отделения «Весны» с избранными председателями стали появляться и в других городах России: Москве, Челябинске, Барнауле, Новосибирске и нескольких других. «Не уверен, что следует подробно перечислять, где у нас отделения, даже называть города, где просто много наших сторонников — не хочется помогать следствию искать их», — говорит федеральный координатор «Весны» Богдан Литвин.

Акция «Они воевали не за это», организованная движением, прошла 9 мая. В нескольких городах России были задержаны протестующие с антивоенными плакатами. Некоторых задержали еще до акции — за репосты анонса «Весны» в соцсетях. Так, на москвичку Ларису Парьеву 6 мая составили протокол по статье об организации несогласованной акции и оставили на ночь в ОВД. Поводом стал репост публикации движения «Весна».

В Нижнем Новгороде протокол по статье о «дискредитации» российской армии составили на ветерана второй чеченской войны. «Они воевали не за такое будущее для нас! Правительство обещает нам виртуально-цифровое "счастье"… Нет ему веры!» — с таким плакатом вышел протестующий 9 мая. На заседании суда сотрудник полиции, присутствовавший при задержании, утверждал, что ветеран действовал по указке движения «Весна».

16 мая движение объявило антивоенную акцию бессрочной, а в соцсетях «Весны» был опубликован такой пост: «Акция, которую мы провели 9 мая, разозлила власти настолько, что на "Весну" завели уголовное дело. Значит, мы на верном пути: нужно и дальше бороться с пропагандой».

Обыски и задержания

20-летних активистов «Весны» Евгения Затеева и Валентина Хорошенина задержали 8 мая после обысков в Петербурге и привезли на допрос в Москву, в здание Следственного комитета в Техническом переулке. То же самое случилось с Романом Максимовым в Великом Новгороде, хотя он утверждает, что уже не состоит в движении «Весна». Всех троих оставили в ИВС на Петровке, 38 до суда.

В ночь с 8 на 9 мая обыски проходили у родителей покинувшего страну координатора «Весны» Богдана Литвина, активистки Полины Барабаш и бывших участников движения в Петербурге Алексея Безрукова и Артема Уйманена. Уйманен и Барабаш вскоре стали подозреваемыми по другому делу, о ложном минировании, и были отпущены с обязательством о явке к следователю. Безруков и Уйманен уехали из России после обыска.

В Москве обыски прошли у общественного защитника Тимофея Васькина, сотрудницы «Скат Media» Ангелины Рощупко и бывшего сотрудника ФБК Ивана Дроботова. Иван в то время отбывал административный арест в спецприемнике, поэтому дверь в его квартиру выломали, а его самого на обыск привезли в наручниках. Всех троих задержали после обыска в качестве подозреваемых по делу «Весны», в которой они никогда не состояли.

Тогда же в столице обыскали квартиру, где находилась мать активистки Дарьи Пак, сама Пак к тому моменту уже покинула страну. Ее фамилию большинство участников движения «Весна» никогда не слышали.

Как выяснилось позднее, в рамках расследования дела по статье о создании НКО, посягающей на личность и права граждан (часть 3 статьи 239 УК), обыски прошли по меньшей мере у 13 человек.

Утром 9 мая в Басманный суд доставили петербуржских и новгородского активистов: Затеева, Хорошенина и Максимова. Там им должны были избрать меру пресечения. У суда собралась группа поддержки — пара дюжин человек, которые тщетно пытались попасть в здание на открытое судебное заседание. Спустя пару часов препирательств приставы смогли объяснить причину недопуска слушателей: 9 мая — праздничный день, суд не работает. Группа поддержки осталась стоять у дверей, несмотря на начинающийся дождь.

Суд и правда не работал. Несмотря на то, что троих фигурантов дела уже привезли и даже доставили в зал заседаний, меру пресечения им так и не избрали, зато продлили срок содержания в ИВС еще на 72 часа. Суд принял такое решение по просьбе прокурора, который сказал, что ему нужно больше времени — «собрать дополнительные характеризующие материалы».

«По УПК это возможно только в одном случае: когда следователь требует заключить под стражу обвиняемых. Но он просил избрать другую меру пресечения — запрет определенных действий», — объяснял адвокат Хорошенина Артем Немов. Защитник Затеева Даниил Берман, сотрудничающий с «Первым отделом», выступал против продления задержания, но в протоколе судебного заседания записали, что сторона защиты не возражает против продления.

Остальных же фигурантов дела в тот день никто так и не увидел. Куда после обысков увезли москвичей Тимофея Васькина, Ивана Дроботова и Ангелину Рощупко, адвокаты доподлинно не знали, а потому предположили, что и их должны доставить в Басманный суд Москвы.

Адвокат Рощупко Михаил Бирюков отправился в суд вместе с коллегами по делу, но был задержан на полпути: полицейские сказали, что адвокат в базе розыска и должен проследовать в ОВД «Дорогомилово».

«В вагон [метро] зашли полицейские с планшетом и фотографиями с камер. Причин задержания не сообщили, продержали три часа и отпустили без протокола. За сегодняшний день таких случаев в Москве масса», — рассказывал потом Бирюков. Его доверительницу, как и других задержанных в Москве, не доставили в этот день в суд. 9 мая к Дроботову адвоката не пустили даже в ИВС — там утверждали, что фамилии защитника «нет в деле».

Мера пресечения и блокировка

В итоге меру пресечения, идентичную для всех фигурантов, избирали два дня подряд. 10 мая запрет определенных действий назначили Тимофею Васькину, Ивану Дроботову и Ангелине Рощупко. 11 мая аналогичные ограничения назначили Роману Максимову, Евгению Затееву и Валентину Хорошенину. На заседании по избранию меры пресечения Евгению Затееву присутствовали сотрудники НТВ, которые из зала кричали ему: «Зачем вы готовили провокации на 9 мая?».

Следователь по особо важным делам Гагарин просил для всех активистов меру, которая бы полностью запрещала пользоваться интернетом, а также выходить из дома практически круглые сутки: он предлагал разрешить активистам прогулки длиной в одну минуту — с 23:59 до полуночи. Точно такую же меру пресечения Гагарин просил для фигурантов по делу студенческого журнала DOXA.

«Гагарина уже многие адвокаты в Москве знают и по политическим, и по не политическим делам. Он вел дело "Доксы", он же ведет дело по экстремизму телеграм-чата "Что-делать!". И везде работает по одному и тому же принципу: заваливает защиту томами уголовного дела, в которое напихана куча всего, не имеющего отношения к делу, лишь бы много было», — рассказывает один из адвокатов по делу «Весны» Даниил Берман. Немногочисленные материалы дела, с которыми уже дали ознакомиться защите, состоят в значительной мере из фотографий разнообразных плакатов с лозунгом «Нет войне».

По делу «Весны» Басманный суд избрал более мягкую меру, чем запросил следователь: фигурантам нельзя пользоваться интернетом, общаться с фигурантами дела и участниками движения «Весна», а также выходить из дома с 20:00 до 8:00. Затееву, Хорошенину и Максимову запретили общаться с другими участниками «Весны».

10 мая сайт движения «Весна» заблокировали. После избрания меры пресечения Евгения Затеева и Валентина Хорошенина вернули обратно в Петербург, Романа Максимова — в Новгород.

Через неделю после решения суда о запрете определенных действий на всех фигурантов дела надели браслеты слежения. С того момента никаких следственных действий не проводилось.

Фигуранты дела обвиняются в том, что, «будучи несогласными с политическими решениями руководства страны, в том числе с решением о проведении специальной военной операции, осуществляли руководство некоммерческой организацией, деятельность которой сопряжена с побуждением граждан к совершению противоправных действий». Такие же обвинения заочно предъявлены координаторам движения Богдану Литвину и Екатерине Гончаровой, они оба сейчас в безопасности.

В мае сторонники «Весны» создали петицию в поддержку фигурантов дела, на момент выхода статьи ее подписали 6 393 человека. «Очевидно, что с помощью уголовного дела власти пытаются уничтожить "Весну", чтобы остановить антивоенную кампанию движения и заставить замолчать тех, кто выступает против войны», — пишут авторы петиции.

«Интересно, что ни следствие, ни суд толком не понимают, что такое "Весна", они не понимают сами и не могут объяснить нам ограничения», — говорит адвокат Берман. С заседания по мере пресечения его доверителя Евгения Затеева выгнали всех слушателей, несмотря на то, что формально заседание было открытым. «Мы должны попросить всех выйти, так как не можем быть уверены, что среди слушателей нет участников движения ["Весна"]», — объяснила свое решение судья. Из зала заседания вывели даже родных Затеева.

«Вот еще этот запрет на общение с другими участниками движения. Ни суд, ни следователь нам не могут объяснить, кого они считают участниками [движения], а кого нет», — говорит Берман. Так же непонятен и выбор самих фигурантов: в деле сейчас и настоящие активисты «Весны», и давно покинувшие движение, и даже те, кого участники «Весны» не знали до возбуждения уголовного дела.

Угрозы и нападения на активистов

Федеральный координатор «Весны» Богдан Литвин объясняет, что вступление в движение — формализованный процесс, нельзя просто назваться участником «Весны»: «Подается заявка, ее рассматривают, иногда быстро, а иногда и несколько месяцев человека морозят, если есть вопросы к его прошлому или репутации».

Для участников и сторонников движения в разных городах есть чаты, куда активистов добавляют после голосования. «Надо ли говорить, что многих из тех, у кого провели обыски по делу "Весны", нет в наших чатах, я даже ни разу их не видел, а я знаю лично большинство наших участников и сторонников, в Питере и Москве уж точно», — отмечает Литвин.

«Никакого юрлица у нас не было. Закон об общественных объединениях позволяет быть организацией без юрлица, — объясняет координатор. — Просто у нас устав, как у нормальной политической организации с региональными отделениями, где люди объединяются, выбирают себе руководство и так далее».

По его словам, «повышенный интерес» силовиков к «Весне» стал заметен еще несколько месяцев назад, когда Россия начала войну с Украиной.

«Началось все с моего задержания ночью 26 февраля, прямо перед антивоенным митингом. Мне тогда вменили, что я организатор акции, которую я не организовывал», — рассказывает Литвин. Его арестовали на 25 суток. «Там, правда, судья ошиблась, сколько в феврале дней, и я вышел на два дня раньше», — смеется Литвин. Еще одним организатором в тот же день посчитали и Евгения Затеева, его тоже отправили под административный арест в спецприемник.

По словам Литвина, это были уже привычные для участников движения аресты, но затем «начались веселые дни в Москве»: в марте многим активистам неизвестные стали рисовать на дверях буквы Z и писать угрозы. Например, символ вторжения в Украину появился на двери у бывшего активиста «Весны» Михаила Самина, который еще 25 февраля уехал из страны. Рядом с буквой Z появилась и надпись: «Миша, забудь Весну». Перед тем как эти надписи обнаружила сестра Самина, Михаилу звонили с неизвестных номеров, называли по имени и угрожали выбросить с балкона его и его собаку, рассказывает Самин «Медиазоне». По его словам, он написал заявление в полицию, но в возбуждении уголовного дела по статьям об угрозах и вандализме ему отказали.

«Сразу после начала этих угроз избили нашего бывшего активиста в Москве. Потом избили московского координатора движения так, что ему пришлось делать операцию на челюсть. Так в Москве перешли от административных статей к насилию физическому. Это было, еще пока я сидел», — рассказывает Богдан Литвин.

Одновременно с буквами Z на дверях в Москве в нескольких городах России появилось дело о «телефонном терроризме», которое стали использовать как предлог для проведения обыска, как год назад это было с «дорожным делом». По этому делу приходили в том числе к бывшим и нынешним активистам «Весны», некоторых даже отправляли на 48 часов в ИВС в качестве подозреваемых.

Одного из бывших активистов «Весны», чье имя Богдан Литвин не называет из соображений безопасности, дважды отправляли в ИВС: «Первый раз сказали уезжать из России. Второй раз спросили, чего до сих пор не уехал». После второго задержания активист пообещал силовикам скоро уехать, как только получит загранпаспорт. «Ну хорошо, тогда сейчас посиди, а потом уезжай», — сказали активисту перед отправкой в ИВС.

«Весна» интересовала силовиков не только в Москве и Петербурге. В Новосибирске прошли обыски у Екатерины Александровой и Владимира Аржанова, помощников Хельги Пироговой — депутата горсовета от оппозиционной коалиции, созданной сторонниками Алексея Навального. Екатерина и Владимир в итоге стали подозреваемыми по делу о мошенничестве. Следствие утверждает, что они «путем обмана и злоупотребления доверием» похитили 22 тысячи рублей у горсовета, в котором работали. Оба участники движения «Весна».

Ни Александрову, ни Аржанова на допросах после обысков не спрашивали о «Весне», формально их дело никак не связано с движением. Но свидетельнице по их делу — стороннице коалиции, которая попросила не называть ее имя — на допросе задали несколько вопросов о том, что она знает о движении «Весна». Сейчас Екатерина и Владимир, по их словам, находятся в безопасности. «Я бы не уехала, если бы не дело "Весны"», — признает Александрова.

Несколько других активистов «Весны» тоже покинули Россию еще до возбуждения уголовного дела. «Когда стало понятно, что уголовное дело готовится, я связался со всеми, с кем мог, и предложил помощь с релокацией, даже тем активистам, с кем у меня были какие-то конфликты, сейчас не время выяснять отношения», — рассказывает Богдан Литвин. Но многие участники движения остались, несмотря на преследования.

«Знаете, я ни разу не герой. Мне есть чем жертвовать, для чего и ради кого жить, — писал Евгений Затеев 9 марта, за два месяца до посадки в ИВС. — Однако мне становится плохо от мыслей об эмиграции. И я очень четко понимаю все риски. Вопрос уголовного дела на меня и моих товарищей — вопрос пары недель. И я принял решение остаться. Почему? Я люблю Россию. Люблю ее людей и понимаю, что они одурманены, запуганы и просто в беде. Все мы тут. Я останусь, чтобы продолжать делать то, что делаю. Конечно, я займусь вопросом безопасности своих друзей и аккаунтов, но как-то так».

Редактор: Агата Щеглова