«Это в Москве с дубинками разгоняют, а здесь приезжают на бэтээрах». Как в Ингушетии избавлялись от независимых СМИ и оппозиции
Магомед Хазбиев во время передачи в администрацию президента подписей за возвращение на пост главы Ингушетии Руслана Аушева. Фото: Андрей Стенин / «Коммерсант» / Архив
В понедельник стало известно, что сухую голодовку в СИЗО объявил Магомед Хазбиев — последний из редакторов сайта «Ингушетия.ру» (он же «Ингушетия.орг» и «Ингушетияру.орг»), кто не оставил политику, не эмигрировал или не был убит. Мария Климова и Егор Сковорода составили краткую летопись легендарного издания и заодно — ингушской оппозиции, чьим главным рупором служил этот трижды заблокированный ресурс.
«На протяжении последних двух-трех лет, когда кто-то вступает в конфронтацию с региональной властью, к нему во двор прилетает граната. И нету даже простого осуждения [этих нападений со стороны властей Ингушетии]. А ведь все должны задуматься, как это так получается?» — говорит глава правозащитной организации «Машр» Магомед Муцольгов. Он удивляется, что ни федеральная власть, ни руководство республики как будто не замечают этих демонстративных нападений. Получается, «в любой момент у кого-то есть доступ к взрывчатым веществам», рассуждает он.
Гранату в дом родителей ингушского оппозиционера Магомеда Хазбиева бросили ночью 8 января. Стоявший во дворе автомобиль полностью сгорел. Хазбиева дома не было — последние три года он жил в Грозном, куда уехал после возбуждения в отношении него уголовного дела. В Чечне оппозиционер находился под государственной защитой, которая была предоставлена ему после покушения, пережитого в 2015 году, рассказывает его брат Мурад Хазбиев. По словам брата, в конце 2017 года Магомед принял решение отказаться от госзащиты и вернуться на родину, но публично об этом не объявлял. «Тогда он еще интервью не давал, но старейшины все знали, друзьям говорили, что Магомед приедет, слухи были. И, видимо, этот слух дошел до кого-то, кто захотел запугать его, чтобы он не приехал», — говорит Мурад.
На следующий день после взрыва гранаты возле его дома в Назрани 38-летний Магомед Хазбиев выпустил обращение, в котором рассказал о планах вернуться и обвинил в неудавшемся покушении Увайса Евкурова — младшего брата главы Ингушетии Юнус-Бека Евкурова.
«Я собираюсь ехать домой и, если будет на то воля Всевышнего, собираюсь дальше продолжать бороться с этой системой, пока они не прекратят похищать и убивать, пока они не прекратят грабить мой народ, мы будем продолжать дальше с ними бороться», — говорит Хазбиев на этом видео, добавляя, что у него «один враг — это враг моего народа, враг Аллаха Евкуров Юнус-Бек Баматгиреевич, поэтому полную ответственность за все, что произойдет со мной, будет нести он».
11 января Хазбиев вернулся в Ингушетию и сразу же был задержан — с января 2015 года он был заочно арестован по обвинению в незаконном обороте оружия (часть 1 статьи 222 УК). Оппозиционера отправили в СИЗО. Уголовное дело возбудили после обыска в доме его родителей, где обнаружили пистолет и гранату. Брат оппозиционера рассказывает, что Магомед бывал в этом доме лишь наездами и останавливался не в той комнате, где, по утверждению силовиков, прятал оружие.
«Эти предметы якобы нашли под подушкой на кровати. Сотрудник зашел, прямым ходом подошел к подушке и тут же обнаружил эти предметы. А до этого там гулял целый отряд этих сотрудников», — говорит адвокат Хеди Ибриева. Она замечает, что обыск проводили оперативники Центра «Э», руководители которого сейчас арестованы по обвинению в вымогательстве и пытках задержанных.
По словам адвоката, по делу были проведены две дактилоскопические экспертизы: первый эксперт заключил, что отпечатки пальцев на оружии не поддаются идентификации, но «следственные органы этот ответ не устроил, они назначили повторную экспертизу и они нашли эксперта, который заключил, что эти отпечатки принадлежат моему подзащитному». Ходатайство защиты о проведении дополнительной экспертизы удовлетворено не было.
Суд и следствие отклонили и все ходатайства о переводе страдающего язвой Хазбиева под домашний арест и его осмотре специалистами, рассказывает Ибриева. «Самой фамилии Хазбиев достаточно для того, чтобы отказать в удовлетворении какого бы то ни было ходатайства. То есть правосудия мы здесь, я так чувствую, не дождемся», — опасается защитница.
Ибриева говорит, что Хазбиев был объявлен в федеральный и международный розыск несмотря на документы, согласно которым он находится под госзащитой в Чеченской республике. В Грозный, по ее словам, никто из ингушских силовиков так и не приехал.
Уже в СИЗО Магомеду Хазбиеву предъявили еще одно обвинение — теперь в оскорблении представителя власти (статья 319 УК). Адвокат оппозиционера полагает, что эти обвинения связаны с его видеообращениями, однако пока неизвестно, какие именно слова и ролики стали причиной возбуждения нового дела. В последнее время Ибриева не может попасть в СИЗО к подзащитному — сотрудник изолятора испортил ей адвокатское удостоверение, а новое получить она еще не успела.
В одном из своих видеообращений Хазбиев утверждал, что он покупал у людей из окружения Юнус-Бека Евкурова документы «для секретного пользования» и материалы прослушки, доказывающие причастность руководства Ингушетии к убийствам и похищениям людей. «Если бы у меня были возможности, как у Рамзана, я бы убил десять тысяч, а всех остальных заставил бы работать, но у меня нет таких возможностей», — говорит на одной из записей человек, чей голос напоминает голос главы республики.
Свои видео оппозиционер публиковал на ютуб-канале Ingushetiyaruorg2010, название которого отсылает к самому известному в республике оппозиционному сайту «Ингушетия.ру». В 2008 году Ingushetiya.ru заблокировали впервые. Ресурс продолжил работу по новому адресу — Ingushetia.org. В 2010-м власти заблокировали и его, и вплоть до очередной блокировки в 2013-м издание существовало уже под третьим названием — Ingushetiyaru.org. Магомед Хазбиев — последний из участников этого проекта, кто не отошел от оппозиционной деятельности, не эмигрировал или не был убит.
Митинги против убийств и похищений
В офисе «Машра» одна из стен заклеена черно-белыми портретами людей, которые пропали без вести или были похищены силовиками в Ингушетии. Показывая на портреты, Руслан, брат основателя организации Магомеда Муцольгова, рассказывает истории похищенных — учитель, пасечник, таксист, помощник прокурора. Многих потом находили мертвыми. Его брат Башир Муцольгов был похищен в декабре 2003 года. Его тело не найдено, а расследование уголовного дела, как и десятков других (в списке «Машра» 227 фамилий пропавших) до сих пор не завершено.
«Исчезают и гибнут арестованные и задержанные люди. Спецоперации в населенных пунктах сопровождаются грубейшими нарушениями прав человека и российского законодательства, — говорилось в докладе правозащитников из «Мемориала» за 2007 год. — Силовики совершают бессудные казни, жестоко пытают подозреваемых, препятствуют работе адвокатов и фальсифицируют уголовные дела». Внесудебные расправы над подозреваемыми в терроризме спровоцировали недовольство и недоверие местных жителей к представителям государственной власти, отмечал тогда «Мемориал».
К середине 2007-го казалось, что обстановка в Ингушетии окончательно вышла из-под контроля возглавившего ее пятью годами ранее президента Мурата Зязикова: нападения на силовиков чередовались с покушениями на местных чиновников, религиозных деятелей и высокопоставленных родственников самого Зязикова. Заключив, что республиканские правоохранительные органы не справляются с ситуацией, федеральные власти решили усилить контроль за Ингушетией и летом министр внутренних дел Рашид Нургалиев распорядился приступить к «специальной комплексно-профилактической операции»: группа внутренних войск МВД в республике была увеличена с 700 до двух с половиной тысяч человек, а весь личный состав переведен на усиленный режим службы.
Однако десант федерального МВД в республику не остановил волну бесследных исчезновений, за которыми могли стоять силовики, а лишь усугубил положение, были уверены делегаты Народного собрания Ингушетии: «Сотрудники правоохранительных органов не просто нарушали закон, конституционные права и свободы граждан, но и совершали такие особо тяжкие преступления, как похищения и убийства граждан».
«Ситуация в Ингушетии тогда достигла предела. С 2003 года в республике пропали без вести десятки ребят. В Ингушетии все друг друга знают, это не Москва, где живут 15 млн человек. Это всего 300–400 тысяч человек, которые живут рядом и каждый день друг друга видят, — вспоминает адвокат Калой Ахильгов. — Все похищенные наверняка приходились кому-то друзьями, а кому-то родственниками. Силовики создавали напряженность. Поэтому, конечно, люди не хотели поддерживать власть, причастную к похищению их родных. Зязикова же фактически обвиняли в том, что он продал республику силовикам».
В сентябре 2007 года пропали сын и племянник бизнесмена из села Сурхахи Макшарипа Аушева, который быстро выяснил, что их схватили люди в военной форме. Это случилось по пути из Грозного, куда молодые люди приехали из Астрахани, где летом подрабатывали в ремонтной бригаде. По словам Аушева, на посту между Чечней и Ингушетией похитители показывали удостоверения спецслужб.
На следующий день после пропажи Аушевых около тысячи демонстрантов перекрыли одну из центральных улиц Назрани, протестуя против похищения молодых людей. Очевидцы рассказывали, что милиционеры тогда стреляли поверх голов собравшихся, а те бросали в сотрудников МВД камни. Кто-то стал разбирать рельсы, по которым ходила ежедневная электричка Назрань-Минводы.
20 сентября похищенные оказались на свободе. Правоохранительные органы не торопились искать похитителей. Макшарип Аушев утверждал, что за преступлением стоит глава Урус-Мартановского РОВД Чечни, который содержал собственную тюрьму в селе Гойты, где якобы были убиты сотни чеченцев. Этой тюрьмой, настаивал Аушев, пользовались и силовики из соседних республик — там пытали задержанных из всех республик Северного Кавказа. Результаты своего расследования Аушев опубликовал на сайте «Ингушетия.ру».
В конце ноября 2007 года во время спецоперации в ингушском селе Чемульга силовики застрелили шестилетнего мальчика — сына предполагаемого боевика. Узнав о трагедии из новостей, читатели «Ингушетии.ру» вышли на несогласованный митинг. «Нет похищениям!», «Убийц к ответу!» — с такими плакатами в акции участвовали от 150 до 300 человек. Против немногочисленных митингующих местные власти выставили бойцов ОМОНа — милиционеры стреляли из табельного оружия в воздух и, размахивая дубинками, десятками задерживали людей.
«Я не голосовал» и явка 98,35%
«Ингушетию.ру» создал в 2001 году адвокат и бизнесмен Магомед Евлоев. По его словам, сайт задумывался как «как источник знаний о культуре и традициях Ингушетии», однако вскоре «проблемы истории и даже культуры после совсем недавних конфликтов приобрели актуальный план и взрывной политический контекст». Тогда «на сайт пришла политика»: ресурс начал публиковать расследования о преступлениях силовиков и злоупотреблениях местных властей, резко критиковать президента республики и быстро стал одним из самых популярных ингушских изданий.
Вскоре к Евлоеву присоединились единомышленники, в том числе правозащитница Роза Мальсагова, позже занявшая пост главного редактора сайта, и молодой юрист Калой Ахильгов. После похищения родных с Евлоевым стал сотрудничать и аполитичный прежде бизнесмен Макшарип Аушев.
«Количество пользователей и читателей сайта росло с каждым днем. И это еще в то время, когда интернет был далеко не так широко распространен, — вспоминает Ахильгов. — В сутки на сайт заходили 25–30 тысяч человек. И это уникальные посетители. А начинали мы с полутора тысяч читателей. Сайт стал такой общей площадкой для всего Северного Кавказа».
После выборов в Государственную думу в декабре 2007 года Магомед Евлоев и Макшарип Аушев, объединившись с единомышленниками в инициативную группу, объявили о начале акции «Я не голосовал». Ингушские власти рапортровали тогда о рекордной явке — в республике она составила 98,35%. При этом 98,7% проголосовавших якобы сделали выбор в пользу «Единой России». Такие неправдоподобные цифры возмутили в Ингушетии многих.
Волонтеры кампании «Я не голосовал» предлагали избирателям заполнить бланки заявлений с текстом: «Я, [имя и фамилия], не принимал участия в выборах. Но мне стало известно, что кто-то на избирательном участке расписался за меня в получении бюллетеня. Прошу разобраться».
«Мы видели протоколы территориальных участковых комиссий — к примеру, в селе Кантышево и в 18-й школе Малгобека. Все графы заполнены одной и той же ручкой, одним почерком, и подписи стоят везде одинаковые. В рамках уголовного дела может быть проведена графологическая экспертиза, но республиканская прокуратура не видит в ходе выборов никаких нарушений», — говорил Евлоев, обещая доложить о ситуации в ЦИК.
Организаторы акции утверждали, что им удалось собрать больше 80 тысяч заявлений — это означало, что около 50% зарегистрированных в республике избирателей на выборы не ходили. Евлоев обвинял команду Зязикова в фабрикации данных о явке ради расположения федеральных властей.
14 января 2008 года почти 300 объемных папок с заявлениями были доставлены в Москву — документы спрятали под тюками и ящиками в кузове грузовика, тайно выехавшего из республики. Однако в ЦИК эти материалы так и не попали. Как писал «Кавказский узел», организаторы акции передумали оспаривать итоги голосования, поскольку в случае признания результатов выборов в Ингушетии недействительными республика могла потерять своего представителя в Госдуме. «Ни в одном государственном органе — ни в Генпрокуратуре, ни в ЦИК — нет ни одного юридического документа, связанного с этой акцией», — говорил глава ЦИК Владимир Чуров в феврале 2008 года. В итоге собранные ингушами заявления затерялись где-то в Москве.
В начале 2008 года Евлоев и его соратники, к которым теперь присоединился и Магомед Хазбиев, запланировали в Назрани митинг «В поддержку курса Путина» — такое название они выбрали для назначенной на 26 января акции против коррупции, похищений и внесудебных казней. «За последние годы в Ингушетии пропало без вести более 150 человек, что много для такой маленькой республики, — объясняла позицию заявителей Роза Мальсагова, занимавшая тогда пост замглавного редактора «Ингушетии.ру» — У меня брат служит в милиции. Мы хотим, чтобы в безопасности находились и те молодые люди, которые идут служить и защищать своих близких, и те, которые ходят в мечеть. Если человек в чем-то виноват, пусть его судят по закону, а не расстреливают прямо на улице».
Однако накануне митинга часть территории Ингушетии была объявлена зоной контртеррористической операции, а у Макшарипа Аушева прошли обыски «в рамках проверки финансово-хозяйственной деятельности фирм», которыми он владел. Собравшихся в Назрани активистов разогнали силовики, были задержаны 48 человек. Милиционеры утверждали, что они обнаружили более 120 бутылок с зажигательной смесью и не менее 500 камней и палок, которые якобы были заготовлены организаторами на случай массовых беспорядков. Было возбуждено уголовное дело.
Только через год в СКП отчитались о завершении расследования. Макшарип Аушев, Муса Аушев и Руслан Хазбиев обвинялись по трем статьям УК — 212, 318 и 222 (организация и участие в массовых беспорядках, применение насилия в отношении представителя власти и незаконный оборот оружия). По версии следствия, обвиняемые «провели агитацию среди жителей республики», в том числе через сайт «Ингушетия.ру», а затем вышли на площадь Согласия в Назрани с требованием отставки Зязикова и руководства республиканских силовых ведомств. Они же «организовали массовые беспорядки, сопровождавшиеся насилием, погромами, поджогами, уничтожением имущества и оказанием вооруженного сопротивления представителям власти».
К тому моменту«Ингушетия.ру» была уже заблокирована, а ее основатель Магомед Евлоев — убит.
Блокировка «Ингушетии.ру» и убийство Евлоева
Впервые заблокировать сайт попытались еще в 2007 году, когда в Москве Кунцевская межрайонная прокуратура по запросу из Северной Осетии возбудила уголовное дело по статье 282 УК (разжигание ненависти и вражды). «Активность прокуратуры могла быть связана с серией материалов об осетино‑ингушском конфликте 1992 года», — приводило
РИА «Новости» предположение Магомеда Евлоева. Впрочем, тогда создателям «Ингушетии.ру» удалось отстоять издание. И все же 6 июня 2008 года сайт был целиком заблокирован по решению Кунцевского районного суда Москвы. Калой Ахильгов вспоминает, что поводом для блокировки послужила перепечатка статьи с другого ресурса. И хотя суд мог предписать удалить вызвавший претензии материал, он этого не сделал, отмечает адвокат.
«Это была первая в России блокировка сайта, — говорит Ахильгов. — Тогда еще не до конца понимали, как это решение исполнять — надо было разослать постановление по всем провайдерам по всей стране. Это сейчас все строго зарегулировано, быстро делается. А тогда это заняло не меньше трех-четырех месяцев».
По его словам, президент Зязиков лично «очень переживал, что сайт работает»: «Ему, мягко говоря, не нравилось, что информация, которую он считал закрытой, на этом сайте появлялась. Он из кожи вон лез, чтобы сайт этот закрыть».
В августе 2008 года Магомед Евлоев обвинил главу Ингушетии, начальника его охраны Русланбека Зязикова и шефа местного МВД Мусу Медова в том, что они открыто угрожают инакомыслящим. «Эти люди, — писал Евлоев, — развязали гражданскую войну, убили сотни жителей республики, заставили ингушей убивать друг друга, отбросили экономику и социальную сферу республики на много лет назад».
Днем 31 августа Евлоев прилетел в Ингушетию из Москвы одним рейсом со своим заклятым политическим оппонентом — Зязиковым. Когда президент уехал из аэропорта, оппозиционера задержали сотрудники милиции. Согласно официальной версии, они собирались допросить его по делу о взрыве у дома начальника контрольного управления администрации главы Ингушетии; в «уазике» вместе с Евлоевым сидели трое милиционеров, одни из них — на заднем сидении рядом с владельцем «Ингушетии.ру».
По версии ингушского МВД, когда автомобиль тронулся, задержанный пытался выхватить автомат из рук сотрудника, сидевшего рядом с ним. Тогда милиционер, находившийся рядом с водителем, выхватил пистолет Стечкина и взял Евлоева на прицел. Выстрел, утверждали на допросе милиционеры, произошел случайно — предохранитель на оружии по недоразумению оказался снят. Евлоев получил тяжелое ранение в голову и в тот же день скончался в больнице.
Соратники основателя «Ингушетии.ру» обвиняли местные власти в умышленном убийстве. Довольно скоро стало известно, что Евлоева задерживали охранники главы МВД Ингушетии Мусы Медова — в том числе, начальник его личной охраны и родственник министра Ибрагим Евлоев. Именно он и выстрелил в голову оппозиционеру; милиционера обвинили в причинении смерти по неосторожности (статья 109 УК). «Сейчас у нашей семьи нет возможности рассчитаться с министром Медовым. Но я в любом случае будут мстить ему, потому что считаю его организатором убийства сына», — пообещал тогда отец убитого Яхъя Евлоев. Впрочем, в первую очередь он был намерен расквитаться с тем, кого считал исполнителем убийства — Ибрагимом Евлоевым.
11 декабря 2009 года Карабулакский городской суд Ингушетии признал бывшего милиционера виновным в причинении задержанному смерти по неосторожности и приговорил его к двум годам лишения свободы в колонии-поселении. Спустя пару месяцев Верховный суд смягчил приговор родственнику главы МВД и назначил ему наказание в виде двух лет ограничения свободы. В августе того же года Ибрагима Евлоева застрелили в Назрани в кафе «Восточная сказка»; его убийц так и не нашли.
Через два месяца после убийства Магомеда Евлоева Мурата Зязикова отправили в отставку. Пост президента Ингушетии занял Юнус-Бек Евкуров, который до сих пор руководит республикой. Зязиков уехал из Ингушетии, он служит заместителем полномочного представителя президента в Центральном федеральном округе и живет в Москве.
Убийство Аушева и блокировка «Ингушетии.орг»
Сайт после блокировки сначала переехал в доменную зону .com, а затем сменил название на «Ингушетия.орг». Некоторое время его возглавлял Макшарип Аушев, но после отставки Зязикова он сложил с себя полномочия. Ставшая следующим главным редактором проекта Роза Мальсагова уехала из России и попросила политического убежища во Франции. «Она воспитывала троих сыновей и не хотела, чтобы на нее оказывалось давление через них», — вспоминает Калой Ахильгов. Сам он год проработал пресс-секретарем нового президента Евкурова, а затем переехал в Москву и занялся адвокатской практикой.
Макшарип Аушев погиб 25 октября 2009 года — его автомобиль обстреляли из автомата неподалеку от Нальчика. Возле изрешеченной пулями машины нашли не менее 60 гильз. Аушев скончался на месте. Вместе с ним в машине находилась его двоюродная сестра, которая получила серьезные пулевые ранения, но осталась жива.
«Не вызывает сомнения, что к расстрелу [Аушева], как и в случае с убийством Магомеда Евлоева, причастны силовики, — утверждали соратники оппозиционера. — Государственный террор стал на территории Ингушетии методом уничтожения несогласных». Президент Евкуров в свою очередь говорил, что убийцы пытались «дестабилизировать обстановку в республике», и обещал их найти.
Через полтора месяца в Назрани был взорван автомобиль, в котором находилась беременная вдова Аушева, 27-летняя Фатима Джаниева. Вместе с ней ехали два ее брата и мать Лейла Джаниева. Погибли мать Джаниевой и ее брат. По неподтвержденным данным, автомобиль взорвался сразу после того, как его остановили и обыскали силовики в масках.
После покушения вдова Аушева уехала Петербург, где собиралась пройти курс реабилитации. Ее сопровождали родственники — родной брат Али Джаниев, братья ее матери Юсуп и Юнус Дабриевы, а также их племянник Магомед Аджиев. В ночь с 26-го на 27 декабря мужчины оставили Фатиму в квартире их родственников на Васильевском острове и поехали в общежитие в центре города. Вскоре они перестали выходить на связь. С тех пор о них ничего не известно.
Правоохранительные органы фактически не расследовали бесследное исчезновение мужчин, рассказывала сотрудница «Мемориала» Екатерина Сокирянская: «Весной, когда сошел снег, следственные органы обнаружили машину, в которой ехали похищенные. Однако на этом все остановилось». Ни одно из этих дел — ни убийство Аушева, ни подрыв его родных, ни похищение в Петербурге — до сих пор не раскрыто.
Сайт «Ингушетия.орг» заблокировали в 2010 году по решению Магасского районного суда — одним из поводов для блокировки всего сайта стала короткая статья «Призыв Аушевых ко всем жителям Республики Ингушетия», опубликованная в день убийства Макшарипа Аушева. Автор текста предлагал неравнодушным ингушам собраться перед домом погибшего.
Однако ко времени блокировки оппозиционер Магомед Хазбиев уже запустил новый сайт — «Ингушетияру.орг». Хазбиев обещал, что будет освещать те события, о которых «сейчас никто не пишет в Ингушетии». «Мы намерены показать все изъяны власти региона. Будем говорить о коррупции. Постараемся наладить работу так, чтобы в каждом селе у нас был свой корреспондент: в каждой больнице, в прокуратуре, в Следственном комитете», — говорил он.
Блокировка «Ингушетияру.орг» и арест Хазбиева
Новый сайт постоянно подвергался DDoS-атакам, вспоминает брат оппозиционера Али Хазбиев. В 2013 году был заблокирован и он, перед этим в Федеральный перечень экстремистских материалов попали несколько статей о деятельности общественного движения «Мехк-Кхел», к которому присоединился Магомед Хазбиев. Правозащитник Руслан Муцольгов вспоминает, что активисты движения не раз подвергались давлению со стороны оперативников Центра «Э».
В феврале 2013 года во время спецоперации ФСБ был убит один из самых активных участников «Мехк-Кхела» Султан-Гирей Хашагульгов — по официальной версии, он стрелял в силовиков во время задержания. Следственный комитет утверждал, что Хашагульгов и его братья были связаны с вооруженным подпольем, а дома у убитого нашли «ликвидационные списки».
Хашагульгов принимал участие в большинстве акций ингушской оппозиции. В 2012 году он был задержан и избит во время голодовки активистов «Мехк-Кхела», требовавших отставки руководства республики и выполнения закона «О реабилитации репрессированных народов». Накануне гибели Султан-Гирей Хашагульгов дал интервью Розе Мальсаговой, которая после эмиграции работала на французском радио RFI. Интервью он закончил словами: «Никуда не поеду. Убьют — убьют. Останусь жив — буду жить».
Он был одним из главных вдохновителей «Мехк-Кхел», и после его смерти активность движения пошла на спад, замечает Руслан Муцольгов. За последние годы заметных акций протеста в республике почти не было, добавляет он, согласовать митинг практически невозможно, а несогласованные акции уже давно жестоко разгоняются. «Потому что ты людей сразу явно подставляешь под дубинки, причем это в Москве с дубинками разгоняют, а здесь приезжают на бэтээрах», — замечает Муцольгов.
До своего отъезда в Грозный Магомед Хазбиев некоторое время возглавлял ингушское отделение ПАРНАС, сейчас уже ликвидированное. «После возвращения он свою деятельность собирался продолжать, он говорит, что и сейчас просто так не сядет и не остановится», — говорит его брат Али. Однако пока Магомед Хазбиев остается в СИЗО.
Руслан Муцольгов параллельно со своей правозащитной деятельностью возглавляет местное отделение партии «Яблоко». Он рассказывает, с каким трудом собирал подписи за выдвижение Григория Явлинского в президенты: люди настолько боятся всего, что прямо или косвенно связано с политикой, что, увидев на пороге сборщика подписей, выдумывают, будто паспорт у них хранится не дома. По всей Ингушетии ему удалось собрать всего около 800 подписей.
«Все эти репрессивные меры, их все больше и больше с каждым годом. Видно, что есть атака на неправительственные организации, на независимые СМИ, на блогеров, на гражданских активистов, и все это все хуже и хуже становится», — говорит глава «Машра» Магомед Муцольгов.
Он ненадолго задумывается: «Но нужно продолжать работать, несмотря на все эти угрозы, несмотря на поджоги этих автомобилей и офисов. У нас нету просто других вариантов. Почему? Потому что мы сами избрали эту работу в соответствии со своими убеждениями, желанием помочь людям. Поэтому надо работать».