«Били нагло, били и не стеснялись». В Нижнем Тагиле расследуют смерть местного жителя после допроса в полиции

27 сентября 41-летнего жителя Нижнего Тагила Станислава Головко доставили в отдел полиции №17. В момент задержания он был в гостях у своего соседа Дмитрия. Мужчины о чем-то беседовали, когда в расположенную на первом этаже квартиру начали ломиться полицейские — звонили в дверь и прикладами стучали в окна. Им открыли, вспоминает Дмитрий, помещение наполнилось оперативниками и бойцами группы быстрого реагирования. Один из них — по имени Николай, уточняет хозяин квартиры — ударил его прикладом и прижал к стене, другие бросились на Станислава и надели на него наручники. «Вы за что хоть меня забираете?» — спросил тот. «Давай, поехали», — коротко бросил ему один из оперативников. Дмитрий протягивал полицейским куртку соседа, но Головко вывели на улицу без верхней одежды.

Последние два года Станислав жил вместе со своей сестрой Екатериной и ее шестилетним сыном; лишь иногда мужчина ночевал у своей подруги. С февраля по май 2017-го он проработал на «Уралвагонзаводе», но потом уволился и начал выпивать. За четыре года до этого Головко развелся с женой, их восьмилетний сын остался со своей матерью. По словам Екатерины, брат тяжело переживал развод и разлуку с мальчиком: вся его комната была увешана фотографиями ребенка.

26 сентября Екатерина последний раз видела брата живым. Она собиралась на работу. Станиславу пришлось уйти из квартиры вместе с сестрой — незадолго до этого он опять потерял ключи, уже в третий раз. Обычно Головко приходил домой после четырех; несколько раз, вернувшись раньше времени, он дожидался прихода сестры у своего приятеля — 27-летнего Дмитрия из соседнего дома. «Знакомы они недавно. Мама этого Дмитрия, я с ней встречалась на днях, сказала, что видела его в квартире всего раз. А вообще он у этого человека был раза четыре, насколько я знаю. Ждал меня, когда не мог попасть домой без ключей. Он заходил к нему, у него сидел, некуда же идти», — рассказывает Екатерина.

По словам сестры, меньше, чем через час после задержания Станиславу вызвали скорую помощь. Медики забрали его из отдела полиции №17 на улице Тельмана, 40; в больнице у задержанного зафиксировали ушибленную травму головы. Оттуда, говорит сестра, Головко доставили в суд, отправивший его в изолятор.

За несколько дней до задержания Станислава оперативники приходили в детский сад, который посещает сын Екатерины, и расспрашивали воспитателей о том, употребляет ли мать ребенка спиртное. «Сотрудники детского сада запомнили, что документы сотрудники правоохранительных органов показали в неразвернутом виде. К ребенку они их, конечно, не пустили», — утверждает женщина. Педагоги дали сотрудникам МВД ее номер, в тот же день с Екатериной связался оперативник, который поинтересовался, где находится ее брат. «Вы не переживайте, нам бы ему только несколько вопросов задать, ничего серьезного», — заверил Головко ее собеседник.

«И вот 27 сентября они забрали его, чтобы задать несколько вопросов, а 30 сентября он лежал без сознания в реанимации», — говорит Екатерина.

Как отмечено в регистрационном журнале отдела №17, допрос Головко проходил в кабинете №402, вел его старший лейтенант Ялунин. В том же журнале, по словам сестры, указано: «В ходе допроса подозреваемый стал вести себя неадекватно и сам себе нанес тяжкие телесные повреждения». 30 сентября Станиславу Головко сделали трепанацию черепа.

Заключение медицинской экспертизы. Фото: E1.ru

«Никто ничего мне не сообщил: ни медсестры, ни приемный покой, ни главврач. Никто не попытался найти родственников и кому-то сообщить. Он ведь не бесхозный, понимаете? Он ведь поступил с фамилией и именем из отделения полиции, с допроса», — возмущается Екатерина.

Почти неделю она пыталась разыскать брата. 2 октября домой к ней зашел Дмитрий — передать, что Станислав лежит в реанимации. «Приезжайте завтра днем, сегодня вас к нему никто не пустит», — сказали ей в приемном покое. Врачи смогли лишь кратко объяснить женщине, что у брата поврежден один из желудочков головного мозга.

«На следующее утро я позвонила в больницу в 9:53. Мне сказали, что в 9:20 он умер», — рассказывает Екатерина. Ее пригласили на опознание, однако, когда она приехала в морг, тело брата показывать ей отказались. «Кто-то позвонил им и сказал, что тело "криминальное" и показывать его не надо», — говорит сестра погибшего. Не разрешили ей взглянуть на тело и в другом морге, куда труп Станислава доставили на судмедэкспертизу.

«До этого я пришла к следователю и сказала, что хоронить брата я не буду, что уберу его тело в холодильник и буду делать свою независимую экспертизу. На что он мне сказал: "Не занимайтесь ерундой"», — вспоминает Головко. Поразмыслив, она согласилась организовать похороны, впрочем, предупредив следователя: «Но в случае чего, я буду готова сделать эксгумацию».

Внимательно осмотреть тело брата Екатерина смогла только непосредственно перед похоронами: «Я, насколько смогла, его раздела — голову размотала, она была закрыта сверху тряпочками. Я видела синяки большие, гематомы на голове. Я приподняла ему немного голову, осмотрела затылок. Лицо было открыто и сильно загримировано, как будто маска. Я его сразу узнала, конечно, но очень страшно было. И даже этот плотный грим не смог скрыть синяки на лице, они такими шишками были на лице набиты».

Екатерина по локоть задрала рукава рубашки. Руки брата были покрыты синяками и ссадинами, на запястьях видны следы от наручников. «Мне один эксперт через знакомых сказал, что травмы и ушибы такого характера, что видно, что человек защищался, закрывал голову руками», — говорит она.

Затем сестра приподняла рубашку, в которую был одет покойник, и обнаружила, что из груди Станислава почему-то торчит катетер; его живот и грудная клетка были покрыты гематомами. «У него синяки были всех цветов — желтые, голубые, сиреневые, — вспоминает Екатерина. — Места живого нет. Били нагло, били — и не стеснялись».

Врачи говорить с родственницей умершего отказались; некоторые из них закрывали перед ней двери кабинетов. Только одна медсестра, умолявшая не упоминать ее имя, сказала, что видела, как Станислава голым везли в операционную. Его лицо, по словам медсестры, было сильно разбито. В больнице Екатерине выдали окровавленную одежду брата; нижнее белье было испачкано экскрементами.

Официальный представитель свердловского областного главка МВД Валерий Горелых, отвечая на вопросы издания E1.ru, сообщил, что Головко «ранее привлекался к уголовной ответственности за причастность к разбойному нападению, более 10 раз — к административной ответственности за различные нарушения». «Он был доставлен в территориальный ОВД для того, чтобы отработать его причастность к совершению кражи», — добавил Горелых. Екатерина объясняет: недалеко от их дома расположен опорный пункт полиции, поэтому ее брата периодически «оформляли» за распитие или нахождение в общественном месте в нетрезвом виде. «Он на остановке в магазине выпивал, до дома идти 15 метров. И полицейские его периодически по пути оформляли», — рассказывает Головко. По ее словам, находя очередную квитанцию на административный штраф в карманах Станислава, она отчитывала его.

По мнению Екатерины, местные полицейские считали ее брата «забулдыгой», поэтому задерживали его, не обременяя себя формальностями. «Хотели закрыть какую-то кражу», — допускает сестра погибшего.

В Следственный комитет Екатерина обратилась еще до похорон. Делом занялся следователь Евгений Комаров. 17 октября он вручил Головко постановление о признании ее потерпевшей. В документе говорится, что «неустановленный сотрудник полиции, находясь в неустановленном месте» применил к погибшему насилие, «причинив ему травму головы». Интересы потерпевшей представляет адвокат Алексей Бушмаков, сотрудничающий с «Зоной права».

В отделе полиции №17 комментировать смерть Станислава Головко отказались. МВД Свердловской области проводит собственную проверку случившегося.

«Руководством ГУ МВД России по Свердловской области по данному факту назначена и проводится служебная проверка. Ее поручили провести наиболее опытным сыщикам управления собственной безопасности главка. На сегодняшний день она еще не завершена. Когда будет поставлена точка в расследовании, мы дополнительно проинформируем общественность и СМИ. Вместе с тем, отмечу, что в случае, если будет установлено, что должностные лица о которых идет речь, преступили черту закона и свои служебные полномочия, они понесут не только строгую дисциплинарную ответственность, но и уголовную», — сообщил «Медиазоне» Валерий Горелых. По его словам, районная полиция помогает следователям в работе над делом о гибели Станислава Головко.

«Также отмечу, что в свердловском гарнизоне полиции всегда максимально объективно и принципиально подходят к тем, кто неадекватно поступил в той или иной ситуации. Принцип один: нарушил закон — отвечай, вне зависимости от должности, звания, связей, былых заслуг. Только за девять месяцев нынешнего года по материалам сотрудников полиции УСБ ГУ МВД области региональным Следственным комитетом возбуждена серия уголовных дел в отношении 47 представителей системы МВД, в том числе 19 — по фактам коррупционных преступлений. И работа по самоочищению гарнизона продолжается, она находится на личном контроле у начальника главка», — добавил Горелых.

8 октября следователи возбудили уголовное дело по факту умышленного причинения тяжкого вреда здоровью (часть 1 статьи 111 УК) и превышения должностных полномочий с применением насилия, повлекшего тяжкие последствия ( пункты «а», «в» части 3 статьи 286 УК).

«Сейчас говорят, что следствие идет, что все будут наказаны. Просто, вы знаете, я почему-то не верю никому. Мне хочется верить, но… Я думаю, что могут сесть левые люди или кто-нибудь один за всех вот этих. Никто до сих пор не отстранен, все работают. В общем, сказали, что следствие идет», — вздыхает Екатерина.