«Подрезали крылья». Диссидент Вячеслав Бахмин рассказывает о выселении Сахаровского центра и призывает не забывать о правах человека

В 1989 году вдова самого известного советского диссидента Андрея Сахарова Елена Боннэр и бывшие коллеги академика создали общественную комиссию по сохранению его наследия, впоследствии оформленную как «Фонд Андрея Сахарова». Через несколько лет Боннэр передала в распоряжение фонда архив покойного супруга — десятки тысяч фото- и видеоматериалов, книг, писем и личных вещей. Правительство Москвы сначала предоставило для размещения архива трехкомнатную квартиру в доме на Земляном Валу, а в 1996 году — 75-м со дня рождения Сахарова — отдало фонду двухэтажный особняк напротив этой квартиры. Там и расположился Сахаровский центр.

В первые годы деятельность центра была сосредоточена на формировании музейной экспозиции и библиотеки, выставках о правах человека и историко-архивной работе. В здании центра, ставшем известным многим как «Сахарница», проводились мастер-классы, семинары и лекции, театральные лаборатории и читки пьес. Некоторые из них, например выставки «Осторожно, религия!» 2003 года и «Запретное искусство» 2006-го, послужили поводом для уголовного преследования кураторов.

В 2014 году Минюст объявил Сахаровский центр НКО — «иностранным агентом». Несмотря на это, центр и архив Сахарова продолжили работать, нередко вызывая возмущение «патриотических» активистов, от казаков до «нодовцев». В 2016 году, к примеру, в «Сахарницу» ворвались люди в казачьих шапках, требовавшие закрыть выставку фотографа Александра Васюкивича, посвященную погибшим во время боев на Донбассе украинским солдатам. В 2017-м на здании появилась надпись: «Содомиты». В 2018-м активисты «Союза добровольцев Донбасса» заблокировали вход в здание, когда там проходил фестиваль «Муза непокорных».

Несмотря на эти неурядицы, центр продолжал существовать и быть заметной точкой на карте Москвы для всех, кому важны права человека. Вскоре ее не станет — 26 января московский департамент городского имущества решил прекратить все безвозмездные договоры аренды на помещения.

Предлогом для такого решения стал вступивший в силу 1 декабря 2022 года закон, один из пунктов которого гласит, что «иностранные агенты» не могут получать финансирование из государственного бюджета. На освобождение музея-квартиры Сахарова у центра есть месяц, на освобождение остальных помещений — три. В ожидании выселения «Медиазона» поговорила с председателем правления Сахаровского центра Вячеславом Бахминым.

«Все мы подвергаемся очень сильным репрессиям»

«Для нас выселение, конечно, было неожиданностью. Хотя в нашей стране надо быть готовым ко всему, это понятно, но каких-то таких специальных сигналов, что что-то будет с нашими зданиями, не было. Если бы мы внимательнее читали законы Российской Федерации, мы обратили бы внимание, что с 1 декабря вступил в силу закон, касающийся, в частности, и ситуации с "иностранными агентами". И тогда бы мы увидели, что закон запрещает любую поддержку "иностранных агентов" со стороны властей. А Сахаровский центр — это "иностранный агент".

Все здания, в которых находится Сахаровский центр, являются собственностью Москвы. Они были переданы нам в бессрочное пользование, в бесплатную аренду. Естественно, московские власти должны в соответствии с вступившим в силу законом исполнять его, то есть отозвать эту поддержку организации, которая признана "иностранным агентом", что они и сделали. Мы просто невнимательно читали закон и не поняли, что это нас ждет, хотя могли бы это и заранее просчитать. Тем более что нам и так присудили штраф в 5 млн рублей за отсутствие маркировок на некоторых видеоресурсах.

Это было последствием, еще одной такой репрессией, вызванной именно принятием нового закона. В постановлении о выселении прямо указана эта связь, они это упомянули — и, в общем, у нас поэтому претензий к московскому правительству никаких нет. Они по-другому не могли поступить, к сожалению.

Архив Сахарова у нас расположен как раз в той квартире, которую у нас будут забирать. Забирать будут через месяц. Поэтому у нас есть, как бы, две опции. Одна — убедить московские власти оставить эту квартиру уже другой организации, так как архив относится не собственно к Сахаровскому центру, а к организации "Архив и мемориальная квартира Андрея Дмитриевича Сахарова". Эта организация находится в том же доме, где жил Сахаров. Это по другую сторону кольца Садового по сравнению с Сахаровским центром. И у нас остается возможность все-таки постараться убедить московское правительство, чтобы как-то эту квартиру оставили уже этой организации. Ну, либо перенести все архивы в другое место, в ее помещение например. Но, конечно, есть некоторые угрозы, потому что архив уже сросся с этой квартирой. Там все уже сделано так, чтобы архив располагался удобным образом, а все это придется сворачивать каким-то образом, если у нас квартиру отберут через месяц. Мы будем пытаться что-то сделать, хотя надежд очень немного.

Если бы это произошло десять лет назад, то мы бы восприняли это как попытку запретить наследие Сахарова. Но вы же видите, что происходит вокруг? Что происходит с другими организациями? Закрыли Московскую Хельсинкскую группу, закрыли "Мемориал". То же самое сейчас и происходит с Сахаровским центром. Нас оштрафовали на огромную сумму, которую мы платить просто не в силах, и выселяют из помещения.

Это, конечно, целенаправленная политика государства по прекращению деятельности или по наказанию тех организаций, которые пытаются независимо отстаивать общественные интересы, в частности, правозащитные организации, экологические, защищающие СМИ и другие. Таких много, и все мы подвергаемся очень сильным репрессиям.

У нас все еще есть сотрудники в России, но их очень мало. Именно потому, что фактически деятельность Сахаровского центра была свернута после принятия всех репрессивных законов. Поскольку проводить какие-то публичные мероприятия и не упоминать то, что происходит в стране и за ее пределами — ну, это невозможно. А упоминать — значит навлекать опасность уголовного преследования организации и ее руководителей. Поэтому какие-то вещи нам пришлось просто свернуть. Не говоря о том, что и средств достаточных тоже нет, потому что поддержка внутри страны практически отсутствует, кроме каких-то небольших частных пожертвований, а никаких грантов нам никто выдавать не может, поскольку организация — "иностранный агент" находится в таком, неявном черном списке, поэтому у нас осталось не так много сотрудников.

Некоторые уехали за рубеж и пытаются продолжать миссию организации другими средствами там, за рубежом. У организации, которая называется "Архив и мемориальная квартира Сахарова", там еще есть какие-то сотрудники. Сейчас они оцифровывают архив, мы пытаемся использовать имеющееся время для того, чтобы массив хотя бы в цифровом виде сохранить.

Это странно, но я не могу сказать, что сейчас Сахаровскому центру можно как-то помочь. У нас десять штрафов на 5 млн рублей. У нас таких денег нет. Где их взять?

Проблема любых штрафов некоммерческих организаций состоит в том, что любая некоммерческая организация, она живет на какие-то гранты, то есть на выделение каких-то средств для осуществления каких-то проектов. И из этих денег платить штраф никто не сможет, ведь это будет нарушение договора с грантодателем. Поэтому совершенно непонятно, где взять такие средства. Только через частные пожертвования, но сейчас платить такой штраф государству будет не очень корректно. Поэтому мы не собираемся объявлять какой-либо финансовый сбор, это неэтично, мы не можем себе позволить обратиться с такой просьбой к стране и к людям, поддерживающим центр.

Скажу так: фактически сейчас надо поддерживать в нашей стране права человека и защищать тех, кому сейчас плохо. Потому что это все является тоже частью миссии нашей организации. Поскольку у организации, как говорится, подрезали крылья, то можно призвать людей, которые хотят ей помочь, просто помогать осуществлению этой миссии. Пытаться защищать права человека, пытаться всячески помогать людям, которые из-за их нарушений страдают, наказаны и так далее».

Редактор: Егор Сковорода