«Меня отравили. Я умираю». Навальный дал первое интервью после выхода из комы

Алексею Навальному стало плохо на борту самолета, выполнявшего рейс Томск-Москва 20 августа.

По словам политика, в начале полета он чувствовал себя хорошо и думал о том, что будет делать после прибытия в Москву. «А потом… Это трудно описать, потому что это не с чем сравнить. Органофосфаты атакуют нервную систему по тому же принципу, как DDoS-атака атакует компьютер: это такая перегрузка, которая тебя убивает. Ты больше не можешь ни на чем сконцентрироваться. Я чувствую: что-то не так, я в холодном поту», — рассказал он.

Почувствовав себя плохо, Навальный сперва попытался заговорить со своей соратницей Кирой Ярмыш, чтобы сосредоточиться и прийти в себя, а потом вышел в туалет.

«Я умываюсь холодной водой, сажусь на унитаз и жду, снова умываюсь. А потом думаю: если я не выйду сейчас, уже никогда отсюда не выберусь. И самое главное понимание: боли нет, но ты знаешь, что умираешь. Умираешь прямо сейчас. При этом вообще ничего не болит.

Я выхожу из туалета, поворачиваюсь к бортпроводнику — и вместо того, чтобы попросить о помощи, к своему собственному удивлению говорю: "Меня отравили. Я умираю". И ложусь перед ним на пол, чтобы умереть. Его лицо — последнее, что я вижу: лицо, которое смотрит на меня с легким изумлением и легкой улыбкой.

Он говорит: "Отравили?", вероятно, думая, что мне подали протухшую курицу. И последнее, что я слышу, уже на полу: "Есть проблемы с сердцем?" Но у меня нет болей в сердце. Мне совсем не больно, я просто знаю, что умираю. Потом голоса становятся тише, женский голос кричит: "Не теряй сознание!". Потом все кончается. Я знаю, что я мертв. Только позже выяснится, что я ошибался», — рассказал Навальный.

Пилоты посадили самолет в Омске, и его госпитализировали в местную больницу. Российские медики ввели политику атропин, который применяется как антидот при отравлениях фосфорорганическими соединениями, но позже руководство больницы стало отрицать, что оппозиционера могли отравить.

«На мой взгляд, главный врач больницы в Омске хуже, чем тайные агенты, которые убивают людей. По крайней мере, для них убийство — профессия. А он все знает, но рассказывает миру что-то про нарушение обмена веществ или что я выпил много самогона. Люди, которые называют себя врачами и готовы ждать, пока я умру — ненавижу ли я их? Наверное. Хочется ли мне взять в руки меч и отрубить им всем головы? Нет. Я за верховенство закона. Этих людей нужно судить справедливым судом», — говорит Навальный.

Через два дня оппозиционера перевезли в берлинскую клинику Charite. Навальный называет себя «трудным пациентом»: «Я вставал по ночам в реанимации, однажды вырвал все трубки из тела так, что текла кровь. Позже, когда я уже был в сознании, узнавал окружающих и разговаривал, у меня случались истерические приступы: я говорил, что здоров и требовал отпустить меня в гостиницу. Позже я осознал, что эти странности были последствиями отравления».

Навальный полагает, что яд попал в его организм через кожу, так как его следы нашли на бутылке с водой. «Очевидно, что я дотронулся до зараженной поверхности, потом потянулся за бутылкой с водой, отпил из нее, поставил обратно, а потом вышел из гостиничного номера. Так что я предполагаю, что яд проник через кожу. Перед отъездом прикасаешься к большому числу вещей в гостинице — душ, туалет, вешалка для одежды, ручка сумки — за что-нибудь да точно ухватишься. Поэтому так важно осмотреть мою одежду. Яд могли нанести на любой из предметов одежды», — рассуждает политик.

Оппозиционер считает, что к его отравлению лично причастен президент Владимир Путин. Он отмечает, что российские власти не собирались выпускать его из страны, однако позже изменили свое решение: «Они ждали моей смерти, но благодаря поддержке и усилиям моей жены все это грозило обернуться этаким реалити-шоу "Навальный умирает в Омске". И многие люди, которым я очень благодарен, сказали: "Мы не хотим смотреть это шоу".

Для путинских приближенных важно не дать оппоненту статуса жертвы, чтобы не дать ему — живому или мертвому — политического капитала. Если бы я умер в Омске или моему здоровью был бы нанесен непоправимый ущерб, это, безусловно, легло бы на их репутацию. Возможно, не удалось бы доказать отравление "Новичком", но это была бы их вина, что мне не разрешили уехать из страны. Кроме того, они выждали 48 часов — вероятно, в надежде, что яд уже нельзя будет обнаружить».

Оппозиционер рассказал, что сейчас он живет на съемной квартире в Берлине, каждый день тренируется с врачом и пытается работать за компьютером.

Навальный планирует вернуться в Россию. «Отказ от возвращения означал бы, что Путин достиг своей цели. Сейчас моя задача — остаться тем парнем, который не боится. И я не боюсь! Пусть мои руки дрожат, это не из-за страха, а из-за этой штуки. Дарить Путину такой подарок и не возвращаться в Россию я не собираюсь», — говорит политик.

Навальный добавляет, что беспокоится о своей жене и детях, но, по его словам, «они не боятся». «Жена воевала с врачами в Омске и вытащила меня оттуда. Конечно, я беспокоюсь о своей семье и тех, кто меня окружает. Здесь сегодня [в редакции Spiegel] я под личной охраной, берлинская полиция сказала, что меня пытались убить опасным веществом, и они не хотят, чтобы что-то подобное повторилось и подвергло опасности других людей. Да, я продолжаю шутить по поводу всей этой истории с "Новичком" и странного короба, в котором меня везли в Германию. Но неприятные мысли, понятное дело, возникают: что бы произошло, если бы яд намазали в моей московской квартире, где живут жена и двое детей?» — задается вопросом он.

Оппозиционер не намерен менять образ жизни из-за отравления. «Я продолжу ездить по российским регионам, останавливаться в гостиницах и пить воду, которая есть в номерах. Как мне еще себя вести?» — говорит Навальный.

По его мнению, использование таких крайних средств, как отравление политических оппонентов — не эксцесс, а часть стратегии российских властей. «Они будут использовать против нас все более изощренные методы, а мы постараемся выжить. Факт использования “Новичка” вселяет страх — в этом и заключается стратегия Путина. [Канцлер Германии Ангела] Меркель и [президент Франции Эмануэль] Макрон говорят ему про "красные линии", а он забегает далеко за эти линии и кричит: "Вы даже представить не можете, что еще я могу сделать"», — добавил он.

Отвечая на вопрос о возможной приостановке строительства газопровода «Северный поток-2», которая обсуждается как одна из мер санкционного давления на Кремль, Навальный назвал это «делом Германии».

«Сами решайте! Санкции против России в целом ни к чему не приведут, нужны санкции против конкретных нарушителей, и я уверен: 95% россиян это приветствуют. Тогда бенефициары коррумпированной системы больше не смогут наслаждаться жизнью в Берлине», — говорит он.

Навальный критически отзывается о реакции российских властей на отравление: «Я лишь слежу за их заявлениями по СМИ. Они требуют медицинских анализов, требуют образцов крови, хотя в Омске должно оставаться еще много моей крови. Конечно, они не хотят серьезно подходить к этой ситуации. Все, чего они хотят — выставить немецкие власти в наихудшем свете, и дальше последует заявление о том, что Ангела Меркель меня лично отравила "Новичком"».