«Когда занимаешься сопровождением каких-то политических вещей, то надо быть готовым ко всему». Как адвоката исключили из коллегии из-за сотрудничества с правозащитниками

В феврале бывший оперативник Центра «Э» из Мурманска Дмитрий Джулай рассказал «Медиазоне», как он разочаровался в своей работе и ушел из правоохранительных органов. После увольнения из МВД он переехал в Москву и стал адвокатом. В начале сентября Джулай перевелся в адвокатскую коллегию «Особое мнение». В коллегии, с которой юрист сотрудничал до этого, взносы составляли более 11 тысяч в месяц; в «Особом мнении» эта сумма была в два раза меньше.

10 сентября Джулай вышел на работу, но уже утром 14-го ему позвонил председатель коллегии Михаил Пахомов и с извинениями попросил его поискать себе другое место. В телефонном разговоре Пахомов признал, что причина исключения адвоката — его сотрудничество с правозащитниками. Накануне этого разговора Джулай принес на регистрацию в коллегии соглашение с «Зоной права» на оказание юридической помощи участникам майской акции «Он нам не царь», которые получили травмы в результате действий силовиков.

«Медиазона» ознакомилась с записью этого телефонного разговора.

— Дмитрий, у нас такая ситуация произошла, не очень лицеприятная, скажем так. Принимал же вас в спешке, там все это было так как-то, в выходной и так далее. Просто у нас некая ситуация изменилась, изменилась некая ситуация, — сбивчиво объясняет Пахомов. — Короче говоря, не сможем вас принять, но учитывая, что вы вступили уже, в общем, ну как вот нам быть, я не знаю… Может, дадим вам время подыскать другую коллегию.

— Да, буду очень признателен, если дадите, учитывая, что у меня сейчас в работе есть дела, — отвечает Джулай.

— Ну да, да, да, я про это и говорю. Там просто некая такая вот состыковка произошла с людьми… Ну, короче говоря, я извиняюсь…

— А это не из-за моего сотрудничества с правозащитными организациями?

— Ну, в общем, в какой-то мере да, в этом есть такая связь.

— Понятно.

— Просто у нас тоже есть организация, сопровождение которой как бы не совсем стыкуется с вашими.

— Я могу себя никак не позиционировать как член вашей коллегии.

— Ну, Дмитрий, я…

— Ну, я понял. Я буду искать что-нибудь.

— Вы уж извините, что так получилось, ну, к сожалению, не от меня зависит здесь все, коллегиально же решения принимаются. Просто оказались вот пара адвокатов, у которых как бы там такая ситуация. Когда занимаешься сопровождением каких-то политических вещей, то надо быть готовым ко всему. Вы понимаете, да?

Адвокат не стал спорить с председателем и написал заявление о выходе из коллегии «по собственному желанию». «Что меня возмутило — мало того, что адвокаты платят [в коллегиях] эти взносы, мне еще указывают, кого мне можно защищать, а кого нет. Тут под вопрос ставится главный принцип адвокатуры — независимость», — говорит Джулай.

Михаил Пахомов отрицает, что Джулая попросили уйти из коллегии из-за его контактов с правозащитниками.

«Вообще таких вопросов даже не поднималось. Он самостоятельно написал заявление об исключении — его исключили. Это личное решение адвоката. От адвоката поступило заявление об отчислении — его отчислили, какие вопросы еще? У нас адвокаты независимые все люди. Адвокаты просто являются членами [коллегии], вступают по собственному желанию и по собственному желанию исключаются. Мне от него поступило заявление, и все. Всего доброго», — сказал Пахомов «Медиазоне» и положил трубку.

Остается неясным, какую организацию имел в виду председатель коллегии, говоря, что ее сопровождение «не стыкуется» с сотрудничеством Джулая и правозащитников из «Зоны права».

На сайте коллегии «Особое мнение» в разделе «Социальная ответственность» говорится о сотрудничестве с мэрией Москвы — при поддержке городских властей на базе коллегии в 2012 году был создан Негосударственный центр бесплатной юридической помощи. Помимо московской мэрии, коллегия указывает в числе своих партнеров правительство Подмосковья, Общественную палату, организацию «Офицеры России», Международное евразийское движение и Евразийский союз молодежи, фонд «Русский мир», возглавляемый депутатом Госдумы Вячеславом Никоновым, Фонд поддержки ветеранов подразделения Специальных операций органов государственной безопасности «СМЕРЧ», Институт стран СНГ депутата Константина Затулина, а также сайт Change.org.

«Я не вдаюсь в политику, я просто людей защищаю»

По словам Джулая, он еще перед приходом в коллегию предупредил Пахомова о своем сотрудничестве с «Зоной права» и международной правозащитной группой «Агора».

«Он мне сказал: "Ничего страшного". Даже дал мой номер своему родственнику, которого сотрудники полиции год пытаются привлечь по 282-й, уговаривают его во всем сознаться, и я его проконсультировал. То есть ничего его не смутило. Никаких вопросов. Он просто спросил: "Ну, вы в политике не участвуете?". Я говорю: "Нет, в политике не участвую, на митинги не хожу"», — вспоминает адвокат.

Джулай подчеркивает, что не специализировался на делах правозащитных организаций. «У меня основное направление — экономика, должностные составы — взятки, мошенничество. Я ему (Пахомову — МЗ) говорю: у меня топ-менеджер госкорпорации тоже на сопровождении, и я не вдаюсь в политику, я просто людей защищаю», — рассказывает адвокат.

Адвокату потребовалась неделя, чтобы найти новую коллегию. В это время Джулай не мог получать оплату по уже заключенным соглашениям, поскольку вознаграждение за адвокатские услуги не могут перечисляться напрямую юристу, если у него не открыт адвокатский кабинет. Деньги по соглашениям клиент должен переводить на счет коллегии, которая отчисляет 13% налога государству и выплачивает оставшуюся сумму адвокату. Кроме того, в течение недели после исключения Джулай не мог заключать новые соглашения, хотя такие предложения ему поступали, говорит он.

«Слава богу, никого не задержали, но если бы задержали, то я, допустим, не смог бы ордер выписать», — добавляет юрист. Ордер может оформить председатель коллегии, а сам адвокат — только в том случае, если у него открыт адвокатский кабинет.

Ценз, взносы и независимость адвокатуры

В июне 2016 года поправки в закон «Об адвокатской деятельности» установили ограничения на самостоятельную работу защитников — теперь адвокат может открыть свой кабинет лишь спустя пять лет работы в том или ином адвокатском объединении: коллегии, бюро или юридической консультации. Учредить коллегию, согласно поправкам, могут два адвоката со стажем не менее пяти лет.

Первоначальная редакция закона позволяла открывать адвокатский кабинет сразу после получения статуса, а учредить коллегию могли любые два адвоката — независимо от их стажа. С декабря прошлого года и до весны 2018-го на страницах «Адвокатской газеты» шла дискуссия о целесообразности новых ограничений, которая растянулась на семь колонок.

Адвокат Джулай — из тех, кто критически относится к поправкам. Юрист уверен, что, останься он в родном городе, найти новую коллегию после исключения ему было бы нелегко, а продолжить работу самостоятельно молодой адвокат не смог бы из-за пятилетнего ценза. «Если бы это случилось в том же Мурманске, это было бы для меня колоссальной проблемой — найти другую коллегию, потому что выбор-то не очень большой», — говорит он.

«Тут (в Москве — МЗ) есть, из чего выбрать, а в регионах вообще все плохо — там и гораздо больше взносы, и жестче условия, и особо выбирать-то не из чего. В Мурманске как было? Я сдал [экзамен] на статус адвоката. Еще надо заплатить первоначальный взнос в адвокатскую палату. В Мурманске он 100 тысяч [рублей], это официально, это никакая не тайна. Я заплатил, взял список коллегий в палате и начал их обзванивать. В одной вступительный взнос 60 тысяч. Просто, чтобы войти, стать членом коллегии — плюс ежемесячно еще отстегивай. В другой — 80 тысяч, чтобы войти. В третьей мне сказали — 100 тысяч вступительный взнос и еще с каждого гонорара по 20% отстегивай», — вспоминает адвокат. По его сведениям, в некоторых коллегиях Мурманска берут отдельную плату за каждый ордер.

Из-за этого Джулай переехал в Москву и перевелся в местную палату адвокатов, за это он заплатил еще 50 тысяч рублей. С практикой вступительных взносов в московских коллегиях он не сталкивался.

Адвокатские палаты регионов по-разному называют вступительные взносы, чаще всего — обязательными отчислениями за первый месяц членства в палате. Например, в Москве такой взнос составляет почти 90 тысяч рублей, но при переводе из другого региона он меньше.

Взносы в региональные адвокатские палаты, согласно сайтам тех из них, на которых эта информация доступна, составляют в среднем от 50 до 100 тысяч рублей. Есть более «дорогие» регионы: в Мордовии отчисление за первый месяц членства — 120 тысяч рублей, в Якутии, Челябинской области и Приморье — 150 тысяч, а в Ямало-Ненецком автономном округе — 300 тысяч рублей. Самые маленькие взносы в Томской области и на Камчатке — 30 тысяч рублей. При этом, чтобы перевестись из другого региона в палату Камчатского края, надо будет заплатить уже 100 тысяч рублей.

Во многих регионах адвокаты, проработавшие стажерами год или два, платят меньше, чем те, у кого не было такого опыта. В некоторых субъектах льготные взносы (или даже освобождение от платы) предусмотрены для родственников адвокатов. В Дагестане, например, для детей адвокатов сумма взноса составляет всего 5 тысяч рублей. Кроме того, если базовый первоначальный взнос в палату Дагестана — 60 тысяч рублей, то для бывших сотрудников МВД, Минобороны, ФСБ, МЧС, Нацгвардии, СК, прокуратуры и таможни он в два раза больше.

«У молодых адвокатов просто выхода нет. Они свое образование не могут создать, они вынуждены с этим мириться и они мирятся, терпят. Я бы тоже терпел, молчал, если бы мне не начали уже указывать, кого мне защищать, кого не защищать. Это вопиющий случай, когда тебе говорят: вот этих можно защищать, а вот этих нельзя. Адвокат не находится в подчинении у председателя. У адвоката нет трудовых отношений. Главный принцип адвокатуры — это независимость ни от кого», — настаивает Джулай.