«Плохой прецедент для корпоративных юристов». В Москве начинается процесс над адвокатом ЮКОСа
У центрального офиса компании ЮКОС во время обысков в 2004 году. Фото: Борис Кавашкин / ТАСС
Хамовнический суд Москвы начал рассматривать дело адвоката Павла Ивлева, который занимался юридическим сопровождением сделок ЮКОСа. Ивлев уехал из страны в 2004 году после первого допроса и намеков на возможный арест. Вскоре он стал обвиняемым в хищении нефти и легализации денежных средств. Следствие шло почти 14 лет, дело оказалось в суде только в этом году. Теперь Ивлев рассчитывает на максимальную огласку процесса, настаивает на личном участии в заседаниях по видеосвязи и хочет видеть Алексея Навального своим общественным защитником.
В Хамовническом районном суде Москвы прошло первое заседание по существу дела Павла Ивлева — живущего в США экс-заместителя управляющего адвокатским бюро «АЛМ-Фельдманс», которого в прессе для простоты называют юристом ЮКОСа.
Дело рассматривает судья Марина Сырова, прославившаяся приговором, который она в 2012 году вынесла участницам Pussy Riot. Ивлева представляют адвокаты Сергей Купрейченко и Константин Ривкин, который еще на первом процессе по делу ЮКОСа выступал защитником соучредителя банка «Менатеп» Платона Лебедева.
Потерпевшими в деле Ивлева признаны «Роснефть» как правопреемница «Юганскнефтегаза», а также «Самаранефтегаз» и «Томскнефть».
Предварительные слушания, которые начались 1 июня, растянулись на четыре заседания. Защита Ивлева заявила ходатайство о прекращении дела либо его возвращении на доследование, а также об истребовании и приобщении к материалам некоторых документов. Судья Сырова удовлетворила лишь последнюю просьбу защиты.
На первом заседании по существу адвокат Ивлева Сергей Купрейченко заявил ходатайство об участии подсудимого в процессе по видеосвязи и допуске политика Алексея Навального в качестве его общественного защитника.
2004. Как адвокат ЮКОСа стал обвиняемым по «делу ЮКОСа»
В конце 1990-х — начале 2000-х адвокатское бюро «АЛМ-Фельдманс», в котором работал Ивлев, занималось юридическим сопровождением деятельности ЮКОСа. Сам он представлял компанию в зарубежных судах.
«Году в 2000-2001, когда ЮКОС решил стать публичным, не обижать больше своих акционеров и наращивать капитализацию рыночную, мы участвовали в этом процессе, в строительстве международного холдинга. У нас задача была консолидировать все эти активы, что и было сделано. Все это аудировалось PriceWaterHouse и учитывалось. Перед акционерами отчитывались. Это все было к 2003 году отстроено», — рассказывает Ивлев «Медиазоне». В том же году глава нефтяной компании Михаил Ходорковский был задержан по первому уголовному делу.
Спустя год в офисе «АЛМ-Фельдманс» прошли обыски, а сотрудников бюро стали вызывать на допросы. 16 ноября 2004 года Ивлев отправился в Генпрокуратуру в качестве представителя двух своих коллег, которых вызвали на допрос как свидетелей по «делу ЮКОСа», но следователь оставил на допрос самого адвоката.
«Следователь Хатыпов сообщил мне, что он хочет допросить меня по тому же вопросу, то есть в отношении клиента бюро — компании ЮКОС. На мой протест, что такой допрос будет прямым нарушением закона, следователь Хатыпов сказал: "Значит, будем нарушать закон". Хатыпов четко дал мне понять, что либо я дам показания в отношении своих клиентов, либо у него есть полномочия, чтобы меня немедленно задержать. На мой вопрос, что конкретно его интересует, Хатыпов пожал плечами и сказал: "Не знаю. Что-нибудь компрометирующее"», — рассказывал Ивлев в адвокатском опросе (материалы дела есть в распоряжении «Медиазоны»).
Допрос закончился около семи часов вечера — его протокол следователь Радмир Хатыпов отправил руководству по факсу, но, не получив каких-либо указаний в ответ, отпустил адвоката и даже разрешил ему выехать в зарубежную командировку. По мнению Ивлева, следователь не ожидал, что он останется за границей. Из здания Генпрокуратуры в московском Техническом переулке — сейчас его занимает Следственный комитет — юрист, не заходя домой, отправился в аэропорт и покинул Россию.
«Перед аукционом по "Юганскнефтегазу" была дана команда зачищать всех, и людей просто начали сажать, — говорит Ивлев. — Большинство менеджеров ЮКОСа разбегалось, но те, кто попадались, они садились. Я это все сообразил достаточно поздновато, но когда понял, что сейчас меня тоже либо посадят, либо заставят сотрудничать таким образом, которым я сотрудничать совершенно был не готов и не собирался, вот тогда я уехал».
В начале декабря следователь Хатыпов позвонил адвокату и потребовал явиться в прокуратуру для дачи новых показаний, пригрозив, что в противном случае «люди могут пострадать». Ивлев отказался, сказав, что у него трое детей.
После этого разговора в прокуратуру вызвали коллегу адвоката — управляющего партнера «АЛМ-Фельдманс» Елену Аграновскую. Ей предъявили обвинение, которое дословно совпадало с постановлением, вынесенным в отношении самого Ивлева. Тем же вечером Аграновскую арестовал Басманный суд Москвы. Из суда ее госпитализировали. 10 дней она провела в больнице, после чего меру пресечения сменили на подписку о невыезде. Позже с юриста сняли обвинения.
Дело против Ивлева возбудили в начале 2005 года с согласия Басманного суда, которое тогда требовалось в случае уголовного преследования адвокатов. Генпрокуратура заочно обвинила его в присвоении прибыли ЮКОСа и его дочерних компаний и отмывании денег. В декабре 2005 года Ивлев был заочно арестован.
Покупка как хищение и триллион ущерба
Дело адвоката Ивлева расследовалось почти 14 лет. Ему вменяют часть 4 статьи 160 УК (хищение чужого имущества в особо крупном размере) и часть 3 статьи 174.1 в редакции 2011 года (легализация денежных средств, полученных преступным путем, организованной группой).
Согласно обвинительному заключению, адвокат причастен к хищению нефти дочерних компаний ЮКОСа — «Юганскнефтегаза», «Самаранефтегаза» и «Томскнефти» — и легализации денег от ее продажи. Преступные действия Ивлева якобы заключались в том, что он участвовал в регистрации иностранных компаний, подконтрольных ЮКОСу, открывал для них счета и оформлял выплату дивидендов, которую следствие рассматривает как «вывод незаконно добытых денежных средств за рубеж». Однако из заключения неясно, как именно Ивлев участвовал в хищении нефти. Более того, статья 160 говорит о присвоении или растрате «чужого имущества, вверенного виновному», а Ивлев таких договоров или доверенностей не подписывал.
Обвинения в хищении нефти «дочек» ЮКОСа и легализации легли в основу «второго дела ЮКОСа», по которому Ходорковского и Лебедева осудили в декабре 2010 года.
Ивлева судят за хищение той же самой нефти, но объем похищенного в его деле более чем в два раза отличается от того, что вменялся Ходорковскому и Лебедеву. Если топ-менеджерам ЮКОСа инкриминировали хищение более 92 млн тонн нефти на сумму 456,5 млрд рублей, то Ивлеву — 195 млн тонн нефти более чем на 1 трлн рублей. Такое расхождение в цифрах связано с данными новой экспертизы по делу.
«Они якобы по более правильной, по их мнению (хотя совершенно несопоставимой) методике посчитали новую сумму и теперь ей руководствуются. С точки зрения законности говорить о том, что допустимо такое расхождение, конечно же, нельзя», — объясняет адвокат Сергей Купрейченко, представляющий интересы Ивлева.
Согласно обвинительному заключению, в несколько упрощенном виде схема хищения выглядела так: трейдинговые (торговые) компании, входящие в холдинг ЮКОС, покупали нефть у нефтедобывающих «дочек» того же ЮКОСа по якобы заниженным ценам. Деньги отмывали через дивиденды кипрским компаниям, которые были акционерами нефтетрейдинговых, утверждает следствие.
Защита Ивлева настаивает на отсутствии состава преступления в действиях подсудимого и самого факта хищений. Адвокат Купрейченко подчеркивает, что продажа нефти приносила добывающим «дочкам» реальную прибыль — за три года они заработали 40 млрд рублей.
«Это фантастическая ситуация. Хотя следствие пытается вменить ущерб, исчисляемый более чем триллионом рублей, у всех этих нефтедобывающих обществ сформировалась прибыль. Бухгалтерской отчетностью официально зафиксирована прибыль и не зафиксировано случаев недостачи, какого-то противоправного изъятия. В такой ситуации обвинение выглядит тем более абсурдно. Самое главное — отчетность нефтедобывающих обществ была проверена и подтверждена аудиторским заключением», — перечисляет доводы защиты Купрейченко.
Говорить об ущербе в обвинительном заключении следователям позволяет допущение, что нефть в Томской и Самарской областях, а также в Ханты-Мансийском округе должна была продаваться по «реально рыночным ценам», за которые принимаются европейские котировки. Однако, настаивает Ивлев, цены в российских регионах несопоставимы с ценами на внешнем рынке. Данные налоговой службы подтверждали, что цены в сделках с «дочками» ЮКОСа соответствовали рыночным по региону, однако гособвинение настаивает, что торговые компании должны были покупать нефть у «Юганскнефтегаза», «Самаранефтегаза» и «Томскнефти» по европейским ценам.
«Цена российского рынка и международного существенно отличается. Этого следствие не знает. Оно считает, что мы здесь в Москве покупаем по цене мирового рынка, что, конечно, не так, — комментирует обвинение Ивлев. — Welcome to YUKOS case. Он весь такой — от начала до конца. Там абсолютно выдуманная криминализация обычной хозяйственной деятельности, именно поэтому в конце концов, его все, кто могли, признали политически мотивированным».
Криминализация адвокатской деятельности
Большая часть обвинительного заключения по делу Ивлеву посвящена сделкам «дочек» ЮКОСа, а не действиям адвоката. Защита указывает, что обвинение Ивлева в части хищений никак не обосновано, а под легализацией следствие подразумевает выплату дивидендов кипрским компаниям, входившим в холдинг ЮКОС.
«Там жуткая неразбериха в квалификации. Само следствие в обвинительном заключении скатывается к тому, что я участвовал в отмывании. Очень трудно прицепить меня к составу хищения, присвоении нефти», — говорит адвокат. При этом обвинение в легализации может быть предъявлено только участнику хищения.
В обвинительном заключении говорится, что Ивлева привлекли в организованную группу, чтобы воспользоваться правом адвоката на неразглашение данных доверителей и отмывать деньги, «не опасаясь в связи с этим допросов и изъятия документов со стороны правоохранительных структур и налоговых органов». При этом следствие не указывает, какую именно информацию скрывал Ивлев.
Кроме того, следствие настаивает, что Ивлев занимался не юридической деятельностью, а предпринимательской — «под прикрытием соглашения об оказании услуг юридическому лицу».
«Этот вопрос был первым, который поднимался, когда на нас наехали в 2004 году. Мы обратились в адвокатскую палату к господину Резнику, он написал большое письмо, которое было опубликовано в "Вестнике адвокатской палаты", которое разъясняет, что та деятельность, которой занималось наше бюро — по доверенности управляла банковскими счетами, [мы] были представителями иностранных компаний — все это является нормальной для адвокатов деятельностью», — вспоминает Ивлев.
Его защитник называет позицию следствия криминализацией адвокатской деятельности: «Они пытаются представить как нечто криминальное в целом работу по юридическому сопровождению тех или иных финансовых операций».
Адвокат Купрейченко отмечает, что в обвинительном заключении много «туманных» формулировок. «Я считаю, что такие формулировки нарушают право Ивлева на защиту, потому что с ними сложно спорить, коль скоро они недостаточно конкретны. Эта расплывчатость и неконкретность должна рассматриваться как доказательство невиновности моего подзащитного и необоснованности обвинения в целом», — говорит он.
По мнению самого Ивлева, исход его дела может повлиять на работу других российских адвокатов. «Мы занимаемся своей деятельностью, а нам ее же в итоге могут предъявить как преступную. Какое нарушение закона в том, что подписывается по доверенности какой-то документ и дается какая-то инструкция банку на перевод денег? Опять же в рамках принятого корпоративного решения с соблюдением всех формальностей. Как адвокатам работать тогда с клиентами?» — недоумевает Ивлев.
Купрейченко также считает процесс Ивлева важным для профессионального сообщества в целом: «Это дело — плохой прецедент. Особенно для корпоративных юристов и адвокатов, потому что такие пространные формулировки дают неограниченные возможности для правоохранительных органов, это снижает стандарты доказывания и может повлечь другие неприятные случаи выдвижения необоснованных обвинений».
Может ли Ходорковский быть доверителем? Версия следователя Михайлова
Перед тем, как обвинительное заключение утвердила прокуратура, защита ходатайствовала о прекращении дела, но получила отказ. Основные аргументы адвокатов Ивлева — преследование политически мотивировано, следствие занято криминализацией обычной предпринимательской и адвокатской деятельности, а обвинение абсурдно и безосновательно.
Преследование Ивлева «является частью масштабной операции юридического прикрытия незаконной экспроприации активов ОАО "НК ЮКОС" и устранения политических оппонентов», считают его адвокаты.
Говоря о политической мотивированности дела, защита ссылается в том числе на решение Интерпола, который удалил сведения об Ивлеве из своей базы данных, объяснив, что дело «имеет преимущественно политическую природу»; до этого юриста, по его словам, дважды задерживали — в Брюсселе и Лиссабоне. Кроме того, адвокаты приводят решения судов Литвы и Великобритании, которые не выдали фигурантов дела России, и суда Лихтенштейна, который отказал Москве в правовой помощи.
По мнению защиты, описанные в обвинении события были обычными сделками, в случае Ивлева — традиционной адвокатской деятельностью, а преступный характер в материалах придается им исключительно за счет специфической терминологии следователей. «За неконкретностью обвинения скрывается отсутствие события преступления», — категоричны адвокаты.
Они подчеркивают, что при выплате дивидендов кипрским компаниям, которую следствие называет отмыванием, подавались налоговые декларации и отчетность в контролирующие органы, а трейдеры, покупавшие нефть у «дочек» ЮКОСа, открыто распределяли прибыль и платили налоги в российский бюджет.
В своем ходатайстве о прекращении дела адвокаты Ивлева не раз ссылались на доклад президентского Совета по правам человека о результатах общественного научного анализа материалов «второго дела ЮКОСа», в котором эксперты соглашаются, что в деле налицо искусственная криминализация предпринимательской деятельности.
В ответ следователь Сергей Михайлов утверждал, что авторы доклада СПЧ получили вознаграждение от подконтрольной Ходорковскому компании: «В данном случае несколько ученых опорочивают и подменяют своим мнением судебное решение. <…> Проведенным расследованием установлено, что текст Доклада написан так называемыми экспертами общественной экспертизы под руководством лиц, получавших вознаграждение от зарубежной компании, подконтрольной Ходорковскому М.Б. и его защитнику Дрелю А.В. Эти лица, в том числе Клювгант В.В., вносили в содержание этого документа угодные именно защите членов организованной группы, возглавляемой Ходорковским М.Б., выводы и преследовали при этом цель необоснованными выводами опорочить приговор».
Пытаясь парировать другой довод защиты — что Ивлев лишь выполнял поручения своих доверителей как адвокат — Михайлов утверждает: Ходорковский и Лебедев вообще не могут считаться доверителями: «В законах под доверителем имеется в виду честный человек, не совершающий преступлений <...> Могут ли доверителями являться Ходорковский М.Б., Лебедев П.Л. и другие лица, являющиеся мажоритарными акционерами ОАО "НК ЮКОС", от имени которого и ООО Торговый дом "ЮКОС-М" были заключены договоры об оказании юридических услуг? По смыслу закона нет».
«"Дело ЮКОСа" — по-прежнему очень хорошая кормушка для следователей»
Адвокат Ивлев сейчас живет в США. Он работает в адвокатской коллегии «Каганер и партнеры» и развивает собственное консалтинговое агентство Feldmans. «Я продолжаю работать как адвокат и буду это делать всегда, это мое призвание, я другой работы не знаю, — говорит Ивлев. — Я понимаю, что после приговора я лишусь статуса адвоката в России, но дело свою продолжу».
Еще перед предварительными слушаниями Ивлев рассказал, что хотел бы видеть политика Алексея Навального своим общественным защитником; его адвокаты заявили соответствующее ходатайство на первом заседании по существу. Навальный уже входил в дело Ивлева в 2012 году, когда он еще обладал адвокатским статусом. Экс-юрист ЮКОСа отмечает, что Навальный хороший корпоративный юрист, а в силу своего специфического опыта он сумеет акцентировать внимание на политическом аспекте дела.
«Дело ЮКОСа — дело политическое. Почему я не могу нанять ведущего российского оппозиционного политика, чтобы именно эту политическую составляющую правильным образом для суда осветить? Основной аргумент всех моих жалоб — что это политический заказ, что никакого преступления в принципе никогда не было. Никто нефть ниоткуда не расхищал, это была обычная коммерческая деятельность. Почему это стало преступлением — потому что это сделано в политических целях, чтобы посадить Ходорковского и отнять компанию, устранить политического противника. Поэтому для меня Навальный — это такая фигура, которая правильно все преподнесет», — объясняет Ивлев.
Ивлев хочет участвовать в процессе по видеосвязи, этот вопрос его защитник также поднял на первом заседании по существу, но прокурор попросил время на подготовку позиции по ходатайствам адвоката и представит ее на следующем заседании 4 июля.
«В какой-то степени это дело принципа для меня. Большинство людей, которых судили заочно, в своих процессах не участвовали, никак не комментировали. Каждый человек для себя решает сам. Я считаю, что процесс надо проводить активно, надо привлекать к нему внимание, люди должны знать, что "дело ЮКОСа" продолжается, что люди продолжают от этого страдать. Сидит [осужденный пожизненно экс-глава отдела безопасности ЮКОСа Алексей] Пичугин в тюрьме — это ужасно, об этом не надо забывать. По этому делу таскали людей из "Открытой России", устраивали обыски — это же тоже в рамках дела ЮКОСа происходит», — говорит Ивлев.
Юрист считает, что его процесс начнет серию заочных судов над фигурантами «дела ЮКОСа», которые, как и Ивлев, успели покинуть Россию.
«[Дело ЮКОСа] действительно не закончено, они его каждые шесть месяцев продлевают. Я могу предполагать, [что] дело в открытом виде им нужно для того, чтобы поддерживать судебные процессы за рубежом. То есть им это дело нужно для того, чтобы брать в него документы, новые клепать для противостояния в Гааге, — рассуждает Ивлев. — Причина номер два — они с этого кормятся. На "деле ЮКОСа" несколько следователей прокуратуры стали генералами, получили медали, повышения по службе, звания. "Дело ЮКОСа" — по-прежнему очень хорошая кормушка для следователей, потому что думать не надо, делать ничего не надо, все решено на самом верху — переписывай весь этот бред и получай за это премии, медали, ордена».
Обновлено 30 июня в 21:05: текст дополнен информацией о ходе первого заседания по существу.