«Принесите мне паяльник». Друг арестованных по «пензенскому делу» рассказал, как сотрудники ФСБ выбивали из него показания на товарищей

Ленинский районный суд Пензы продлевает срок ареста обвиняемым по делу «Сети». Арман Сагынбаев, Дмитрий Пчелинцев и Василий Куксов останутся в СИЗО до 18 сентября. До этого же дня продлен и срок следствия по «пензенскому делу». Заседание суда по Илье Шакурскому и Андрею Чернову еще идет. Продление ареста петербургским фигурантам дела назначено на следующую неделю. Единственный из обвиняемых, кто находится не в СИЗО, а, вероятно, под подпиской о невыезде — 21-летний Егор Зорин.

Зорину предъявлены обвинения не только в участии в «террористическом сообществе», но и в незаконном обороте наркотических веществ в крупном размере (часть 2 статьи 228 УК), указывается в постановлении суда о продлении срока ареста другим обвиняемым. Уголовное дело о наркотиках было возбуждено 18 октября 2017 года — в тот же день, что и дело о «террористическом сообществе». Зорин был первым задержанным, по имеющейся информации, именно его явка с повинной стала формальным основанием для возбуждения дела о «террористическом сообществе».

«ОВД-Инфо» публикует монолог Алексея Полтавца — 18-летнего анархиста из Омска, который жил в Пензе и был знаком со многими фигурантами «пензенского дела». Полтавец говорит, что он по убеждениям анархист, антифашист, вегетарианец и противник политики российских властей. Еще в Омске он познакомился с Виктором Филинковым, который позже переехал в Петербург. По словам Полтавца, из-за настойчивого внимания Центра «Э» он в декабре 2016 года решил переехать вслед за Филинковым, но по пути оказался в Пензе, где прожил несколько месяцев и познакомился с местными активистами — в том числе с Егором Зориным, Дмитрием Пчелинцевым, Максимом Иванкиным и Михаилом Кульковым. «С ними мы играли в страйкбол и ходили в лес — убирали мусор, сидели у костра», — вспоминает юноша.

В конце февраля или начале марта 2017 года Егора Зорина задержали силовики. Как рассказывает Полтавец, Зорина пригласил в гости некий знакомый, который кому-то позвонил, после чего в квартиру ворвались люди в масках, представившиеся сотрудниками ФСБ. В квартире они якобы нашли гашиш и сначала потребовали от Зорина признательных показаний, а затем предложили ему «сотрудничать» с ФСБ: например, рассказывать про «вербовщиков исламских террористов» в Пензенском госуниверситете, где тот учился. Зорин, говорит Полтавец, согласился и подписал некие документы, после чего его отпустили. Через неделю сотрудники ФСБ снова провели с Зориным беседу, причем на этот раз спрашивали о местных левых активистах. О том, что он согласился сотрудничать с ФСБ, Зорин рассказал знакомым — в том числе и своему однокурснику Илье Шакурскому.

Вечером 30 марта 2017 года задержали уже самого Полтавца, который шел домой с Михаилом Кульковым и Максимом Иванкиным. Перед молодыми людьми, вспоминает он, остановилась полицейская машина, из которой выбежали пятеро мужчин — на задержанных надели наручники. В ходе осмотра рюкзаков Кулькова и Иванкина, как утверждали силовики, были обнаружены наркотики. Рядом с задержанными остановился белый микроавтобус «Форд» с синими номерами — из него вышли «четыре человека, одетые в тактическую одежду, на голове у них были кепки и маски типа "бафф", и еще один сотрудник был в гражданской одежде». Они отвезли задержанных, как предполагает Полтавец, в управление ФСБ. По пути его били.

Там его пытали, требуя дать показания против друзей, говорит Полтавец. «Меня завели в кабинет, в котором была дверь, которая вела в еще один кабинет. Около этой двери меня поставили к стене в положение "полтора". Это когда стоишь на полусогнутых ногах, как будто сидишь, но без стула (в такую же позу ставили, например, задержанных по делу о баннере "ФСБ — главный террорист" в Челябинске — МЗ). Стоять в таком положении долгое время очень тяжело», — вспоминает он. В кабинет зашел сотрудник по имени Михаил, который поприветствовал Полтавца и сразу ударил его кулаком в верхнюю часть живота: «Я согнулся, у меня началась одышка, на что он сказал: "Да ладно тебе, я же только разминаюсь"».

После этого в другом кабинете, вспоминает Полтавец, участвовавший в задержании сотрудник ФСБ по имени Илья заставил его сделать 20 приседаний и стал смеяться над тем, что он не понимает причины задержания: «Вы всегда так смешно делаете вид, что ***** [ничего] не понимаете, а как ***** [оплеух] получите, так сразу все понимать начинаете». Сотрудник взял активиста за волосы и сказал: «Ты же понимаешь, что наркоту у вас не просто так нашли. Сейчас ты подписываешь показания на своих дружков-анархистов, потом повторяешь их у следователя, и мы тебя отпускаем, пойдешь свидетелем. Если нет — ты сядешь по полной, и я тебе обеспечу веселую жизнь в СИЗО, там таких мальчиков молоденьких, как ты, любят».

Полтавец отказался давать показания, после чего издевательства продолжились. По словам активиста, сотрудник по имени Николай заламывал ему руки, тянул за волосы, бил и выворачивал ухо, а когда Полтавец падал, сдавливал ногой половые органы. «Я чувствовал невыносимую боль, которая потом продолжалась еще долгое время. Николай угрожал, что подвесит меня и что отправит меня сейчас к людям, которые меня изнасилуют».

В перерывах между избиениями сотрудники ели, оставляя задержанного в позе «полтора» у стены. В таком положении он простоял почти до вечера следующего дня, когда сотрудник Илья сказал Полтавцу: «Твои друзья уже дали на тебя показания. То, что было с тобой до этого — это лучшее, что могло с тобой случиться. Я этими руками стольких таких же, как ты, сломал». А сотрудник Николай достал из шкафа черный потертый полиэтиленовый пакет с завернутыми краями и накинул его на голову — сначала, по словам Полтавца, его не затягивали, а потом несколько раз перекрывали доступ воздуха. Полтавец продолжал отказываться от оговора друзей, и пытки продолжались. Он вспоминает свой разговор с силовиками:

— Перестаньте меня пытать. Вы в два раза старше меня, я в наручниках, как вы так можете-то?

— А с вами по-другому нельзя, — ответили сотрудники и снова начали душить его пакетом.

Сотрудники ФСБ угрожали ему пыткой паяльником или изнасилованием шваброй, когда обнаружили, что пытка пакетом его не сломила, вспоминает Полтавец. «Михаил открыл дверь в соседний кабинет и крикнул: "Принесите мне паяльник", после чего сам покинул кабинет. В это время Николай сказал: "Щас я возьму вон ту швабру и засуну ее тебе в жопу, и ты мне со всем согласишься, ты после этого сам жить не захочешь. Ты этого хочешь?" Я сказал: "Нет, не надо"». Однако вместо этого сотрудники о чем-то посовещались и сказали: «Тебе повезло пока что, твои друзья сговорчивее тебя оказались». После этого активиста пообещали выпустить под подписку о невыезде и оставили в позе «полтора» у стены на всю ночь — двое сотрудников в это время смотрели фильм, ели и следили, чтобы он не вставал.

Утром активиста отвезли в лес и заставили сфотографироваться, указывая рукой на определенное место на земле — по описанию похоже, что сотрудники делали снимки для будущего протокола проверки показаний на месте. Фотографироваться его заставили избиениями и угрозой новых пыток. При этом Полтавец, по его словам, ничего подобного не подписывал и никаких показаний об этом месте не давал.

Молодого человека отвезли в отдел полиции. «[Сотрудник ФСБ] Михаил отдал бумажку с моими ответами на вопросы касательно меня. [Сотрудница полиции] Екатерина начала перепечатывать то, что там было написано, иногда задавая уточняющие вопросы. Дописав мои ответы, она распечатала их, сказала, что ушла сверить с ответами остальных. После этого она вернулась и сказала, что почти все совпадает», — вспоминает Полтавец. После новых угроз он подписал этот протокол.

Полтавца отпустили под подписку о невыезде и отвезли домой к Максиму Иванкину вечером 1 апреля. Он вспоминает, что «сотрудники объяснили родителям Иванкина, что я из Омска и пока буду жить у них дома». «Потом мы с Иванкиным обсудили, что происходило у фсбшников. Иванкин мне рассказал, что в ФСБ им с Кульковым удалось договориться, что Иванкин даст показания на Кулькова, а Кульков во всем сознается, чтобы насилие со стороны сотрудников прекратилось», — рассказывает Полтавец. Его друзей, говорит он, не пытали пакетом, но тоже били, угрожали паяльником и ставили в позу «полтора».

Уголовное дело против Кулькова и Иванкина возбуждено по статье о покушении на незаконный сбыт наркотических веществ в крупном размере (часть 3 статьи 30 и пункт «г» части 4 статьи 228.1 УК). Как следует из постановления Ленинского районного суда Пензы по делу «Сети», дело возбудили как раз 1 апреля 2017 года. После начала задержаний по «пензенскому делу» Максиму Кулькову и Михаилу Иванкину были заочно предъявлены обвинения и в участии в «террористическом сообществе» (часть 2 статьи 205.4 УК). В конце этого года уголовные дела были соединены в одно производство.

Все трое решили бежать и утром 2 апреля покинули Пензу. Полтавец говорит, что с тех пор он с Кульковым и Иванкиным не виделся. «Перед отъездом я позвонил своей девушке Вике [Фроловой] и рассказал ей о случившемся. Мы решили, что она тоже уедет из Пензы как можно скорее», — рассказывает он. Сначала Полтавец уехал в один из российских городов, где жил у друзей и работал без документов на стройке промышленным альпинистом. Через некоторое время он нелегально пересек границу с Украиной и добрался до Киева, но не стал обращаться в миграционную службу — «слышал, что были случаи, когда неизвестные похищали искателей убежища из РФ и вывозили в Россию». Там Полтавец также стал работать промышленным альпинистом и занимался утеплением домов, а зимой подрабатывал курьером в вегетарианском кафе.

Виктория Фролова переехала в Киев за месяц до начала задержаний по «пензенскому делу». Алексей Полтавец говорит, что однажды она ездила навещать родителей в Пензу, а потом благополучно вернулась обратно. Однако 23 мая Фролову — которая была хорошо знакома не только с Полтавцем, но и с арестованными по «пензенскому делу» активистами — задержали на границе с Украиной. Как рассказывала девушка «ОВД-Инфо», на пограничный пункт за ней приехали из Пензы оперативники ФСБ на черной «приоре», которые отвезли ее на допрос. Там под давлением она оговорила друзей и подписала показания, в которых она называет Шакурского, Куксова и Зорина членами ячейки «Восход», а Пчелинцева, Иванкина, Кулькова и Андрея Чернова — членами ячейки «5.11». После этого Фроловой позволили покинуть Россию. «Следователь Токарев много спрашивал [Вику] про меня и передавал мне привет. Он угрожал, что в Украине у них "есть свои люди" — меня вывезут нелегально в Россию и посадят в тюрьму», — рассказывает Полтавец.

В «пензенском деле» Полтавец фигурирует под именем Борис. «В одной статье, видимо, кто-то перепутал и написал, что "Борис" — это Кульков; хотел бы поправить: "Борис" — это я. Прозвали меня "кот Борис" или просто "Борис", потому что я очень люблю кошек, у меня была кошка, и однажды, когда я с ней играл, а по телевизору постоянно шла реклама кошачьего корма "Kitekat", где говорится про кота Бориса, подруга назвала меня в шутку "кот Борис", после чего все стали так меня называть», — рассказывает Полтавец.

Судя по материалам дела, ФСБ считает, что пензенские активисты якобы распределили роли в «террористическом сообществе» следующим образом: Пчелинцев был лидером и идеологом, его заместитель по кличке Рыжий — разведчиком и вербовщиком, Арман Сагынбаев по прозвищу Андрей-Безопасность — инженером-сапером, Илья Шакурский (Спайк) — тактиком, Андрей Чернов (Близнец) — связистом, Егор Зорин (Гриша) — стрелком, а Борис — также координатором и идеологом. В признательных показаниях одного из обвиняемых сказано, что Борис — «сподвижник идей анархистов», который иногда представлялся Даниилом.

​​​​Сейчас он попросил политического убежища в Украине, но опасается, что его могут похитить или выдать в Россию. «Поэтому я хотел бы получить убежище в другой, более безопасной стране. За это время у меня заметно ухудшилось здоровье, особенно морально-психологическое состояние, у меня развилось посттравматическое стрессовое расстройство (ПТСР), что подтвердил психолог. Я понимал, что есть вероятность, что меня могут тайно экстрадировать, — но все же принял решение и попросил украинские власти предоставить мне убежище. Сейчас я ожидаю ответа. В настоящее время я легально нахожусь на территории Украины».

Что такое «пензенское дело»

Уголовное дело о «террористическом сообществе "Сеть"» было возбуждено ФСБ в октябре 2017 года. Тогда в течение месяца в Пензе задержали Егора Зорина, Илью Шакурского, Василия Куксова, Дмитрия Пчелинцева, Андрея Чернова и Армана Сагынбаева (последнего силовики нашли в Петербурге и этапировали в Пензу). Двое пензенцев — Максим Иванкин и Михаил Кульков — уехали из России и были объявлены в розыск. В январе в Петербурге по тому же делу были задержаны Виктор Филинков и Игорь Шишкин. 11 апреля обвинения предъявили еще одному петербуржцу — Юлию Бояршинову.

Большинство фигурантов дела — антифашисты и анархисты; многих задержанных объединяет и увлечение страйкболом. В ФСБ утверждают, что все арестованные состояли в подпольной организации «Сеть» и намеревались во время президентских выборов и чемпионата мира по футболу с помощью взрывов «раскачать народные массы для дальнейшей дестабилизации политической обстановки в стране» и поднять вооруженный мятеж. Ячейки «Сети» якобы действовали в Москве, Петербурге, Пензе и Белоруссии.

Родные пензенских фигурантов дела рассказывали, что при задержании им подбросили оружие, а затем пытали. О пытках подробно рассказывали Виктор Филинков, Дмитрий Пчелинцев и Илья Шакурский. О допросе с применением электрошокера говорил и Илья Капустин, которого отпустили в статусе свидетеля — опасаясь за свою безопасность, он, как и жена Филинкова Александра, уехал в Финляндию, где попросил политического убежища.

Пчелинцев и Шакурский утверждали, что сотрудники ФСБ пытали их током в подвале пензенского СИЗО. Шишкин о пытках не заявлял, однако врачи диагностировали у него перелом нижней стенки глазницы, многочисленные гематомы и ссадины, а посетившие Шишкина в СИЗО члены ОНК зафиксировали на его теле многочисленные следы, похожие на ожоги от электрических проводов.

СК уже отказался возбуждать уголовные дела о пытках Филинкова и Капустина — следователь решил, что Филинкова сотрудники ФСБ законно били электрошокером, а следы на теле Капустина остались не от шокера, от укусов клопов.

Следственной группой пензенского управления ФСБ, которая работает над делом, руководит Валерий Токарев. В Петербурге расследование ведет следователь ФСБ Геннадий Беляев.

Родственники арестованных молодых людей объединились в комитет «Родительская сеть».

Часть 2 статьи 205.4 УК (участие в террористическом сообществе), по которой возбуждено и расследуется «пензенское дело», предусматривает от пяти до 10 лет лишения свободы.