«Полицейские являются прежде всего примером». Как тренер женской футбольной команды захотел поднять престиж МВД, а получил сотрясение мозга и торт
Фаиг Нагдалиев с командой. Фото: Женский ФК «Торпедо»
В середине апреля Таганский районный суд начал рассматривать дело об избиении футбольного тренера Фаига Нагдалиева полицейскими, которым он сделал замечание за курение у входа в метро. «Медиазона» рассказывает, как правоохранительные органы реагируют на проявление непрошеной заботы об имидже своих сотрудников.
32-летний тренер московского женского футбольного клуба «Торпедо» Фаиг Нагдалиев очень серьезно относится к соблюдению правил и законов, особенно — сотрудниками правоохранительных органов.
«Я не против того, чтобы полицейские курили и полицейские пили, но я против того, чтобы полицейские всем своим видом нарушали то действующее законодательство, которое они обязаны защищать, потому что полицейские являются прежде всего примером, работают на земле и в первую очередь являются видимым представителем государства», — говорит он.
Увидев, как полицейский в форме покупает, к примеру, пиво, Нагдалиев обязательно сделает ему замечание, а если тот не устыдится своего поступка — снимет на видео и напишет заявление. «Я хочу подчеркнуть, что я всегда делал это в корректной форме, обращаясь на вы, и просто просил, чтобы они нейтрализовали свое нарушение», — объясняет футболист.
24 июня 2016 года он заметил полицейского, который курил у входа в метро «Октябрьское поле», и снял его на телефон. Полицейский не представился и не выбросил сигарету, и через неделю Фаиг подал на него заявление в управление внутренних дел на метрополитене. Так он познакомился со специалистом отдела по работе с личным составом Кириллом Михайловым — кадровик оставил спортсмену свой номер и попросил и впредь присылать ему видео с нарушениями.
Повод представился через два месяца, 25 августа. Фаиг в тот день был в офисе Российского футбольного союза на Таганке. Покончив с делами примерно в три часа дня, он отправился к ближайшему метро. У входа на «Таганскую-радиальную» внимание тренера привлекли восемь человек: большинство из них были в полицейской форме, а один — как выяснится позже, командир отделения 10-й роты ППС на метрополитене Александр Лунин — курил.
Неравнодушный спортсмен, как обычно, сделал ему замечание и попросил представиться, показать удостоверение и выкинуть сигарету.
«Я хотел, чтобы они погасили сигарету и показали всем своим видом, что они уважают действующее законодательство. Я хочу, чтобы о полицейских говорили: "О, полицейские!". Сейчас люди боятся полицейских. Ненависть у людей, непрофессионализм — и мне такая полиция не нужна, пусть она меня лучше убьет», — рассуждает тренер.
Лунин не выкинул сигарету, спортсмен достал телефон и начал снимать. «Я вам представился? Представился. Вот значок, все, до свидания», — говорит на видео Лунин. К Нагдалиеву подходит крупный короткостриженый мужчина с толстой цепочкой на шее. «Вы тоже курите?» — спрашивает у него Фаиг. «Мне 33 года и я еще ни разу не курил, дядя!» — отвечает собеседник.
Это был Алексей Бурулько — полицейский из той же роты ППС на метрополитене. Бурулько был в штатском, потому что в тот день он заступил в наряд скрытого наблюдения — ездил от «Таганской» до «Выхино» и обратно в поисках торговцев, карманников и попрошаек. Остальные полицейские стояли рядом.
Понимая, что продолжать разговор с Луниным бесполезно, Фаиг пошел в метро, собираясь отправить видео Михайлову, но тут услышал, как Бурулько крикнул ему вслед: «Черт, я тебе горб сломаю». Спортсмен вернулся и стал снимать новый ролик.
«Сейчас посыпались угрозы со стороны оперов. Как вы меня назвали? Черт? Вы же мне хотели горб сломать», — говорит спортсмен на записи. Бурулько отворачивается, смеется и ударом выбивает телефон из рук Нагдалиева. «После того, как он меня ударил по руке, у меня посыпались сомнения, что это не полицейский, а просто гражданское лицо», — вспоминает тренер. Он поднял телефон, толкнул Бурулько и снова пошел в метро, но, услышав крики «Стоять!», подчинился и со словами «Сопротивления не оказываю» поднял руки.
По утверждению Фаига (и по версии следствия), в этот момент к нему подбежали Бурулько и патрульный Александр Перваков. Они заломили принципиальному спортсмену руки и повалили его на асфальт. Бурулько как минимум дважды ударил его ногой по голове — тренер запомнил белые кроссовки полицейского, а Перваков нанес не менее пяти ударов ногами по туловищу. Полицейские впоследствии полностью признали вину, но в разговоре с «Медиазоной» оба настаивали, что не били футболиста.
«Обычные приемы борьбы, никто не хотел его покалечить, — говорит Перваков. — Применяли физическую силу, скажем так. Больше я вам ничего не скажу».
«Такая ситуация получилась... Если помните, за день до этого на Щелковском посту в Подмосковье двое бородатых напали на сотрудников полиции с топорами (на самом деле, нападение произошло 17 августа, за неделю до инцидента на "Таганской"— МЗ), может еще и поэтому такая была реакция. Все на взводе, усиление было, и такая ерунда у нас получилась. Но в принципе, что он пишет, что его ударили пять раз в грудь или я ударил его два раза ногой в голову, ну вы сами понимаете, что это такое — ногой в голову. У меня сорок пятый размер, и тем более народу всегда на Таганке ходит — там даже и не дали бы его бить», — рассуждает Бурулько.
В обвинительном заключении говорится, что полицейские решили избить Фаига с целью «публичного унижения и демонстрации перед своими коллегами и прохожими своего физического и социального превосходства»: они испытывали к молодому человеку неприязнь, возникшую из-за его правомерных действий и в силу «ложно понятых принципов корпоративной этики органов внутренних дел».
С руками за спиной силовики увели тренера в комнату полиции на станции метро, где Фаиг безрезультатно просил дать ему написать заявление и отвести в туалет, а заодно позвонил знакомому кадровику Михайлову и рассказал о своих злоключениях. Тот пообещал, что скоро на «Таганскую» приедет кто-нибудь из руководства. По словам Фаига, в комнату к нему зашел Бурулько, упомянул, что бывал в Чечне, и стал угрожать тренеру, что «порешает» его.
Минут через 10-15, по воспоминаниям Фаига, ему стало плохо, и полицейские по его просьбе вызвали скорую помощь. Медики измерили давление и отказались госпитализировать мужчину; потом тренера увели в 5-й отдел полиции на метрополитене, расположенный неподалеку на Таганской площади.
Здесь, рассказывает Фаиг, ему не сразу позволили написать заявление о преступлении, а когда он все же подал его, полицейские стали угрожать ему уголовным делом за нападение на их коллегу. Потом спортсмена отвели в комнату, где, по его воспоминаниям, собрались человек десять, в их числе — Бурулько и майор Владимир Туманов, заместитель командира батальона УВД на метрополитене.
«Мне сказали: давай решим вопрос, забери заявление, мы ничего не хотим. Начали говорить, что мне будет нехорошо. Я был в шоке, испугался, находился на их территории и не понимал, чем это может закончиться, потому что ситуация для меня первичная. Мой мозг давал мне сигналы, что надо покидать это место и соглашаться на их условия», — вспоминает спортсмен.
Его беспокоило еще одно обстоятельство. Фаиг рассудил, что раз здание Российского футбольного союза стоит почти вплотную ко входу в метро, его избиение могло попасть на камеры видеонаблюдения. Увидев на мониторах потасовку с полицейскими, охранники могут подумать, будто Нагдалиев не в ладах с законом; пойдут слухи. Своими догадками он поделился с полицейскими, те решили, что не хотят спортсмену лишних проблем, и предложили превентивно зайти в РФС, чтобы объяснить ситуацию.
«Я сказал, что готов выполнить законное требование полицейских, и не возражаю. Мы вышли из отделения, один из полицейских купил торт. Мы дошли до РФС, они извинились перед охранником и оставили торт, сказали, что была допущена ошибка, Фаиг — нормальный парень. Люди ничего не поняли, были удивлены, а мы пошли писать другое заявление», — вспоминает тренер «Торпедо».
В отделе Фаиг подал еще одно заявление — с просьбой не проводить проверку по предыдущему; сейчас он утверждает, что текст ему надиктовал кто-то из полицейских. В документе сказано, что футболист получил травму «по собственной неосторожности: при входе в метро, отвлекшись на телефон, ударился об дверь плечом и лбом». Кроме того, он взял с Николая Первакова расписку об отсутствии претензий к Нагдалиеву. «Приношу свои письменные извинения и обязуюсь впредь обращаться с гражданами корректнее и вежливее», — говорится в расписке.
Бурулько говорит, что начальство постаралось уладить конфликт со спортсменом, а новое заявление, по его словам, Фаиг написал без каких-либо угроз и давления. Туманов отказался общаться с «Медиазоной».
Наконец, около шести пополудни, тренера отпустили из отдела. Вечером Фаигу прислали видеозапись, на которой видно, как двое полицейских ведут по лестнице в метро мужчину с заломленными за спину руками; по словам спортсмена, это он, Бурулько и Перваков. «Как передали — просили не говорить. Просто проходили мимо, видимо, узнали тренера», — объясняет он происхождение съемки.
Дома Нагдалиеву стало плохо: сначала мужчина потерял сознание, в душе его начало тошнить. В больнице у него диагностировали закрытую черепно-мозговую травму: сотрясение мозга, также врачи зафиксировали кровоподтеки и ссадины. Судмедэксперты оценили это как легкий вред здоровью. Ущерб, нанесенный выбитому из рук телефону — повреждение корпуса и экрана — экспертиза впоследствии оценит в 17 500 рублей.
На следующий день Фаиг решил, что его не устраивает взаимный отказ от претензий, и он отправился в тот же 5-й отдел УМВД на метрополитене, чтобы опять написать заявление о преступлении. Он говорит, что несколько полицейских, в том числе Туманов, брали у него объяснения на протяжении примерно четырех часов. В какой-то момент встал вопрос о компенсации пострадавшему спортсмену; здесь версии Фаига и полицейских кардинально расходятся.
По словам спортсмена, речь о компенсации завел майор Туманов, который называл конкретные суммы — 200 или 300 тысяч рублей. Нагдалиев вышел в коридор с полицейским, который брал у него объяснения, чтобы обсудить слова майора. «Я спросил, что за ерунда. Он говорит: это нормальная тема, просто ты измени показания, что сам ударился о двери. Я сказал, что ничего менять не буду. Тогда они стали провоцировать и говорить, что у них нет таких денег, стали называть разные суммы, а Туманов пытался снять что-то на телефон. Я говорил, что мне от них ничего не надо», — утверждает Фаиг.
В показаниях Туманова другие полицейские не упоминаются. По словам майора, спортсмен сам спросил его: «Что будем делать?», потом достал телефон и набрал на экране текст: «Новый телефон и 200 т. р.», а Туманов отверг это предложение.
Так или иначе, разрешить конфликт без огласки не удалось: тренер не отказался от претензий к полицейским и уже 27 августа 2016 года рассказал о произошедшем на Таганке журналистам. Радиостанция «Говорит Москва» опубликовала три видео, снятых Фаигом в день избиения, и запись, которую ему передали прохожие.
Хотя об инциденте сообщали даже «Вести», долгое время единственным его ощутимым последствием оставалась служебная проверка, по итогам которой 30 августа Бурулько, Первакова и курившего Лунина уволили за действия, порочащие честь полицейских, еще семерым силовикам вынесли предупреждение о неполном служебном соответствии, двоих направили на переаттестацию, четверым, в том числе Туманову, объявили строгий выговор, а 11 полицейских остались без месячной премии за добросовестное исполнение своих обязанностей.
Следственный комитет девять раз отказывал в возбуждении уголовного дела по заявлению Нагдалиева. «Поначалу отказывали, просто перечисляя собранные доказательства, и отмечая в конце, что нет состава преступления. Ближе к девятому отказу появилась версия, что Нагдалиев получил все травмы, пока его вели в метро в камеру. Якобы сильный порыв ветра, и его ударило дверью», — рассказывает юрист «Комитета против пыток» Дмитрий Пискунов, представляющий интересы тренера.
По словам тренера, он несколько раз добивался личного приема у руководителя столичного управления Следственного комитета Александра Дрыманова. Уголовное дело по пункту «а» части 3 статьи 286 УК (превышение должностных полномочий с применением насилия) было возбуждено только 14 ноября 2017 года, вскоре после третьей аудиенции у Дрыманова. Через два дня Перваков и Бурулько подписали явки с повинной, с них взяли подписку о невыезде.
В 2018 году дело передали в Таганский районный суд Москвы, первое заседание было назначено на 3 апреля, но его пришлось перенести: потерпевший Фаиг Нагдалиев отбывал семь суток административного ареста по статье 19.3 КоАП (неповиновение законному распоряжению сотрудника полиции).
Дело в том, что и после избиения у метро тренер не перестал скрупулезно фиксировать все нарушения силовиков, которые он замечает на улице. В январе он подал заявление, в котором рассказывал о полицейских, которые покупали пиво, курили в служебном автобусе, не соблюдали правила парковки и отказывались предъявлять удостоверения. В марте ему пришел ответ: нарушителей привлекли к дисциплинарной ответственности.
Вечером 29 марта, за пять дней до заседания суда, спортсмену позвонили с неизвестного номера. Собеседник угрожал Фаигу и предлагал встретиться в месте, которое укажет сам тренер. Нагдалиев подумал, что незнакомец представляет либо Первакова и Бурулько, либо других полицейских, которых наказали после его жалоб.
Фаиг не растерялся и назначил встречу у здания УВД по Северо-Западному административному округу Москвы, но к нему так никто и не пришел, а тренер отправился писать очередное заявление — на этот раз об угрозах. На проходной УВД к нему подошел майор и попросил паспорт, но получил отказ — по словам Нагдалиева, он думал, что оставил документ в кармане другой куртки, хотя позже выяснилось, что на самом деле паспорт был у него с собой. Тогда полицейский ушел в дежурную часть, отделенную от холла стеклянной перегородкой; тренер попросил пропустить внутрь и его, но майор сказал, что он не уполномочен принимать такие решения.
«Я понимал, что люди мне помочь не могут — не профессионалы — и я просто пролез под турникетом и направился в дежурную часть, мне никто не препятствовал, не гнался и не предъявлял требований, — рассказывает мужчина. — В дежурной части меня встретил другой майор, он сказал, что я задержан».
Фаига повели на проходную. Он снова стал снимать полицейских на видео. Затем, по словам футболиста, майор сказал, что собирается изъять телефон и попытался вырвать его из рук задержанного. «Отмечу, что изъятие происходит по следующей процедуре: составляется протокол изъятия в присутствии двух понятых. Данная процедура не была соблюдена», — подчеркивает Нагдалиев. По его словам, протоколы также составили с многочисленными нарушениями и ошибками: в частности, в документах были указаны неправильные серия и номер паспорта и утверждалось, что москвич Нагдалиев — уроженец Узбекистана. Ночь он провел в ОВД «Щукинское», наутро полицейские попросили Фаига вернуть им копию неправильного протокола и предложили подписать новый, но он отказался. Чтобы силовики не отняли документ, его пришлось спрятать в трусы. В итоге полицейские, рассказывает спортсмен, порвали первый протокол и написали новый, указав, что задержанный отказался в нем расписаться. Хорошевский районный суд Москвы, несмотря на протесты тренера, отправил его под административный арест на семь суток, так что первое заседание по уголовному делу об избиении Фаига состоялось только 18 апреля.
На нем обвиняемые подали ходатайство о рассмотрении дела в особом порядке, но Нагдалиев выступил против: по его словам, полицейские ни разу не попытались хоть как-то компенсировать ему ущерб. Перваков, впрочем, утверждает, что после ознакомления с материалами дела узнал, как связаться с Фаигом, и предложил ему 150 тысяч рублей, но потерпевший потребовал полмиллиона. Так или иначе, судья Наталия Ларина решила рассматривать дело в общем порядке. Следующее заседание в Таганском районном суде назначено на 14 мая.