«Она боится сотрудников в форме». Рассказавшую об изнасиловании в отделе полиции жительницу Магнитогорска осудили за ложный донос

Сегодня, 10 апреля, Ленинский районный суд Магнитогорска признал местную жительницу Салиму Мухамедьянову, рассказавшую об избиении и изнасиловании в отделе полиции «Ленинский», виновной в ложном доносе (часть 2 статьи 306 УК). Как сообщает правозащитный фонд «Общественный вердикт», судья Татьяна Воробьева приговорила Мухамедьянову к штрафу в 20 тысяч рублей.

Вынося такое решение, судья учла инвалидность 2-й группы (Мухамедьянова страдает онкологическим заболеванием) и отсутствие у подсудимой постоянной работы. Прокурор запрашивал для обвиняемой 150 тысяч рублей штрафа, отмечая, что полицейские не стали настаивать на более строгом наказании.

Как рассказала «Медиазоне» адвокат «Общественного вердикта» Ольга Лепехина, ее доверительница выслушала приговор со слезами. «У нее, наверное, какая-то иллюзия правосудия существовала. Она почему-то думала, что когда она расскажет свою историю, как все было, суд проникнется, поймет и поверит. Но, к сожалению, суд встал полностью на сторону следствия», — говорит Лепехина.

«Общественный вердикт» считает приговор незаконным и несправедливым. Защита будет обжаловать решение суда и добиваться наказания для полицейских. Правозащитники напоминают, что факт избиения Мухамедьяновой подтвердила судмедэкспертиза.

«Все доказательства, представленные защитой, были признаны судом несостоятельными. Доказательства же стороны обвинения не подвергались критике и сомнению. Отдельный вопрос вызывает и то, что срок давности привлечения к уголовной ответственности по ложному доносу истек в феврале, но это не помешало судье вынести обвинительный приговор», — приводит «Общественный вердикт» слова адвоката Лепехиной.

В фонде также отмечали, что следователи больше трех месяцев не могли изъять записи с камер в отделе полиции, а после этого заявили, что видео оказалось частично стерто, но не стали выяснять, кто это сделал. Правозащитники считают, что запись подверглась монтажу.

26 января 2016 года Салиму Мухамедьянову и ее супруга Игоря Губанова задержали полицейские, приехавшие по вызову соседки. В отделе на них составили административные протоколы. «Мы живем в Магнитогорске в коммуналке, и с соседкой нам не повезло: регулярно вызывает полицию по любому поводу. В тот раз ей не понравилось, что мы принесли домой бутылку водки, а потом я вышел на улицу покурить», — говорил Губанов.

Пару отпустили из отдела, но через несколько часов те же полицейские, что задержали их в первый раз, снова приехали к супругам и отвезли их обратно. Губанова поместили в камеру, а Мухамедьянову отвели в комнату отдыха сотрудников.

«В одной комнате они меня держали, один из них избил меня, а другой изнасиловал», — рассказывала пострадавшая каналу РЕН-ТВ.

Задержанные вышли из отдела на следующее утро, тогда Губанов и узнал о случившемся с его женой. По словам мужчины, один из полицейских пригрозил, что найдет у них наркотики, и потребовал, «чтобы мы сбежали из города». На время супруги действительно уехали, но обратились с заявлениями в МВД и Следственный комитет.

Через месяц следователи вынесли постановление об отказе в возбуждении уголовного дела, но после жалобы правозащитников все же возбудили дело в отношении неустановленных лиц по пункту «а» части 3 статьи 286 УК (превышение должностных полномочий с применением насилия). Мухамедьянова уже в статусе потерпевшей прошла исследование на полиграфе, которое подтвердило правдивость ее рассказа.

Однако в июле того же года дело об изнасиловании в отделе закрыли, а Мухамедьянову обвинили в ложном доносе (часть 2 статьи 306 УК). В СК утверждали, что две судебно-медицинские экспертизы и две судебно-генотипоскопические экспертизы опровергают ее показания. Супруги узнали об этом из СМИ.

В «Общественном вердикте» отмечали, что одна из экспертиз обнаружила в образцах некие биологические следы, а дальнейшее исследование должно было определить, кому они принадлежат. Однако образцы, которые направили на исследование, были потеряны, а когда их нашли, они содержали следы одного Губанова.

«Это очень странный момент: сначала все потеряно, но потом через какое-то время все находится. И на этот раз [получается] уже третий результат, что никаких предположительных насильников нет, есть только муж. Это и вызывает вопрос. Возможно, результаты были сфальсифицированы. [Ситуация] наталкивает на такие предположения», — делился своими предположениями с «Медиазоной» представитель фонда Олег Новиков.

В августе 2016-го отчаявшийся муж Мухамедьяновой публично пообещал отрезать себе по пальцу каждую неделю, требуя справедливого расследования. «Я не знаю, что делать. Пальцы. Я буду резать каждую неделю по пальцу до тех пор, пока не будет проведено объективное, всестороннее, полное расследование», — говорил Губанов на камеру, держа отрезанный мизинец замотанной в окровавленный бинт левой рукой.

Правозащитники пытались отговорить мужчину от продолжения. Отрезав второй палец, в середине августа муж Мухамедьяновой прекратил свою акцию, поскольку дело «приобрело общественный резонанс и в Челябинской области, и в Москве».

В декабре 2017-го, когда дело о ложном доносе уже было передано в суд, постановление о прекращении дела об изнасиловании отменили. Но через два месяца Челябинский областной суд не согласился с судом первой инстанции и признал законным прекращение расследования.

Теперь «Общественный вердикт» собирается направить жалобу в Европейский суд по правам человека; по мнению правозащитников, в случае Мухамедьяновой нарушено право на эффективное расследование.

«У Салимы остается тревожность. Она реально боится. В течение вот этих двух лет она находится под таким психологическим давлением от всего произошедшего. Она боится сотрудников в форме. Идут какие-то внешне похожие [на тех полицейских люди] — она ощущает этот страх внутренний. Психологическая травма очень сильная, несмотря на работу психологов, которые заслуживают огромной благодарности и бесконечного уважения», — рассказывает адвокат Лепехина.