«Опыляйтесь, люди». Уголь душит жителей Приморья
Находка. Фото: Елизавета Пестова / Медиазона
Жители Приморского края протестуют против открытой перевалки угля в местных портах — этот способ погрузки поднимает тучи едкой черной пыли. Местные активисты настаивают, что угольные компании нарушают законы и губят экологию региона. По приглашению движения «Экозащита!» и Фонда имени Генриха Белля Елизавета Пестова окунулась в угольную пыль Находки и окружающих ее поселков.
37-летний Артем Трембовлев, невысокий брюнет в красном пуховике, стоит у спуска к берегу в бухте Находки. В солнечный весенний день с небольшой смотровой площадки открывается вид на сопки, а океан сливается с цветом неба — кажется, что виднеющиеся вдалеке сухогрузы парят в воздухе. Все они ждут разрешения подойти к портовым терминалам, откуда на них перегрузят десятки тысяч тонн угля для отправки в Южную Корею и Китай. Терминалы расположены на другой стороне бухты — на берегу возле них лежат черные горы угля, а пыль от работы кранов разлетается по всей округе.
Трембовлев рассказывает, что стивидоры — компании, которые занимаются перевалочными работами в портах — начали перегружать уголь в 2015 году; до этого в бухте Находки работал жестяно-баночный завод. С началом открытой перевалки угля бухта изменилась до неузнаваемости: до этого, вспоминает мужчина, этот район 150-тысячной Находки считался экологичести чистым, а в бухте можно было купаться и ловить рыбу. Чтобы бороться за экологию родного города, Трембовлев создал организацию «Надежда».
Черный путь Кузбасс – Приморье
Уголь, горы которого возвышаются в порту Находки, добывают в Кемеровской области, причем добыча с нарушениями норм ведется вблизи городов: например, в Киселевске работает около десяти открытых разрезов — огромных грязно-серых дыр, которые с высоты птичьего полета похожи на протяженные воронки от бомбардировок. По всему Кузбассу таких разрезов десятки, и постоянно открываются новые — «Медиазона» уже рассказывала о том, как открытая добыча поставила регион на грань экологической катастрофы. Местные жители протестуют против разрезов, перекрывают дороги и проводят митинги. В это время неизменный губернатор области Аман Тулеев отчитывается об увеличении объемов добычи угля.
Горный инженер и координатор экологической группы «Экозащита!» Антон Лементуев рассказывает, что добытый подобным образом уголь грузят в вагоны и по железной дороге отправляют в Приморье. В приморских портах вагоны с углем просто опрокидывают — так он и лежит, дожидаясь погрузки на судно. Более того, сваленный в груды уголь необходимо все время перемешивать, в противном случае он превратится в однородный пласт. Это снова поднимает в воздух токсичную угольную пыль. Затем в порту огромный кран с грейферным ковшом, напоминающим пэкмена, забирает уголь и переносит его в трюм судна.
Коллега Лементуева по «Экозащите!» Владимир Сливяк добавляет, что без льгот и субсидий на транспортировку, которые частным добывающим компаниям предоставляет государство, добыча и перевалка угля оказались бы невыгодны. «Компаниям выделяются средства, чтобы эти пять тысяч километров для них не стали бы разорительными. Если бы этих субсидий не было, то такого вида деятельности в принципе бы не было. [Это] не может быть коммерчески выгодно», — уверен Сливяк. Каменный уголь относится к числу наименее доходных для РЖД грузов, а при расстояниях свыше четырех тысяч километров перевозки становятся и вовсе неприбыльными — при этом на такие расстояния перевозится до трети всего угля, и его доля растет. В результате перевозки угля субсидируются за счет доходов от более рентабельных перевозок.
Он называет ситуацию с добычей и перевозкой угля «вопиющей»: «Это цепочка экологических нарушений. Цепочка, где игнорируются все законодательные нормы. Когда это все приезжает [в Находку], создаются совершенно невыносимые условия для людей, которым не посчастливилось жить вокруг терминалов».
Уголь перегружают не только в Приморье — в портах Советская Гавань и Ванино в Хабаровском крае также работают угольные терминалы. В Советской Гавани несколько раз проходили митинги против открытой перегрузки угля. 5 марта этого года министерство развития Дальнего Востока сообщило, что в Ванино будет построен «крупнейший угольный терминал» в бухте Мучка. Как ожидается, годовой объем перевалки угля в этом порту составит 24 млн тонн в год. Проект будут реализовывать компании «Южная Якутия» и «Колмар» — в Приморье направят уголь из якутского Нерюнгри.
«Живем, как в шахте». Находка и бухта Врангеля
Артем Трембовлев — не единственный житель Находки, который активно выступает против открытой перевалки угля. Живущий в районе мыса Астафьева юрист Сергей Роенко показывает внушительную пачку бумаг — это ответы на его жалобы и запросы в самые разные инстанции, «от городской думы вплоть до президента». По словам Роенко, «каждый житель района по десять заявлений минимум написал».
Юрист Роенко, мужчина в черном плаще и черных очках, указывает на черную пыль, которая клубится в бухте возле «Терминала Астафьева» — одного из самых крупных в порту. Рядом еще один терминал — «Евраз НМТП». «Вся эта пыль летит, в первую очередь, на нас. Даже в безветренную погоду уголь свободно долетает до нас. Мы живем, как в шахте: белье на улицу вешать нельзя, на улице начинает першить горло, слезы текут из глаз», — говорит Роенко. Он вспоминает ответ главного санитарного врача России Анны Поповой на его заявление: «Санитарные зоны установлены в пределах 180 метров. Опыляйтесь, люди».
По его словам, проблема угольной пыли остро встала в 2017 году, когда «Терминал Астафьева» резко увеличил объемы переваливаемого угля. Роенко вспоминает, как мальчик по имени Андрей Боль летом того года дозвонился на прямую линию с Владимиром Путиным. «Меня очень волнует проблема с угольной пылью. Перегружают уголь открытым способом. Как нам теперь жить?» — спросил он президента. «Ничего хорошего в этом нет, конечно», — вздохнул Путин и пообещал разобраться. Вскоре Генпрокуратура отчиталась о найденных в регионе «нарушениях природоохранного законодательства».
После этого на «Терминале Астафьева» и других появились водяные пушки — вода или лед прибивают угольную пыль к земле. «До этого у [компаний-стивидоров] вообще никаких санитарно-экологических документов и лицензии на перевалку грузов не было», — замечает Роенко. В октябре 2017 года городской суд Находки обязал «Терминал Астафьева» сократить выбросы загрязняющих веществ при перегрузке; через несколько месяцев врио губернатора Приморского края Андрей Тарасенко и терминал подписали соглашение о «поэтапном переходе на закрытую перевалку угля».
Юлия Петровна, которая живет на мысе Астафьева и просит не указывать ее фамилию, жалуется на постоянные болезни детей: «Бронхит — это само собой разумеется. Кашель непрекращающийся. Сама я астматик. Представьте, как я живу тут».
Юрист Роенко отмечает, что жители много раз пытались привлечь внимание властей к проблеме. «В основном, ответ один. На терминале много работников, они платят большое количество налогов, поэтому городу экономически невыгодно приостанавливать или переносить эту деятельность. В нашем районе — мыс Астафьева — живет около трех тысяч человек. На терминале [работает] около пятисот. Ради вот этих вот 500 человек три тысячи должны страдать 24 часа в сутки?» — рассуждает он. Администрация Находки обещает, что к 2021 году «Терминал Астафьева» перейдет на перевалку угля закрытым способом, а в течение двух лет жителей аварийных домов микрорайона переселят.
Всего, по данным Трембовлева из «Надежды», на территории Находки располагаются восемь терминалов. На противоположной стороне залива находится бухта Врангеля — там еще в 1970-х построили «Восточный порт», который сегодня позиционирует себя как крупнейшую в России компанию, специализирующуюся на перевалке угля. Со времени основания порта в нем было перегружено более 405 млн тонн угля.
Возле бухты Врангеля и «Восточного порта» располагается небольшой микрорайон под названием ГПТУ, дорога туда от Находки занимает около получаса. Весь микрорайон состоит из четырех общежитий, обветшалые здания давно не ремонтировали. На улицах пусто, иногда только пробегают бродячие собаки и черные от пыли кошки. Местная жительница Виктория, которая тоже просит не указывать ее фамилию, вспоминает, что раньше в порту грузили в основном контейнеры и лес, но за последние несколько лет они сменились на уголь.
«Мы не за то, чтобы запретить перевалку, но ее нужно сделать цивилизованной. Мы же все понимаем, что [иначе] люди без работы останутся. Каждые три дня мы моем полы, потому что летит пыль, хоть и окна закрыты на щелевики. Детям негде гулять, машины все в угле», — констатирует Виктория.
Она добавляет, что долгое время никто в этом микрорайоне не обращался к властям и руководству порта, «пока Находка не встала на дыбы»: «Тогда и Врангель присоединился к возмущениям. Мы их поддерживаем». По словам Виктории, на местную жительницу Наталью Хон, которая выступала против открытой перевалки угля, давили некие «большие люди»). «Конкретно сказали ей: “Успокойтесь, иначе будут проблемы с семьей”. Объяснили популярно, что закрыть рот надо», — вторит ей женщина из одного из общежитий, она боится вообще называть свое имя, поскольку работает в порту.
На сайте «Восточного порта» утверждается, что сохранение природы является одной из приоритетных задач компании; в ней есть отдел экологии с лабораториями, которые отслеживают состояние воды и воздуха. «Медиазона» направила пресс-службе компании запрос, который остался без ответа; администрации Находки были направлены вопросы об экологической ситуации в порту, однако их переадресовали в Роспотребнадзор. На момент публикации на запрос в ведомстве также не ответили.
Переваливают уголь и в полуторатысячном поселке Посьет в Хасанском районе. По словам Антона Лементуева из «Экозащиты!», там мало противников открытой перевалки, так как большинство жителей поселка трудятся в порту. «Торговый порт Посьет» входит в компанию «Мечел» — крупный холдинг, который объединяет активы в горнодобывающей и металлургической промышленности. В его составе шесть угольных компаний, в том числе в Кемеровской области.
Житель Посьета Андрей Бессонов говорил изданию «Восток-Медиа», что жилые дома стоят всего в ста метрах от порта, а грузооборот угля за последние несколько лет вырос в несколько раз. «Простой пример. У нас этой зимой корюшки практически нет. Раньше была, и много – выйдешь порыбачить, улов всегда будет. А еще краб испортился. Этим летом попадались несколько раз. Вскрываешь – а у них внутри все черное. Пляж у нас раньше был в Новгородской бухте. Сейчас там не искупаешься: на дне — слой угля», — рассказывал Бессонов.
Славянка. Уголь наступает
В 200 километрах на юг от Владивостока находится 12-тысячный поселок Славянка, до китайского Хуньчуня от него 110 км, до северокорейского Расона — 190 км. В 2017 году жители Славянки узнали о планах построить в Славянском заливе угольный терминал. Тогда сообщалось, что компания «Тихоокеанский балкерный терминал» построит терминал с использованием «полностью закрытых технологий перевалки и хранения навалочных грузов».
Один из участников инициативной группы против строительства терминала Руслан Войтюк рассказывает, что жителей Славянки не убедили обещания закрытой перевалки. Он отмечает, что строить этот терминал планирует генеральный директор и основной владелец одиозного «Терминала Астафьева» Руслан Кондратов. «Когда он начинал свою деятельность в Находке, говорили, что будут закрытые терминалы. Результат уже все видели. Мы не верим. Мы знаем, что, как только первый вагон с углем здесь перевернется, в случае реализации проекта, о всех обещаниях и экологии они забудут», — убежден Войтюк.
11 августа 2017 года жители Славянки вышли на митинг против строительства угольного терминала, в нем, по данным инициативной группы, приняли участие от 1,5 до 2 тысяч человек. Это около 10% населения поселка, хвастается Войтюк. В декабре 2017 года активисты устроили еще одну акцию — около 500 человек проехали на мыс Мальцева, где должен появиться порт.
«Все 500 человек встали и натянули красную ткань, чтобы получилась надпись "Славянка без угля". Мы пили чай, сушки ели, конфеты. Это был красивый выезд на природу. Только, к сожалению, квадрокоптер сломался у телевидения и фото не получились», — смеется активист. Потом использованную во время акции ткань разрезали на куски и раздали местным жителям, которые вывесили их в окнах своих квартир.
Войтюк подчеркивает, что строительство терминала пока что не началось — проект порта еще не представлен. Прежде чем приступить к его реализации, «Тихоокеанскому балкерному терминалу» нужно будет пройти через публичные слушания. Впрочем, они носят для властей только рекомендательный характер, говорит активист. Финальное решение о строительстве будет принимать местный совет депутатов. Глава Славянки Максим Бренчагов согласен, что до начала работы терминала пройдет еще много времени.
«[У меня есть] два мнения: чиновника и человека. Скажу человеческое мнение. Я отец троих детей и вырос в очень экологически неблагополучном районе Приморского края. Я пропитан этими ядами, но такую судьбу для своих детей я не хочу. Будет здесь производство грязное — дети здесь не задержатся, куда-нибудь уедут. Теперь скажу как чиновник. Не органы местного самоуправления поселка могут решать "быть или не быть". Мы можем вставлять какие-то мелкие подножки, тянуть время, но в целом мы вопрос этот не решим. Только с помощью инициативной группы… Только они своими действиями могут привлечь внимание власти», — рассуждает Бренчагов.
«Я не против развития, но другого инвестора у нас нет», — замечает глава Славянки. По его словам, «Тихоокеанский балкерный терминал» платит за землю под порт 46 млн рублей арендной платы. Половина этой суммы идет в бюджет Хасанского района края, половина попадает в бюджет самой Славянки. «Бюджет Славянки без этой арендной платы был бы 50 млн рублей. Сейчас — 73 млн рублей. Это треть бюджета, значительная сумма. И так у нас бюджет латания дыр», — заключает Брынчагов. После начала реализации проекта от этих выплат компанию освободят, и в бюджет поселка будет поступать только налог на доходы физических лиц.
Войтюк жалуется, что наладить диалог местных жителей с инвесторами угольного терминала не получается: «К сожалению, мы видим Находку и волнуемся, что на картинках нам покажут одно, а в реальности будет другое». Он возмущается, что из-за открытой перевалки угля в поселке сойдет на нет летний туризм — здесь и в соседних населенных пунктах много баз отдыха, одной из которых владеет сам Войтюк. В поселке есть несколько «морских огородов», где выращивают гребешок и трепанг, а в Хасанском районе располагается заказник «Леопардовый». «Если терминал построят, у нас будет как в Находке: ни чистого воздуха, ни чистого снега», — заключает Войтюк.