«Это же полиция — все слушают свое руководство». Почему в избиении подчиненного начальником в отделе МВД не нашлось состава преступления

Отгул

Дмитрий Понкратов поступил на службу в линейное управление МВД в аэропорту Домодедово в 2007 году. Девятью годами позже, когда 32-летний мужчина работал в должности полицейского отдельной роты патрульно-постовой службы, заместителем командира роты стал капитан Александр Чернышов. Понкратов говорит, что новый руководитель оказался вспыльчив: на разводах он часто срывался на мат, а как-то раз пошел драться с подчиненным один на один. После этого инцидента младшему по званию полицейскому пришлось уволиться.

Первый и единственный конфликт самого Понкратова с Чернышовым произошел 13 апреля 2017 года. В тот день у Дмитрия был выходной. По его словам, рано утром он вместе со своей будущей женой Натальей Королевой, служившей в той же роте, сел в автомобиль и отправился в Домодедово, чтобы встретить сестру, прилетавшую из Германии. В пути, утверждает Понкратов, его застал звонок пожилой матери — та пожаловалась на плохое самочувствие и попросила сына приехать. Жила она в городе Рассказово Тамбовской области. В аэропорту Королева позвонила Чернышову и попросила о личном приеме, чтобы Понкратов мог взять отгул. Начальник согласился. Будущие супруги поднялась на пятый этаж аэровокзального комплекса и, миновав узкий коридор, около 07:00 были на пороге кабинета Чернышева. Кроме хозяина там находился командир взвода Старков; поздоровавшись с ними, он вышел, утверждают Дмитрий и Наталья.

«Я объяснил Чернышову ситуацию, что нужен отгул, что тяжело больна мать, на что тот отреагировал очень негативно — что ему некогда, что ему надо идти на построение, что заменять меня будет некому, и стал выталкивать меня из кабинета. Получилось, что мы оказались в узком коридоре, а супруга моя шла позади. Я еще раз обратился к нему, но он никак не отреагировал и продолжил толкать меня. Когда я продолжил говорить про мою ситуацию, он в какой-то момент остановился, развернулся и занес руку где-то на уровне моего пояса. Мне показалось, что он хотел меня ударить, на что я попросил его успокоиться», — уверяет Понкратов.

По его словам, после этого Чернышов сделал два шага назад, достал свой мобильный телефон, включил видеосъемку, направил камеру на Понкратова и несколько раз повторил: «Это что, нападение на сотрудника полиции?». Услышав очередную просьбу успокоиться, утверждает Понкратов, Чернышов снял фуражку, которую вместе с телефоном взял в правую руку, немного наклонился и нанес резкий удар в левый глаз починенного. «В глазах потемнело, я на секунду отключился, упал, а он продолжил наносить удары в лицо, сидя на мне. Моя супруга стала кричать, тогда появились два сотрудника уголовного розыска, которые его оттащили — позже они еще сказали, что если бы они этого не сделали, то он бы меня, наверное, убил», — говорит Понкратов. Освободившись, он с окровавленным лицом побежал к лестнице и стал спускаться вниз, однако замкомрты, воспользовавшись лифтом, догнал подчиненного в фойе аэровокзального комплекса, повалил его на пол, вместе с коллегой заковал его в наручники и отвел в дежурную часть, где написал заявление по статье 318 УК (применение насилия в отношении представителя власти) на самого Понкратова и вернулся в кабинет.

В дежурной части Понкратова опросили — однако из-за травмы отвечал он путано, и деталей, по его словам, вспомнить уже не может. Затем его отправили к фельдшеру, но тот не смог остановить кровотечение. Тогда, говорит Понкратов, он решил самостоятельно добраться до больницы и вызвал такси, но в пути вспомнил, что не взял с собой паспорт и попросил водителя заехать к нему домой. Там он взял документ, выпил водки, чтобы, как объясняет полицейский, унять боль, и вернулся в машину.

В больнице — единственной в Домодедово — Понкратова уже ждали начальник отдела кадров Невзоров, руководитель отдела уголовного розыска Слизский, глава оперативно-сыскного отдела Ладыгин и командиры двух взводов — Старков и Гузер. Сделав снимок, врачи поставили диагноз: «Закрытая черепно-мозговая травма. Сотрясение головного мозга. Перелом костей носа со смещением. Перелом левой верхнечелюстной пазухи с незначительным смещением». Понкратова положили в стационар, где он написал заявление о совершении в отношении него преступления по части 3 статьи 286 УК (превышение должностных полномочией с применением насилия). В больнице полицейский пролежал чуть больше недели и вернулся домой.

Дмитрий Понкратов. Фото: личный архив

Алкоголь

Материалы проверки, проведенной по обоим заявлениям — Чернышова по 318 УК и Понкратова по статье 286 — поступили следователю по особо важным делам Московского следственного отдела на воздушном и водном транспорте управления СК Фадееву. На допросе Чернышов рассказал, что тем утром Королева позвонила ему, сообщив, что у нее «какие-то проблемы с коммерсантами», и попросила обсудить их при личной встрече. На встречу она пришла вместе с Понкратовым; оба, по словам замкоморты, «были в состоянии алкогольного опьянения». Как говорится в протоколе допроса Чернышова, когда он сказал, что не собирается разговаривать с нетрезвыми подчиненными, Понкратов якобы стал хватать его за форму и настаивать на разговоре, «не сообщая его суть», а затем так потянул за куртку, что порвал на ней рукав.

«[В коридоре они] продолжали требовать поговорить с ними. Понкратов цеплялся за него руками, мешал пройти. В какой-то момент Понкратов преградил ему дорогу и ударил правой рукой в центр подбородка. В результате удара он чуть отступил назад и машинально ударил в ответ, попав Понкратову в нос, а затем надавил подчиненному на плечо, заставив его сесть, после чего подбежали полицейские Кочепасов и Кабанов, которые подняли сотрудника ППС, после чего тот убежал. Почему Понкратов его ударил, он не знает, никакого острого момента в их разговоре не было, оскорблений в адрес друг друга они не высказывали», — приводил показания Чернышова следователь Фадеев. Согласно протоколу, догоняя Понкратова, замкомроты успел позвонить своему подчиненному Старкову, — именно с ним супруги столкнулись в дверях кабинета начальника — и вдвоем они задержали полицейского.

О том, что Понкратов был нетрезв, говорится в объяснении, взятом с него сотрудником дежурной части в аэропорту. Говорят об этом и свидетели. Из объяснений находившегося в кабинете Чернышова командира взвода отдельной роты ППС линейного управления Старкова следует, что супруги «были в состоянии алкогольного опьянения, вели себя и разговаривали дерзко и развязно, посмеивались». Оперуполномоченный из отдела по борьбе с преступными посягательствами на грузы Абидоков отметил, что Понкратов был пьян, когда прибыл в медпункт аэропорта. Начальник отдела по работе с личным составом Невзоров утверждал, что разговаривал с пьяным сотрудником ППС уже в больнице — тот якобы просил скрыть произошедший конфликт, а услышав, что сделать это не получится, стал кричать, что добьется увольнения Чернышова. Говоря об опьянении Понкратова как о доказанном факте, следователь ссылается на акт судебно-химического исследования, согласно которому в крови и моче полицейского было обнаружено 2,1% и 1,4% этилового спирта соответственно (легкая степень опьянения).

Помимо Королевой, единственным опрошенным сотрудником управления, который не упоминал, что Понкратов был пьян, стал оперативник оперативно-сыскного отдела Кабанов, разнимавший драку вместе со своим коллегой Кочепасовым. При этом сам Кочепасов и вовсе не был допрошен. Понкратов обращает внимание на то, что материалы для исследования его крови и мочи, согласно документу, были взяты в 10:45 — то есть уже после того, как он якобы выпил у себя дома.

«Поскольку проверка проводилась самим линейным управлением, они специально сделали так, чтобы сделать из меня пьяного. На самом деле в первых моих объяснениях полицейский из дежурки сам написал, будто я пьян, дополнив своими словами, а проверять меня не стали, потому что я трезвый был. Я ехал за рулем, меня даже останавливали сотрудники ДПС, но их почему-то никто опрашивать не стал. Если я был в состоянии алкогольного опьянения, то почему они меня там же не взяли и никуда не отвели, не продули, на освидетельствование не отправили, почему это только спустя четыре часа случилось? Ну а остальные все сотрудники говорят о запахе алкоголя потому, что они играют так, как требует руководство. Они, естественно, по-другому не скажут никак, потому что они знают, что их также будут гнобить на работе. Это же полиция — все слушают свое руководство, потому что могут уволить, а они тоже хотят работать дальше», — уверяет он.

Сам Чернышов в качестве доказательства якобы пережитого насилия приложил к своему заявлению по статье 318 УК врачебную справку той же домодедовской больницы, согласно которой у замкомроты была зафиксирована закрытая черепно-мозговая травма, сотрясение головного мозга и подкожные гематомы волосистой части головы. При этом ни один из свидетелей не говорит о том, что Понкратов избивал начальника. Сам полицейский считает, что тот за взятку получил справку у одного из врачей либо добыл ее другим незаконным путем. Тем не менее, для разрешения обоих заявлений она не пригодилась — следователь не нашел в конфликте полицейских состава преступлений ни по 318-й, ни по 286-й статье и не стал назначать судмедэкспертиз.

«Основным объектом преступления, предусмотренного статьей 318 УК, является нормальная деятельность органов власти. [Однако] насильственные действия Понкратова в отношении Чернышова, согласно заявлению последнего, были совершены не в связи с исполнением им своих должностных обязанностей, а на почве личных неприязненных отношений. <...> Основным объектом преступления по статье 286 УК является нормальная деятельность государственного аппарата власти и управления. <...> То есть сотрудник полиции, применивший насилие в конфликте, который возник на почве личных неприязненных отношений, вне какой-либо связи с возложенными на него служебными обязанностями, может нести уголовную ответственность как частное лицо», — рассудил Фадеев. В результате 27 мая он вынес постановление об отказе в возбуждении уголовных дел по обоим заявлениям.

Дмитрий Понкратов. Фото: личный архив

Проверка

Чернышов не стал обжаловать постановление об отказе в возбуждении уголовного дела или писать новое заявление — в отличие от Понкратова, который попросил специалистов главного военного клинического госпиталя имени Бурденко провести независимую экспертизу по его травмам. Врачи госпиталя подтвердили диагноз, поставленный полицейскому в домодедовской больнице, и определили степень повреждений как вред здоровью средней тяжести. Тогда Понкратов вновь обратился в Следственный комитет — на этот раз с заявлением по статье 112 УК (умышленное причинение средней тяжести вреда здоровью). Однако в ведомстве посчитали, что такая квалификация входит в компетенцию дознания и передали материалы дознавателю Катасоновой из того же линейного управления МВД в аэропорту Домодедово, в котором и произошел конфликт.

«То есть фактически коллеге Чернышова перекинули это дело, поэтому, когда я пришел со своей экспертизой из Бурденко, она мне сказала, что у меня своя экспертиза есть, чужая не нужна. Провели свою — та показала, что вред здоровью был только легкой степени, и вместо 112 УК возбудили дело по еще более легкой 115 УК (причинение легкого вреда здоровью — МЗ). Сотрясение мозга, ЗЧМТ, перелом носа и лицевой кости — и легкая степень», — вспоминает Понкратов.

Не согласившись с таким решением, он обратился в прокуратуру. В надзорном ведомстве посчитали, что расследование не должен проводить сотрудник домодедовского управления МВД, поскольку его личная заинтересованность в сохранении хороших отношений с начальством повлияет «на полноту и объективность расследования уголовного дела». В начале ноября дело вернулось в Следственный комитет — на этот раз в управление на транспорте. По настоянию Понкратова следователь согласился назначить еще одну, комиссионную экспертизу при участии трех специалистов. Изучив медицинские документы потерпевшего и материалы уголовного дела, эксперты пришли к выводу, что полученные им травмы приводят к расстройству здоровья длительностью свыше трех недель, а значит, относятся к категории повреждений средней тяжести. Однако и это не помогло Понкратову возбудить уголовное дело в отношении своего начальника.

Экспертиза была окончена 20 января 2018 года, объясняет он, однако днем ранее Чернышов обратился в Мещанский районный суд Москвы. Он воспользовался лазейкой в УПК — по закону причинение вреда здоровью легкой тяжести относится к частному обвинению, а значит такие дела должны возбуждаться либо по заявлению пострадавшего, либо, если тот находится в беспомощном или зависимом от подозреваемого положении, по решению дознавателя. Однако, указал Чернышов, заявление Понкратова дало повод к проверке по статье о превышении полномочий, в то время как новое дело о легких телесных повреждениях дознаватель Катасанова возбудила формально по собственному решению.

В конце февраля — поскольку следователь СК не успел изучить заключение комиссионной экспертизы и переквалифицировать дело со статьи 115 на статью 112 УК — Мещанский суд с его доводами согласился. «При возбуждении уголовного дела в отношении Чернышова допущены нарушения процессуального закона, влекущие признание его незаконным и необоснованным. <...> Обжалуемое заявителем постановление является необоснованным и не основанным на нормах закона, а потому доводы заявителя подлежат удовлетворению», — решил суд и отменил постановление дознавателя из домодедовского отдела о возбуждении дела по статье 115. «Получилось, что меня никто не ознакомил с тем, что он подал жалобу в суд, и если бы меня не вызвали на очную ставку, то я вообще бы не узнал об этом. Из-за этого вышло, что сейчас Чернышов не является подозреваемым ни по одному делу», — сетует Понкратов.

Сам Понкратов не работает в органах внутренних дел с 14 сентября 2017 года. Согласно приказу о дисциплинарном взыскании, подписанному начальником линейного управления МВД в Домодедово, 13 апреля он пришел в кабинет Чернышова пьяным, стал выпрашивать отгул и, «не соблюдая субординацию», избил своего непосредственного начальника, тем самым нарушив статьи 1.1 (побои), 20.21 (появление в общественных местах в состоянии опьянения), 20.1 (мелкое хулиганство) и 7.17 (повреждение чужого имущества) КоАП, дисциплинарный устав органов внутренних дел и закон «О полиции». Обжаловать это решение Понкратов не стал. «Сначала я думал, что во всем разберутся, а теперь уже и не хочется как-то служить там», — объясняет он. Сейчас бывший полицейский — официально безработный, он перебивается случайными заработками и пытается добиться возбуждения уголовного дела в отношении Чернышова.

Его теперь уже супруга Наталья Королева была уволена двумя месяцами позже. По мнению начальника управления в Домодедово, на встрече с Чернышовым она тоже была пьяна — при этом какого-либо освидетельствования женщина не проходила. «В результате возникшего конфликта Королева самоустранилась и не приняла каких-либо мер по его избежанию, что, в свою очередь, свидетельствуют о создании ею компрометирующей ситуации, связанной с провоцированием Чернышова и Понкратова на конфликт. Данное обстоятельство также подтверждается фактом не принятия мер по предупреждению с ее стороны указанного конфликта», — говорится в материале служебной проверки. Королева продолжает пытаться обжаловать это решение в суде, но пока безуспешно.