Водитель для Амирана. Присяжные оправдали шофера «красногорского стрелка»

150-тысячный Красногорск вплотную прилегает к территории Москвы, в городе активно строятся новые жилые кварталы. Строительством занимался и 55-летний бизнесмен Амиран Георгадзе, который 19 октября 2015 года приехал в администрацию города и застрелил заместителя главы района Юрия Караулова и гендиректора «Красногорского предприятия электрических сетей» Георгия Котляренко. Позже Георгадзе убил своего бизнес-партнера Тристана Закаидзе и случайно попавшегося под руку скутериста. Через несколько дней тело самого Георгадзе нашли неподалеку от дачи главы Красногорского района Бориса Рассказова. Бизнесмен совершил [Роскомнадзор], а на скамье подсудимых оказался его водитель — 27-летний Шота Элизбарашвили.

19 октября

По версии обвинения, у Георгадзе сложились «настолько неприязненные отношения» с первым заместителем главы Красногорского района Юрием Карауловым, руководителем КПЭС Георгием Котляренко и бизнесменом Тристаном Закаидзе, что он решил убить всех троих. Помочь в этом строитель якобы попросил подчиненного — своего личного водителя Элизбарашвили.

Согласно обвинительному заключению, которое огласила в суде представительница прокуратуры, Элизбарашвили согласился. Перед нападением Георгадзе купил два пистолета и патроны к ним; кроме того, у него уже был карабин «Сайга».

19 октября 2015 года бизнесмен сложил все оружие в рюкзак, который убрал в багажник автомобиля Land Rover. Около двух часов дня Элизбарашвили привез своего шефа в красногорскую администрацию. Георгадзе, вооруженный пистолетами, поднялся на третий этаж в кабинет №309. Там он повалил на пол и стал избивать Караулова, нанося чиновнику удары пистолетом и ногами. Затем бизнесмен позвонил Элизбарашвили и велел ему принести в кабинет рюкзак из багажника машины. Пока водитель поднимался наверх, Георгадзе позвонил главе «Красногорских электросетей» Котляренко и потребовал, чтобы тот зашел к Караулову. Когда тот появился в кабинете, бизнесмен избил и его. Тем временем Элизбарашвили принес своему работодателю рюкзак, а сам вышел из приемной. Обвинение настаивает, что он караулил у двери приемной, не давая выйти из нее двум сотрудницам администрации.

В конце концов Георгадзе застрелил Котляренко и Караулова. Элизбарашвили помог ему собрать оружие и гильзы с пола, после чего мужчины сели в машину и уехали. Элизбарашвили оставил начальника на 27-м километре трассы М9, а сам пешком дошел до его дома в коттеджном поселке «Третья охота» и пригнал оттуда Ford Focus. На нем он довез Георгадзе до строительного рынка на 26-м километре той же дороги, а сам вернулся к дому. Туда же приехал и партнер Георгадзе по строительному бизнесу Тристан Закаидзе.

По сведениям РБК, во время стрельбы в администрации Амиран Георгадзе снимал происходящее на видео. «По данным следствия, Элизбарашвили передал Георгадзе сумку, в которой было оружие. По словам источника РБК, после этого Георгадзе отдал Элизбарашвили свой мобильный телефон, сопроводив это словами: "Снимай! Пусть все увидят, как я разбираюсь с должниками!"», — писало издание. Впоследствии Георгадзе уничтожил свой телефон.

Вскоре Георгадзе, который успел заехать на строительный рынок, вызвал туда другого своего водителя — Степанова — и приехал домой, где его ждал Закаидзе. Бизнесмен зашел в гостиную на первом этаже, несколько раз ударил Закаидзе, а затем выстрелил ему в шею, живот и грудь; тот скончался на месте. Элизбарашвили увез своего начальника в деревню Тимошкино; после их расставания Георгадзе исчез.

Его нашли только 23 октября — мертвым. Бизнесмен, предположительно, совершил [Роскомнадзор] в доме по соседству с дачей главы Красногорского района Бориса Рассказова. Следствие считает, что Георгадзе хотел застрелить и Рассказова, но не вышло. 23 ноября — почти через месяц после стрельбы в администрации — Рассказов ушел в отставку по собственному желанию.

Долгое время мотивы поступка Георгадзе оставались невыясненными. Источник «Росбалта» связывал проблемы бизнесмена с отставкой губернатора Московской области Бориса Громова, так как «Амиран был лично знаком и даже дружил с крупными чиновниками из "команды Громова"». В то же время анонимный собеседник РБК называл отношения Георгадзе с руководством города «теплыми и приятельскими».

«Особенно [Георгадзе] переживал предательство со стороны Тристана Закаидзе, с которым дружил более 20 лет. Амиран полагал, что приятель сошелся с чиновниками и вместе с ними "топит" его, чтобы окончательно "отжать" весь бизнес», — писал «Росбалт».

РБК называл Георгадзе «землевладельцем средней руки», которому принадлежало около 30 га «в привлекательных локациях вблизи Москвы»; общая стоимость земли оценивалась в 2015 году в 50 млн долларов. Собеседник издания предполагал, что недовольство Георгадзе было связано с тем, что «в область зашли другие девелоперы и Георгадзе получил меньше заказов».

Кроме того, у Георгадзе с Котляренко и Карауловым был конфликт из-за продажи «Красногорского предприятия электрических сетей»: они задолжали бизнесмену около 20 млн долларов.

«Элизбарашвили никаких трупов не видел»

Утром 20 октября Шота Элизбарашвили сам сдался силовикам. Суд отправил его под арест по подозрению в пособничестве убийству трех человек и незаконном обороте оружия (часть 5 статьи 33, пункта «а» части 2 статьи 105 УК , части 1 статьи 222 УК).

Один из адвокатов оправданного шофера Алексей Мошанский рассказывает, что Элизбарашвили сбежал от Георгадзе на подъезде к Тимошкино: бизнесмен увидел, как по дороге едет скутерист, потребовал остановить машину, вышел и начал стрелять, называя мужчину на скутере «чекистом из НКВД». Позже стало известно, что четвертая жертва Георгадзе — сотрудник службы безопасности редакции «Московского комсомольца» Константин Смыслов; эпизод с его убийством не вменялся Элизбарашвили.

«В тот момент, говорил Шота, я посмотрел и понял, что рядом со мной не Амиран Георгиевич, а какая-то просто сущность. Он-то его знал как председателя промышленной палаты Красногорска, а у него, говорит, стеклянные глаза, он постарел лет на двадцать. Все время держал в руках пистолеты как какой-то спасительный круг. Потом он стал вообще бубнить на грузинском что-то несуразное. Шота говорил: "Тогда меня пробил холодный пот и я понял, что я являюсь хорошей мишенью"», — цитирует адвокат Светлана Воронкова своего подзащитного.

Адвокат Мошанский объясняет, что убийства Котляренко и Караулова в администрации произошли «за закрытыми дверями», а Элизбарашвили в это время оказывал первую помощь одной из пострадавших — сотруднице администрации по фамилии Волковская. «Когда Георгадзе вышел из кабинета, он сразу же закрыл за собой дверь», — говорит Мошанский. Момент убийства Закаидзе водитель также не видел, так как парковал машину у дома, добавляет адвокат.

После того, как Элизбарашвили оставил своего начальника, он направился домой к своим друзьям, где увидел по телевизору первые новости о том, что Георгадзе застрелил Котляренко, Караулова и Закаидзе. «После этого Элизбарашвили, как всякий порядочный человек, принял решение добровольно явиться в правоохранительные органы, чтобы пояснить свою невиновность. Вот в течение двух лет он и пояснял ее», — заключает защитник.

Процесс над Элизбарашвили начался 28 августа в Московском областном суде. В тот день у зала суда собралась большая группа поддержки — некоторые родственники общались между собой по-грузински; женщины, увидев подсудимого, называли его «Шотиком» и посылали воздушные поцелуи. Сам он во время процесса был немногословен и полагался на своих защитников.

Адвокаты настаивали, что Георгадзе не посвящал Элизбарашвили в свои планы. Более того, говорит Светлана Воронкова, Георгадзе и «сам не знал, что едет убивать»: «Он взял пистолеты, только чтобы их (Котляренко и Караулова — МЗ) попугать». По ее словам, свидетели на процессе отмечали, что Георгадзе отличался взрывным и импульсивным характером, мог накричать на своих подчиненных матом, «а потом улыбался как ни в чем не бывало».

Защита просила присяжных полностью оправдать Элизбарашвили. «После совещания коллегия пришла к выводу, что Элизбарашвили не только невиновен, но и непричастен к совершению убийств, которые исполнил Георгадзе», — говорит Мошанский и отмечает кропотливую работу коллегии: присяжные ушли для вынесения вердикта в девять часов вечера, а вышли только в пять часов утра. Они должны были ответить на восемь вопросов.

Элизбарашвили освободили из-под стражи сразу после вынесения вердикта. «Когда уже огласили вердикт, судья сказала, что [присяжные] могут идти, но они захотели остаться, посмотреть, как он выйдет. А Шота не мог выйти… Ну, он же вообще такой молчун. И он закрыл руками лицо и сидел минуты две и просто, наверное, не верил всему происходящему», — рассказывает Воронкова.

Сейчас оправданный водитель проводит время со своими близкими. В пятницу, 17 ноября стороны снова соберутся в суде, чтобы обсудить юридические последствия вердикта. После этого судья уйдет в совещательную комнату, чтобы вынести оправдательный приговор.