«Просто так ребенок не умирает. Тогда бы у всех женщин были мертвые дети». Дурная слава Малгобекской ЦРБ

2015 год. Залина Харсиева

25-летняя жительница Ингушетии Залина Харсиева поступила в приемный покой родильного отделения Малгобекской центральной районной больницы в три часа ночи 28 августа 2015 года. Находившаяся на 36-37 неделе беременности женщина пожаловалась дежурному акушеру-гинекологу на тянущую боль внизу живота и в пояснице. Врач, осмотрев беременную, решил, что необходимости в срочной госпитализации пациентки нет, вколол ей папаверин, рекомендовал принимать спазмолитики и отпустил домой.

Спустя два часа Залину вновь привезли в больницу — боль в животе усилилась. Дежурный врач вновь осмотрел пациентку и на этот раз не услышал сердцебиения плода. Харсиевой экстренно сделали кесарево сечение, однако ребенок был уже мертв. После извлечения тела мертвого мальчика пациентке удалили матку и яичники. Залину перевели в реанимацию, где 5 сентября она, не приходя в сознание, скончалась.

После смерти пациентки акушер-гинеколог, проводивший первичный осмотр Харсиевой, была отстранена от должности, а управление Следственного комитета по Ингушетии начало проверку. По словам адвоката Рустама Мацева, представляющего интересы семьи Харсиевой, позже дежурный врач стала фигурантом уголовного расследования. Дело против еще двух сотрудников больницы было выделено в отдельное производство. Кроме того, спустя год после смерти пациентки против бывшей заведующей родильным отделением Малгобекской ЦРБ Бэллы Боковой было возбуждено дело о причинении тяжкого вреда здоровью по неосторожности, вследствие ненадлежащего исполнения своих профессиональных обязанностей (часть 2 статьи 118 УК).

На основании материалов уголовного дела, данных вскрытия и больничной документации специалисты из Отделения судебно-медицинских исследований экспертно-криминалистического отдела СУ СК по Татарстану провели судмедэкспертизу.

Согласно документам, изъятым в больнице, Харсиева иногда пропускала дни амбулаторного осмотра; сотрудники клиники обследовали ее на дому. Последний раз Зарина посетила женскую консультацию 20 июля. Тогда патологий плода или нарушения кровотока выявлено не было. Анализы на гепатит В, гепатит С, ВИЧ и сифилис были отрицательными.

Причиной смерти ребенка Залины стало преждевременное отслоение нормально расположенной плаценты, спровоцировавшее кислородное голодание плода. Однако своевременные клинические исследования могли бы выявить патологию и тем самым предотвратить как гибель плода, так и массивное кровотечение, открывшееся у роженицы, считают эксперты.

Основываясь на истории болезни, специалисты выяснили, что с момента второго обращения женщины в больницу до начала операции прошло более двух часов. За это время женщина потеряла больше двух литров крови. Геморрагический шок и кровопотеря, по заключению экспертов, спровоцировали сердечно-сосудистую и дыхательную недостаточность.

В больнице комментировать уголовное дело против сотрудников учреждения пока не хотят. «Еще не было суда, мы не хотим давать комментариев», — заявила «Медиазоне» заместитель главного врача по медицинской части Фарида Ахильгова.

Между тем, сообщения о халатности врачей родильного отделения центральной больницы Малгобека поступали в правоохранительные органы на протяжении нескольких лет, однако ни одно из них так и не было расследовано.

2009 год. Хава Тангиева

Жительница Малгобека Хава Тангиева впервые забеременела в 2009 году. Она встала на учет в женской консультации Малгобекской центральной районной больницы и на протяжении девяти месяцев наблюдалась у врачей. На раннем сроке Тангиева попала в стационар из-за угрозы выкидыша, однако медики заверили, что риск потерять ребенка при родах невелик. Все дальнейшие обследования показывали, что плод развивается нормально.

На 39-40 неделе беременности, 9 декабря 2009 года, Хава обратилась к врачам с жалобами на ноющую боль внизу живота и подтекающие околоплодные воды. Осмотрев пациентку, врачи оценили ее состояние как удовлетворительное. Беременной сделали УЗИ, после чего врачи пообещали Хаве, что уже завтра она родит и в семь часов утра того же дня она была переведена в предродовую палату. В медицинской карте врачи указали диагноз: «Предвестники первых срочных родов, отягощенный акушерский анамнез, кольпит (воспаление слизистой оболочки влагалища — МЗ) неясной этиологии, крупный плод».

По словам Тангиевой, более семи часов никто ее не осматривал и никаких анализов у нее не брал, хотя живот по-прежнему сильно болел. Около двух часов дня пациентку осмотрел заведующий гинекологическим отделением больницы Хасан Шадиев. Он не нашел у ребенка каких-либо патологий. Врач Лолита Мержоева также заверила Хаву, что с плодом все в порядке. И хотя врач призналась, что обеспокоена выделением мутных околоплодных вод, письменно оформлять свои подозрения она не стала.

Сильные предродовые схватки у Хавы начались в семь часов вечера 10 декабря. Спустя два часа боль усилилась. Ночью у роженицы началось кровотечение, о чем ее обеспокоенные родственники сразу же сообщили врачам. Медики в палату не торопились, только один раз сотрудница больницы зашла туда, чтобы забрать чайник. Лишь когда состояние роженицы ухудшилось, она начала кричать, и ее соседка по палате вызвала врачей, к роженице пришла медсестра. Она поставила пациентке «успокаивающую» капельницу, о чем и сообщила врачу Диане Солтукиевой, пришедшей на осмотр. Солтукиева заметила, что просила поставить Тангиевой «вызывающую» капельницу, но затем добавила: «Ну ладно, какую поставили — пусть стоит».

В шесть часов утра 11 декабря Тангиевой сделали кесарево сечение. Врачи достали тело мертвого мальчика без видимых патологий.

На следующий день после операции Хава пожаловалась на сильную слабость, врачи оценили ее состояние как «средней тяжести». На вторые сутки рана в брюшной полости начала гноиться. Пожаловаться на ухудшающееся состояние здоровья было некому, говорит Тангиева — у врачей в тот день был выходной. С 13 по 15 декабря рана продолжала сочиться, однако в истории болезни отмечено, что при осмотре пациентки повязка была «сухой и чистой».

Лишь на четвертые сутки Хаву осмотрел хирург. Он же сообщил, что матку и яичники ей придется удалить, но пациентка наотрез отказалась от операции. Тогда врачи пообещали провести только санацию брюшной полости — почистить гнойные выделения. 17 декабря, после операции, Шадиев сообщил пациентке, что у нее была удалена матка и яичники. 30 декабря Танигиеву в удовлетворительном состоянии выписали из больницы.

Хава уверена, что ее сын погиб в результате неквалифицированных действий врачей: медики игнорировали все ее жалобы на самочувствие и некачественно провели обследования. По ее заявлению управление СК республики несколько раз начинало расследование против врачей больницы, однако каждый раз по неизвестным причинам оно приостанавливалось. После многочисленных жалоб Тагиевой, врачи получили дисциплинарные взыскания. Вскоре бывшая пациентка обратилась в суд с иском против Малгобекской ЦРБ.

«Потеря долгожданного ребенка и утрата репродуктивной функции являются для истицы тяжелейшим ударом, который она встретила неподготовленной, до сих пор находится в состоянии острого горя. Добросовестные выполнение сотрудниками ответчика их профессиональных обязанностей позволило бы избежать таких тяжелых последствий как потеря первого и единственного ребенка и последующая полная утрата возможности иметь собственных детей», — говорится в иске, поданном в Малгобекский районный суд. Тангиева потребовала от больницы выплаты в размере 20 млн рублей.

Медики пояснили, что причиной гибели ребенка стала внутриутробная асфиксия. Из-за недостатка кислорода сердечная деятельность младенца была нарушена, а из кишечника начал выделяться меконий (первородный кал), который примешался к околоплодным водам. Поскольку кислородное голодание было продолжительным, плод начал втягивать загрязненные воды, меконий попал в легкие, и ребенок задохнулся.

Подтвердить или опровергнуть поставленный в больнице ребенку диагноз не удалось. Как пояснил на суде следователь Киев, проводивший расследование по заявлению Тангиевой, он не смог исследовать плаценту и изъятые у нее внутренние органы, не помогла и эксгумация тела ребенка, проведенная только через 11 месяцев после его смерти. Тем не менее, судмедэксперты отметили, что если диагноз был поставлен верно, то младенца можно было спасти при немедленном врачебном вмешательстве.

На суде врачи Малгобекской центральной районной больницы свою вину в смерти ребенка отрицали. Представитель больницы упомянул, что в 2008 году у Тангиевой дважды был выкидыш на ранних сроках беременности, а в анамнезе женщины отмечен один «самоаборт». Во время последней беременности истица несколько раз находилось под угрозой выкидыша, однако сама она неоднократно нарушала режим посещения врача, утверждают в больнице.

Фото: ТАСС

Начавшиеся у Тангиевой постродовые осложнения медики объяснили некачественными шовными материалами и медицинскими препаратами, а также «вирусом». Матка и яичники были удалены «по жизненным показаниям», объяснили сотрудники больницы.

После проведения кесарева сечения врачи осматривали Тангиеву ежедневно, говорила на суде заведующая родильным отделением Бэлла Бокова. По ее словам, на четвертые сутки у пациентки появилась «серозная отделяемость с раны», что бывает «у всех женщин, но не у всех переходит в перитонит». Бокова пояснила, что перитонит развивается, только если есть «какой-то фон» у пациентки. «Просто так ребенок не умирает. Тогда бы у всех женщин были бы мертвые дети. Может, инфекция какая-то была или еще что-то», — сообщила начальница родильного отделения. Как ей сказали, ребенок, когда его извлекли, «был зеленого цвета и с запахом», что свидетельствует об инфекции.

«Иногда бывают такие случаи, что беременность протекает нормально, но в конце появляются какие-то осложнения. Если беременность протекает нормально, то грязные [околоплодные] воды у женщины не бывают. Мы туда грязные [околоплодные] воды не залили», — подчеркнула заведующая родильным отделением. Она отметила, что удалить матку и яичники пациентке было необходимо, иначе она бы не выжила. И хотя ни родственники Тангиевой, ни сама Хава согласия на удаление органов не давали, «кто-то» дал разрешение, но кто именно, Бокова не помнит.

Кто именно расписался в разрешении на удаление матки у пациентки, так и не выяснилось. При этом на медицинской карте заявительницы в ходе почерковедческой экспертизы были обнаружены следы замазки, исправлений и отслоения листов.

По итогам рассмотрения дела Малгобекский районный суд встал на сторону Тангиевой, присудив ей 200 тысяч рублей в качестве компенсации морального вреда. Позднее суд апелляционной инстанции увеличил выплату до 1 млн рублей.

2007 год. Макка Досхоева

Макка и Руслан Досхоевы из Малгобека, родители двух здоровых дочерей, несколько лет мечтали о рождении сына. В 1999 году Макке пришлось прервать внематочную беременность, и несколько лет она не могла зачать. Женщина узнала, что вновь ждет ребенка, в 2007 году и тщательно подготовилась к его появлению: купила коляску, кроватку, одежду для новорожденного и первые игрушки.

В ранний период беременности 38-летняя Досхоева наблюдалась в Сунженской районной больнице. На 12-13 неделе врачи установили, что у пациентки есть риск выкидыша, поэтому с 5 по 14 февраля Макка находилась на стационарном лечении. 23 мая она вновь попала в больницу и на этот раз две недели провела в отделении патологии беременных Малгобекской больницы. Когда ее состояние улучшилось, Макку выписали, выдав направление в родовое отделение.

26 июля 2007 года Досхоева, находясь на 38-39 неделе беременности, вновь стала жаловаться на самочувствие и снова оказалась в больнице. Заведующая родовым отделением Бэлла Бокова осмотрела беременную и, проведя УЗИ, сочла состояние пациентки удовлетворительным. Макка осталась в больнице под наблюдением, а спустя два дня поняла, что ребенок перестал двигаться. После обследования стало понятно, что плод погиб. Врачи искусственным путем вызвали у нее роды и достали мертвого мальчика с тугим четырехкратным обвитием пуповины вокруг шеи.

После операции пациентка жаловалась врачам на сильную тошноту, головокружение и кровяные выделения. Как стало известно позднее, у Досхоевой была нарушена целостность матки. По ее словам, только спустя шесть часов после родов, когда пациентка потеряла почти литр крови, врачи провели консилиум. Они убедили Досхоеву в необходимости удалить матку. Времени на обдумывание у нее не было, и женщина согласилась. Тем не менее, говорит она, операция по непонятным причинам врачами была отложена еще два часа. Ее начало, утверждают родственники Досхоевой, совпало с перебоями электроснабжения больницы. Кроме того, в медицинском учреждении не хватало крови для переливания.

Позже было установлено, что в ходе операции по удалению матки врачи травмировали кишечник Досхоевой. В последующие после операции дни состояние пациентки продолжало оставаться тяжелым. Высокая температура, рвота и слабость не проходили. Боли в низу живота и в пояснице только усилились. Ее состояние врачи оценивали как крайне тяжелое. Женщине вновь понадобилось хирургическое вмешательство.

Пока Досхоева находилась в больнице, она перенесла бронхопневмонию и другие заболевания, которых у нее не было до проведения операции. У нее были диагностированы каликоэктазия обеих почек, деформация желчного пузыря, острая анемия тяжелой степени. Кроме того, по итогам УЗИ, у пациентки были диагностировано патологическое увеличение печени, острый холецистит, а также скапливание жидкости в малом тазу. Все эти болезни появились после проведенных в больнице операций, утверждает Макка.

Жительница Ингушетии уверена, что в смерти ребенка и ее заболеваниях виноваты врачи. Они не составили индивидуальный план наблюдения, не установили причину угроз выкидыша, а также не обследовали беременную на инфекции, передающиеся половым путем.

После выписки Досхоева обратилась в правоохранительные органы, и 19 января 2011 года СК возбудил дело по факту причинения тяжкого вреда здоровью вследствие ненадлежащего исполнения лицом своих профессиональных обязанностей (часть 2 статьи 118 УК). Тем не менее, расследование дела так и не было завершено.

По поручению следователя оценку действиям врачей Малгобекской больницы дали эксперты республиканского Бюро судебно-медицинской экспертизы. Согласно их выводам, врачи больницы просмотрели не только хроническую плацентарную недостаточность на фоне длительного осложнения, начавшегося во второй половине срока беременности, но и внутриутробную инфекцию. Смерти младенца можно было бы избежать, считают эксперты. По их оценке, заведующая отделением Бокова «нерационально вела пациентку», что привело к гибели ребенка и удалению матки роженицы.

Кроме того, Досхоева утверждает, что помимо неоказания помощи, врачи самовольно вносили исправления в ее медицинскую карту, что подтверждено в ходе почерковедческой экспертизы. Макка обратилась в суд с исковым заявлением.

«В период беременности я выполняла все рекомендации, все необходимые анализы и врачебные назначения, с диагностической целью проходила назначенные исследования, соблюдала рекомендованный мне режим», — отмечала женщина в своем иске. По ее словам, почувствовав, что с ребенком что-то не так, она умоляла врачей сделать ей кесарево сечение, однако они к ней по каким-то причинам не прислушались. Досхоева также потребовала выплатить ей в качестве компенсации 20 млн рублей.

Глава гинекологического отделения больницы Хасан Шадиев сообщил суду, что ребенок погиб от инфекций и многоводия (избытка околоплодных вод — МЗ). Врачи решили, что роды должны пройти естественным путем, поскольку операция проводится «только в экстренном случае». Шадиев подчеркнул, что удаление внутренних органов было необходимо, поскольку матка пациентки стала «разлагаться».

Как и в случае Тангиевой, Малгобекский районный суд частично удовлетворил иск Досхоевой и присудил ей 150 тысяч рублей компенсации. Апелляция по гражданскому иску будет рассмотрена 29 сентября.

«Врачи продолжают работать»

Адвокат Рустам Мацев, представляющий интересы Тангиевой, Досхоевой и овдовевшего супруга Харсиевой, отмечает, что уголовные дела по заявлению Тангиевой и Досхоевой были замяты следственными органами.

Определить точную причину смерти ребенка Макки Досхоевой, говорит Мацев, уже невозможно — следователи слишком поздно начали проводить расследование. Из многочисленных экспертиз, результаты которых не всегда совпадают, сложно сделать вывод о непосредственной причине гибели плода, говорит Мацев. Тем не менее, все эксперты говорят о том, что медицинская помощь была ненадлежащей, меры были приняты неадекватные, и это в конечном итоге привело к гибели плода и развитию осложнений у пациентки, объясняет адвокат.

«Причину трагедии мы ищем не в инфекции или удушье, которые могли быть одновременно или по отдельности, а в действиях и бездействии медперсонала больницы, а также в несвоевременной фиксации доказательств и адекватного расследования. Одна из экспертиз прямо указывает, что по причине отсутствия исследования плода и удаленных репродуктивных органов сделать однозначные выводы о наличии инфекции не представляется возможным, но не зависимо от этого негативные последствия наступили по причине неадекватной медпомощи», — говорит адвокат. Он предполагает, что медики попытались скрыть признаки халатности от следствия, которое, в свою очередь, допустило волокиту по делу, о чем свидетельствуют многократные приостановки и возобновления расследования.

Все попытки следствия завершить расследование по делам Тангиевой и Досхоевой разбились о невозможность установить, кто же все-таки виноват в смерти детей, говорит юридический директор «Правовой инициативы по России» Ольга Гнездилова. Правозащитная организация вместе с коллегами из ингушской АНО «Машр» уже несколько лет сопровождает дела против врачей больницы.

Гнездилова отмечает, что республиканское управление СК возбудило дело только по факту смерти Харсиевой, о возбуждении дела о смерти плода речи пока не идет.

«Сейчас наш адвокат работает над тем, чтобы возбудили дело еще и по гибели ребенка. С точки зрения медицины смерть матери и младенца — это два разных инцидента, потому что может быть и женщина была бы жива, если бы не довели до такого состояния плод. Видно, что из года в год эти ошибки повторяется, никто никаких мер не предпринимает. Врачи продолжают работать. Кроме нежелания помогать — а мы видим, что врачей часто не было на месте и что они могли долго не реагировать на жалобы пациенток — у врачей не было достаточной квалификации», — говорит юрист. Отдельно должны расследоваться факты внесения изменений в медицинские документы, поясняет Гнездилова, поскольку в медицинской карте Тангиевой эксперты нашли исправления, а некоторые записи были затерты лезвием. «Поэтому следователи и не могут понять, что там было написано изначально. Это сокрытие доказательств, которое тоже осталось безнаказанным», — поясняет юридический директор «Правой инициативы».

Отец Хавы Тангиевой Борис Евлоев намерен продолжить судебные тяжбы с российскими властями. В 2011 году он обращался в администрацию главы республики Юнус-бека Евкурова, однако расследование дела против больницы так и не возобновилось.

«С 2009 года я борюсь, у меня есть на руках все доказательства. Я делал независимую почерковедческую экспертизу в Краснодаре. Они установили, что из истории болезни дочери вырвали 25 листов, в том числе анализы крови. А врачи по-прежнему работают в больнице», — говорит Евлоев. По его словам, Бэлла Бокова была отстранена от работы после смерти Харсиевой, восстановили ли ее в должности, ему неизвестно. «Мы все равно обратимся в Европейский суд по правам человека, пусть они разберутся. Я просто не хочу, чтобы это продолжалось», — говорит отец Хавы Тангиевой.