Заговорщики в строю. Возможен ли в России военный переворот
Митинг в поддержку Владимира Квачкова у памятника Александру Грибоедову на Чистопрудном бульваре в Москве, 2011 год. Фото: Александр Вайнштейн / Коммерсант.
Провалившийся военный переворот в Турции и обрушившиеся на его предполагаемых участников репрессии напомнили «Медиазоне» ряд случаев из отечественной истории: в некоторых из них попытки переворота оказались неудачными, в некоторых — не было и попыток, зато репрессии были всегда.
Поручик Мирович
Десятилетия после смерти Петра I в российской истории получили название «эпохи дворцовых переворотов». В отсутствие четких правил передачи престола решающим часто оказывалось вмешательство гвардии — именно так на престол возвели Елизавету (1741), позднее — Екатерину II (1762). Но обе будущие императрицы, безусловно, не только знали о намерениях заговорщиков, но и играли активную роль в смене власти.
Попыткой исключительно «военного» переворота того времени можно назвать только заговор поручика Василия Мировича, который в 1764 году попытался освободить из тюрьмы Иоанна Антоновича. Провозглашенный императором в возрасте двух месяцев (октябрь 1740 года), Иоанн представлялся опасным конкурентом пришедшей к власти в декабре 1741-го Елизавете Петровне, и та решила изолировать возможного претендента на престол: низложенного ребенка сослали в Холмогоры. Все монеты с изображением Иоанна подлежали изъятию, через несколько лет их хранение было объявлено преступлением; документы, где упоминался император-младенец, уничтожались.
Пришедшая к власти в результате дворцового переворота Елизавета к концу своего правления и сама стала опасаться заговоров, и в 1756 году Иоанна переводят из северной ссылки в одиночную камеру Шлиссельбургской крепости. Посетившая его здесь в 1762 году Екатерина II позднее уверяла, что у юноши налицо было расстройство психики.
Несмотря на государственную тайну, о влиятельном узнике знали многие. В 1764 году подпоручик Смоленского полка Василий Мирович предпринимает попытку силового освобождения императора без его ведома. Подчиненные ему солдаты полка нападают на охрану Шлиссельбурга, численный перевес на их стороне: у Мировича под ружьем 45 человек, у охраны крепости — только 30. Однако нападающим неизвестно о секретной инструкции, предписывающей тюремщикам убить Иоанна при реальной угрозе бегства; в решающий момент стража заколола его. Переворот Мировича провалился, он сдался властям и был казнен.
Полковник Трубецкой и декабристы
Самая известная в истории России попытка военного переворота. Движение молодых офицеров, мечтавших о конституционных преобразованиях в России, к 1825 было готово к захвату власти. В значительной мере будущие декабристы ориентировались на опыт испанских военных, которые в 1820 году вынудили короля восстановить действие отмененной за шесть лет до этого конституции. Движение не было однородным, среди декабристов шли споры как о государственном устройстве будущей России, так и методах прихода к власти. Ключевым считался вопрос: поднимать ли восстание в столице или начинать с провинции — второй вариант обеспечил успех мятежных военных в Испании.
Но неожиданные события последнего месяца 1825 года и угроза разоблачения спровоцировали декабристов на выступление в Санкт-Петербурге. После внезапной смерти бездетного императора Александра I подданные были приведены к присяге его брату Константину, однако тот отказался от престола; таким образом, императором должен был стать следующий по старшинству брат — Николай. В условиях этой неопределенности («междуцарствия») декабристы и решили выступать. По плану они хотели помешать Сенату присягнуть новому императору. Военных сил у заговорщиков было достаточно.
Но с самого утра 14 декабря у заговорщиков все пошло не так. Назначенный восставшими «диктатором» полковник Сергей Трубецкой растерялся и просто не вышел на улицу. Один из наиболее радикальных участников восстания, отставной поручик Петр Каховский отказался от идеи цареубийства — на Сенатской он смертельно ранил петербургского генерал-губернатора Милорадовича, который призывал мятежные части разойтись, и одного из лояльных новому императору офицеров, но так и не решился выстрелить в него самого. Сенаторы приняли присягу ранним утром и ко времени сбора верных заговорщикам войск уже разъехались по домам.
Тем не менее на Сенатскую площадь вышло несколько тысяч солдат под командованием декабристов. Но дальнейшего плана действий у восставших не было; они оставались на площади, вскоре их окружили верные Николаю силы. Здесь же собрались простые жители города, разобравшие дровяные склады и кидавшиеся в солдат поленьями. Противостояние продолжалось несколько часов. Боясь наступления темноты, Николай отдал приказ стрелять из пушек. Так заговор декабристов потерпел поражение — прежде всего, из-за нерешительности. Сам Николай в беседах с братом Михаилом впоследствии удивлялся, как их в этот день не пристрелили.
Еще одна попытка поднять восстание по испанскому образцу — на юге, силами Черниговского полка — также провалилась.
Почти 300 человек участников декабристских Обществ были признаны виновными, пятерым вынесен смертный приговор, еще 120 человек — отправлены в ссылку в Сибирь.
Генерал Корнилов
Попытка захвата власти главнокомандующим генералом Лавром Корниловым в 1917 году в советской историографии толковалась как правый мятеж, который в случае успеха привел бы к установлению военной диктатуры.
Летом 1917 года слабое Временное правительство испытывало столь серьезное давление Совета рабочих и солдатских депутатов, что для описания положения в стране часто используют термин «двоевластие»; на таком фоне многие стали с надеждой говорить о «наведении порядка». В августе 1917-го популярный в войсках Корнилов стал триумфатором Государственного совещания — проведенного в Москве по инициативе правительства форума гражданского общества. Хотя министр-председатель Александр Керенский и советовал ему воздержаться от политических заявлений, Корнилов призвал к разгону Советов; его слова были с восторгом приняты публикой, но отношения генерала с главой правительства испортились. Подавивший месяцем раньше выступления левых радикалов, Керенский видел в Корнилове набирающего силу конкурента.
Между тем, верные Корнилову части уже во время Государственного совещания заняли позиции для выдвижения на Петроград. Обстановка на фронте продолжала катастрофически ухудшаться, слова о «наведении порядка» звучали все чаще, а Петроградский военный округ был передан в подчинение Ставки, то есть непосредственно Корнилову. В столице заговорили о формировании нового правительства и разных его кадровых конфигурациях, но во всех вариантах Корнилову отводились руководящие посты. Министры-кадеты подали в отставку; казалось, главнокомандующего ожидает новое назначение; Корнилов был готов объявить в Петрограде осадное положение с цензурой и запретом митингов — он был уверен, что все происходящее согласовано с Керенским. Но у главы правительства был иной взгляд на ситуацию — он надеялся удержать власть.
Через посредников Корнилов передал Керенскому, что готов взять власть в свои руки до созыва Учредительного собрания. Керенский назвал требования Корнилова ультиматумом и объявил его мятежником; генерал пришел в ярость, отказался освободить пост главнокомандующего и двинул верные ему войска на Петроград. В ответ Керенский призвал на борьбу с грозящей стране военной диктатурой все демократические силы, включая большевиков. Он говорил о грядущем реванше и поражении революции. Корнилов оказался в политической изоляции, верные ему войска на подступах к Петрограду были распропагандированы, а сам главнокомандующий — арестован.
Стремился ли Корнилов и впрямь стать диктатором, или же Керенский сам спровоцировал генерала, объявив его мятежником, вопрос до сих пор спорный. Среди историков находятся сторонники обеих версий; есть и третья, согласно которой причиной августовских событий было недопонимание между главнокомандующим и главой Временного правительства.
Маршал Тухачевский и красные командиры
В мае 1937 года сотрудниками НКВД был арестован один из пяти первых маршалов Советского Союза Михаил Тухачевский, за несколько дней до этого снятый с должности первого заместителя народного комиссара обороны. Вместе с ним по делу об антисоветской военной организации были арестованы командующий войсками Киевского военного округа Иона Якир, командующий войсками Белорусского военного округа Иероним Уборевич, начальник главного военного вуза страны — Военной академии имени Фрунзе Август Корк, председатель Центрального совета советской добровольческой организации «Осоавиахим» Роберт Эйдеман, военный атташе при полпредстве СССР в Великобритании Витовт Путна, начальник управления по командному и начальствующему составу Красной армии Борис Фельдман и заместитель командующего войсками Ленинградского военного округа Виталий Примаков. Еще один фигурант дела — начальник Политуправления РККА Ян Гамарник — застрелился, не дожидаясь ареста.
По версии следствия, они составляли ядро военного заговора против руководства СССР. Фигуранты дела якобы поддерживали связь с эмигрировавшим из страны оппонентом Сталина Львом Троцким, немецкой и польской разведками. Расследование заняло чуть больше месяца. Все арестованные в той или иной степени признали свою вину. 11 июня 1937 года Специальное судебное присутствие Верховного Суда СССР в закрытом режиме без права на защиту и обжалование приговорило всех обвиняемых к расстрелу. В 1957 году все они были реабилитированы за отсутствием состава преступления.
Уже через девять дней после суда над Тухачевским как участники военного заговора были арестованы 980 командиров и политработников Красной Армии, в том числе десятки командиров высшего звена. Среди них оказались и несколько участников заседания специального присутствия Верховного суда, выносивших маршалу расстрельный приговор.
Самым подробным из опубликованных документов по этому делу считается справка Комиссии президиума ЦК КПСС «О проверке обвинений, предъявленных в 1937 году судебными и партийными органами товарищам Тухачевскому, Якиру, Уборевичу и другим военным деятелям, в измене родины, терроре и военном заговоре». Справка датирована 1964 годом и доступна на сайте правозащитной организации «Мемориал». В составе комиссии значились Генеральный прокурор СССР Роман Руденко, выступавший обвинителем в Нюренберге, действующий и бывший председатели КГБ Владимир Семичастный и Александр Шелепин.
Изучив материалы дела, архивные документы и свидетельские показания участников событий, комиссия пришла к выводу, что никакого заговора в Красной Армии не было, а репрессии в отношении военных стали результатом «грубейших нарушений социалистической законности, произвола и преступных методов следствия в условиях культа личности Сталина».
Из 657 реабилитированных к апрелю 1963 года командиров Красной Армии, пострадавших в годы большого террора, 84% были большевиками, вступившими в партию до революции или во время Гражданской войны. Комиссия пришла к выводу, что само по себе присутствие таких кадров в армии мешало возвеличиванию Сталина как выдающегося военного деятеля.
Отдельно члены комиссии останавливались на методах дискредитации Тухачевского в ходе знаменитой операции «Трест», когда под контролем ОГПУ была создана фейковая подпольная антисоветская организация. Благодаря дезинформации чекистов в военных и политических кругах за рубежом распространялись слухи о нелояльности Тухачевского к советской власти; был зафиксирован и реальный интерес иностранных спецслужб к его фигуре. «Расправа над армейскими кадрами причинила огромный ущерб военной мощи и обороноспособности Советского государства и крайне отрицательно сказалась на боевых действиях наших войск в советско-финляндской войне и Великой Отечественной войне», — заключили члены партийной комиссии.
Капитан Саблин
Вечером 8 ноября 1975 года — на следующий день после приуроченного к годовщине Октябрьской революции военного парада в Риге — заместитель командира большого противолодочного корабля «Сторожевой» капитан III ранга, потомственный моряк в третьем поколении Валерий Саблин поднял мятеж. Сам он называл свой поступок попыткой революции против узурпировавшей власть коррумпированной партийной элиты.
Саблин собирался привести военный корабль из Риги в Ленинград и потребовать ежедневного получасового доступа к теле- и радиоэфиру после программы «Время». Для этого у капитана было заготовлено первое аудиообращение: он призывал граждан СССР вспомнить революционные традиции, потребовать от властей свободы слова и начать обсуждение реформ в направлении подлинного социализма.
Своему самому искреннему стороннику — матросу-библиотекарю Александру Шеину — Саблин приказал арестовать командира, предварительно заманив последнего в техническое помещение в трюме корабля. Затем он выступил перед экипажем: сперва перед офицерами и мичманами, и лишь затем — перед матросами. Мятежника поддержали несколько офицеров и большая часть матросов.
«При этом он демагогически использовал общеизвестные недостатки, о которых сообщается в советской печати (отдельные факты злоупотреблений в торговле, нехватка некоторых товаров, нарушения правил приема в вузы, случаи очковтирательства и приписок, бюрократизма и использования служебного положения в личных целях и др.)», — цитировали уже перестроечные газеты доклад комиссии Минобороны, которая расследовала инцидент.
Реализовать первоначальный план Саблину помешало бегство бортмеханика, который спустился на подлодку, стоявшую в той же бухте, что и Сторожевой, и доложил о ситуации командованию Балтийского флота. Военные поставили в известность о мятеже высшее руководство страны. Был отдан приказ остановить корабль, а если потребуется — уничтожить его.
Днем 9 ноября после нескольких авиаударов вблизи эсминца экипаж освободил арестованного командира, затем матросы обезвредили стронников Саблина. Сам мятежник был ранен и передан в руки следствия. Дело было решено засекретить. Все члены экипажа кроме матроса Шеина отреклись от мятежника. Саблин был приговорен к расстрелу, а Шеин — к восьми годам лишения свободы. По официальной версии, они якобы планировали угнать военный корабль в Швецию.
Подробности восстания на «Сторожевом» всплыли уже в 1990-е. Документалисты разыскали вдову и брата Саблина, его сослуживцев и участников спецоперации по подавлению мятежа. В 1994 году военная коллегия Верховного суда пересмотрела дело Саблина и сняла с него и Шеина обвинения в измене Родине, оставив только статьи о превышении полномочий, неповиновении и сопротивлении начальству. Судьи подчеркнули, что заговорщики не подлежат полной реабилитации.
Газета «Аргументы и факты» цитировала изъятое у Саблина при обыске письмо родителям, написанное в день мятежа: «Дорогие, любимые, хорошие мои папочка и мамочка! <…> Моими действиями руководит только одно желание — сделать, что в моих силах, чтобы народ наш, хороший, могучий народ Родины нашей, разбудить от политической спячки, ибо она сказывается губительно на всех сторонах жизни нашего общества…».
Генерал Рохлин
В ночь на 3 июля 1998 года на собственной даче в Подмосковье был найден убитым лидер Движения в поддержку армии генерал Лев Рохлин. По версии следствия, в спящего Рохлина после семейной ссоры выстрелила его жена Тамара. Однако среди сторонников генерала-оппозиционера мгновенно распространилась альтернативная версия случившегося — генерал готовил мятеж против президента Бориса Ельцина, и с ним расправились спецслужбы. Ходили в патриотической среде и слухи о причастности к этому убийству Владимира Путина, которого Ельцин назначил директором ФСБ спустя 20 дней после гибели генерала.
В 2011 году в своих рассказах журналу «Русский репортер» ближайшие соратники Рохлина — полковник Николай Баталов и экс-командующий ВДВ Владислав Ачалов — признались в подготовке военного переворота.
Участник боевых действий в Афганистане, командир волгоградского 8-го гвардейского корпуса Рохлин участвовал в штурме Грозного зимой 1994-95 годов. Он демонстративно отказался от звания Героя России за участие в Чеченской войне, которую считал гражданской. В декабре 1995 генерал был избран депутатом Госдумы от провластной партии «Наш дом Россия», однако в конце 1997-го вышел из нее и основал близкое к КПРФ Движение в поддержку армии, оборонной промышленности и военной науки.
По словам Баталова и Ачалова, план мятежников был прост и сводился к броску 8-го гвардейского корпуса из-под Волгограда на Москву, где военным предстояло взять под контроль ключевые объекты. Генерал Рохлин пользовался высоким авторитетом в войсках. Всю первую половину 1998 года он провел в перелетах по стране, участвуя в офицерских собраниях, встречах с политиками и губернаторами. Баталов якобы даже договаривался о взаимодействии с офицерами кремлевского полка, а сам Рохлин — с президентом Белоруссии Александром Лукашенко.
Целью мятежников было отстранение Ельцина и его приближенных от власти и установление временной военной диктатуры до выборов в Учредительное собрание.
Супруга Рохлина действительно призналась в убийстве и была арестована, однако позже она изменила показания и заявила, что оговорила себя из-за угроз, поступавших семье, а убийство генерала совершили трое неизвестных в масках. По версии соратников погибшего, спустя сутки в лесополосе недалеко от генеральской дачи были найдены обгоревшие тела трех человек. Они могли быть исполнителями убийства, которых позже ликвидировали заказчики — так до сих пор считают многие сторонники Рохлина.
В ноябре 2000 года Наро-Фоминский городской суд признал Тамару Рохлину виновной в убийстве мужа и приговорил ее к восьми годам лишения свободы, но уже 21 декабря того же года Мособлсуд сократил срок наказания до четырех лет и освободил вдову генерала из-под стражи. Затем обвинительный приговор был отменен Верховным судом, а дело направлено на новое рассмотрение в городской суд Наро-Фоминска.
7 апреля 2005 года Рохлина выиграла иск против России в Европейском суде по правам человека. ЕСПЧ признал, что в деле были «нарушены права Рохлиной на справедливый суд в разумные сроки» и обязал российские власти выплатить ей компенсацию в размере восьми тысяч евро. В ноябре 2005 года суд по итогам повторного рассмотрения приговорил Рохлину по обвинению в убийстве мужа к четырем годам лишения свободы условно с испытательным сроком 2,5 года. Она вновь обжаловала приговор, но позже отозвала свою жалобу, сославшись на проблемы со здоровьем и необходимость ухаживать за сыном-инвалидом.
Официального расследования попытки военного мятежа после смерти Рохлина не было, но 8-ой гвардейский корпус в течение двух лет полностью расформировали, а многих близких к погибшему генералу офицеров уволили из армии.
Полковник Квачков и ополченцы
Полковник Главного разведывательного управления Генштаба Владимир Квачков получил известность в 2005 году, когда был арестован по делу о покушении на нынешнего главу «Роснано» Анатолия Чубайса. После трехлетнего заключения военный был оправдан коллегией присяжных.
Два года, пока прокуратура пыталась обжаловать приговор, Квачков провел на свободе. Но сразу после вступления в силу оправдательного приговора — 23 декабря 2010 года — его арестовали по новому делу: о подготовке вооруженного мятежа.
По версии ФСБ, Квачков после освобождения из СИЗО создал организацию «Народное ополчение имени Минина и Пожарского», планируя с помощью своих сторонников совершить госпереворот. Для этого он ездил по городам России, пытаясь распропагандировать военных. В назначенный день ополченцы должны были захватить учебный центр Минобороны и административные здания в городе Ковров Владимирской области, а оттуда на захваченной бронетехнике двинуться на Москву. Сам Квачков обвинения отрицал и заявлял, что его движение лишь готовило партизанские отряды на случай интервенции НАТО.
В феврале 2013 года опальный полковник был приговорен к 13 годам колонии строгого режима. Через несколько месяцев Верховный суд смягчил ему наказание до восьми лет. Квачков был признан виновным по части 1 статьи 30 и статье 279 УК (приготовление к организации вооруженного мятежа), части 1 статьи 205.1 (содействие террористической деятельности) и части 2 статьи 222 (незаконное хранение оружия).
В июне 2016 года 67-летнему полковнику было предъявлено новое обвинение. По словам его адвоката Оксаны Михалкиной, следственным управлением УФСБ по Мордовии в отношении Квачкова расследуется уголовное дело по статье 205.2 УК (призывы к терроризму или публичное оправдание терроризма). Поводом к новому делу стал опубликованный на YouTube в марте 2015 года ролик с видеообращением полковника. В нем Квачков настаивает, что действия сепаратистов на востоке Украины подтвердили правильность его стратегии, а на смену режиму Владимира Путина придет «своя русская победоносная Новороссия». Теперь пенсионеру, который мог выйти на свободу уже в конце 2018 года, грозит еще семь лет заключения.