«Ложись, убью!». Пресс-тур в Чечню

Утром девятого марта я сидел в квартире, которую правозащитники из Сводной мобильной группы (СМГ) «Комитета по предотвращению пыток» сняли в ингушском Карабулаке, и размышлял, стоит ли начинать текст с описания погрома в их грозненском офисе летом прошлого года, когда двум сотрудникам «Комитета» пришлось выпрыгивать в окно, чтобы спастись от вооруженной толпы. Прыгая, они сорвали с дома вывеску «Цветы», припоминал я и, пожалуй, немного завидовал их приключениям.

На закате мы были на месте теракта в бесланской школе №1, там во дворе я подобрал каштан и положил его в правый карман. Через два часа, когда стемнело, я лежал в придорожной канаве на границе Ингушетии и Чечни, меня били деревянной палкой, а я пытался объяснить обыскивавшему мои карманы парню, что это всего лишь каштан, и больше у меня ничего нет. Диктофон и телефон, которые я успел спрятать, он не нашел. Раздался хлопок, пламя взвизгнуло, меня обдало жаром, а нападавшие умчались в сторону Грозного. Наш микроавтобус полыхал, как офис СМГ в декабре 2014-го.

После трех суток допросов эмоции, как и способность писать русским неканцелярским языком, несколько притупились, поэтому я излагаю сухую хронологию событий.

Грозный—Карабулак—Беслан. Слежка

7 марта, 14:25. Группа сотрудников «Комитета по предотвращению пыток» и журналистов, которые собирались писать о людях, пострадавших от произвола силовиков в Чечне, сошла с самолета в аэропорту Грозного. Там их встретил живущий в Ингушетии водитель Башир Плиев, который на своем микроавтобусе отвез группу в отель «Грозный-сити». В аэропорту прибывших фотографировали неизвестные люди в штатском.

В группе были сотрудники «Комитета по противодействию пыток» Тимур Рахматулин, Иван Жильцов и Екатерина Ванслова, фотографы Михаил Солунин и Антон Прусаков, а также несколько корреспондентов — Мария Перссон-Лeфгрен со «Шведского радио», Александрина Елагина из журнала The New Times, Максим Курников с радио «Эхо Москвы» в Оренбурге, Петр Рузавин с телеканала «Дождь» и я.

16:30. Вся компания вышла прогуляться по городу, перешла по мосту через реку Сунжу и возле мечети «Сердце Чечни» неожиданно встретила чеченскую правозащитницу Хеду Саратову, известную своей лояльностью к руководству республики. Саратова, по ее словам, оказалась в этом месте совершенно случайно.

После 20:30. Большая часть прилетевших вернулась в гостиницу, а Александрина Елагина пошла гулять по городу со своим местным знакомым. Во время прогулки за ними следили, а вооруженные люди проверили документы у приятеля Александрины.

3 июня 2015 года
В Грозном разгромлен офис правозащитной организации «Комитет против пыток»

8 марта, 9:10. Вся группа на «Фольксвагене» Башира Плиева выехала в ингушский город Карабулак, где находится офис СМГ. После двух погромов штаб-квартиры в Грозном правозащитники были вынуждены переехать в более безопасную соседнюю республику. До границы с Ингушетией за микроавтобусом следила «Лада-Приора», однако дальше она не поехала. Слежка никого не удивила — для журналистов и правозащитников в Чечне это обыденное явление.

14:50. Когда после встречи с заявителями «Комитета по предотвращению пыток» в карабулакском офисе группа обедала в расположенном неподалеку кафе «Тим-Томп», рядом появился тонированный «Мерседес». На машине были ингушские номера с цифрами 666. После обеда она поехала за правозащитниками и завернула во двор дома, в котором располагается их офис. Постояв там 5–10 минут, «Мерседес» уехал.

Посетив в Карабулаке дом семьи, глава которой, как уверены родственники, был убит в управлении Следственного комитета в Грозном, вся группа вернулась в отель «Грозный сити». Вечером Александрина Елагина и Петр Рузавин встречались с Хедой Саратовой, которая подсказала им пару новых тем и настойчиво расспрашивала о целях поездки и планах журналистов.

После нападения на журналистов и правозащитников в Ингушетию вылетели корреспонденты «Медиазоны». Видео: Маргарита Филиппова, Денис Синяков / Медиазона

9 марта, 9:20. Группа, к которой присоединился прилетевший накануне журналист норвежского издания Ny Tid Ойстейн Виндстад, снова выехала в Карабулак, где до часу дня общалась с заявителями, после чего часть компании решила пройтись по городу. На выходе из микрорайона к ним подошел мужчина в штатском, который показал удостоверения сотрудника МВД и поинтересовался, что они делают в Карабулаке. Позже он дошел до офиса, где представился участковым и задавал те же вопросы.

15:30. Несколько журналистов на автомобиле Башира поехали в дом на окраине Карабулака, чтобы пообщаться с живущей там семьей. Гости стучали в ворота, но им никто не открыл. В этот момент журналисты заметили, что за микроавтобусом следит серебристая «Приора» с чеченскими номерами. На передних сидениях были двое мужчин, один из них держал в руках рацию.

15:50. На обратном пути в офис «Приора» сначала обогнала микроавтобус, а после — за поворотом — остановилась на парковке у придорожного магазина, чтобы пропустить его вперед.

Назначенное на вторую половину дня интервью отменилось, поэтому группа разделилась: Петр Рузавин и Максим Курников решили вернуться в Грозный на автомобиле Тимура Рахматулина, а остальные поехали в Беслан — к мемориалу в школе №1. Выезжая из двора, мы заметили ту же серебристую «Приору» с включенными фарами.

16:45. Журналисты и правозащитники приехали на место теракта в бесланской школе. В 17:08 я подобрал во дворе школы каштан. Побродив вокруг изрешеченного пулями здания и внутри обгоревшего спортзала, полного детских игрушек, мы поехали обратно.

Около 17:00. Тимур Рахматулин и двое журналистов едут из Карабулака в Грозный и примерно в километре от границы Чечни видят странное скопление из пяти-шести автомобилей с чеченскими номерами, в основном — модели Toyota Camry.

Около 18:00. В Беслане микроавтобус с другой частью разделившейся группы останавливается у кафе на окраине, где минут 20–30 ждет, пока приготовятся осетинские пироги. В машину группа садится уже в глубоких сумерках; горячие пироги аккуратно ставят в багажник. Задремывая, мы едем обратно в Грозный.

ФАД «Кавказ». Нападение и поджог

19:05. «Фольксваген» Башира Плиева выехал с автозаправки на федеральной автодороге «Кавказ», где останавливался на несколько минут. Машина движется в сторону административной границы Ингушетии и Чечни.

19:13. В трехстах метрах от границы, проехав 500 метров после последнего ингушского полицейского поста, Башир резко тормозит — микроавтобус подрезало несколько легковых машин, а прямо перед ним остановилась белая «Приора». Из машин выбегает толпа — около 15 молодых людей. Они принимаются крушить лобовое и передние стекла микроавтобуса — видимо, битами; стекла разлетаются в крошку. Люди в медицинских масках окружают машину и бьют стекла по всему периметру — тычут в окна, как копьями, деревянными палками. Это что-то вроде толстого древка для флага или черенка от лопаты. Башира, который отказывается открывать пассажирскую дверь и пытается увещевать говорящих с чеченским акцентом людей снаружи, выволакивают из машины и избивают.

9 марта 2016 года
Онлайн. Нападение на
журналистов в Ингушетии

19:14. «Давай, выходи! Выходи ***** из машины!» — орут нападающие и обильно матерятся. Они кричат: «Вы защищаете террористов», «Вы никого не представляете», «Уезжайте, вам нечего делать в Чечне», «Аллах акбар», «Вы защищаете убийц наших отцов». Через разбитые окна пассажиров, которые в основном сгруппировались в центре салона, бьют и тычут палками.

Несколько раз нападающие обращаются друг к другу на чеченском: «Вытаскивай ее оттуда», «Выводи, выводи».

19:18. Неизвестным в масках удается выломать дверь «Фольксвагена», силой, подгоняя ударами, они выволакивают пассажиров наружу. Там их сообщники перекидывают людей через металлический отбойник у трассы и валят в придорожную канаву, где такие же боевики в масках избивают их палками, не позволяя подняться. «Ложись, убью!»

«Вы защищаете бандитов!» — орут они по-русски с сильным акцентом. Часть пассажиров обыскивают, отнимая мобильные телефоны. Вынутый из кармана Ивана Жильцова телефон бьют об асфальт. У 60-летней Марии Перссон-Лeфгрен отнимают сумку с деньгами и техникой. Бьют и женщин, и мужчин. «Вы террористы!». Снова слышны реплики на чеченском: «Не бейте, не бейте» и «Телефоны отбирайте».

19:20. «Гад ******, отдай это! Что это?» — орет один из боевиков, ощупывая мой карман. «Да это каштан» — «Еще что есть?!».

19:21. Облив из пластиковой канистры бензином (или другой горючей жидкостью) микроавтобус, нападавшие поджигают его, по команде «уходим!» бросаются к своим машинам и срываются в сторону Грозного. Сумки с вещами журналистов и правозащитников они забирают с собой.

19:22. Избитые пассажиры поднимаются и уходят в поле подальше от пылающего «Фольксвагена», опасаясь, что взорвется бензобак. Проезжающие машины останавливаются, из них выходят люди. Через 10–15 минут начинают подъезжать сотрудники полиции, появляются скорая помощь и пожарные, которые тушат микроавтобус.

Сунжа и Карабулак. Полиция, больница, люди с автоматами

19:38. Водитель Башир разговаривает с подъехавшим Тимуром Рахматулиным: «Если бы я дверь открыл бы, это бы был ****** ******». «Она кормилица моя была», — с рыданием в голосе оборачивается он к горящей машине.

20:30. Сотрудники ингушской полиции, которые вблизи границы с Чечней заметно волновались и спешили увезти пострадавших с места нападения, доставляют журналистов и правозащитников в Сунжу. Тех, кто пострадал сильнее, отвозят в Сунженскую ЦРБ, где их осматривают врачи. У водителя Башира Плиева оказались сломаны рука, нога и ребра, он получил сотрясение мозга; Марии Перссон-Лeфгрен и Ойстейну Виндстаду пришлось накладывать швы. Их оставляют в больнице, как и Екатерину Ванслову, у которой тоже подозревают сотрясение мозга.

Водитель Башир Плиев получил тяжелые переломы и лишился собственного автомобиля, с помощью которого зарабатывал на жизнь. За машину остается невыплаченным кредит.Фото.
Фото: Денис Синяков / Медиазона

20:45. В отделе полиции следователи и оперативники опрашивают остальных пострадавших, выясняя у них детали случившегося.

21:58. Несколько автомобилей подъезжают к дому в Карабулаке, где в квартире на втором этаже располагается офис Сводной мобильной группы правозащитников. Оттуда выбегает десяток людей в белых балаклавах, вооруженных пистолетами и автоматами. Они пытаются взломать дверь и проникнуть в квартиру.

22:08. Двое нападавших проникают в офис на втором этаже, вероятно, через окно. Мужчина в мокасинах и с пистолетом безуспешно пытается открыть дверь изнутри. Пару минут оба колотят железную дверь ногами, но та не поддается. Разгромив квартиру, нападавшие уходят. С собой они забирают часть техники и пару автомобильных колес с балкона. Два ноутбука они сложили в сумку, но почему-то не взяли с собой.

22:15. В отдел полиции в Сунже приезжает глава МВД Ингушетии Александр Трофимов, который опрашивает пострадавших. По факту нападения возбуждено уголовное дело по части 2 статьи 167 УК (уничтожение чужого имущества) и части 2 статьи 213 УК (хулиганство).

Магас. Допросы, экспертизы, «Мцыри»

10 марта, 9:30. После прошедшей в допросах бессонной ночи Ивана Жильцова, Антона Прусакова, Александрину Елагину, Михаила Солунина и меня отвозят на судебно-медицинскую экспертизу. У мужчин эксперт фиксирует многочисленные гематомы по всему телу; у Александрины находят отслоение одной из костей левой ноги. Из больницы она выходит уже в гипсе.

13:30. Всех четверых привозят в здание МВД по Ингушетии в Магасе. После заявлений Пескова, поручений Колокольцева и указаний Путина дело передают на федеральный уровень, в следственную часть МВД по Северо-Кавказскому федеральному округу. Продолжаются допросы, дополнительные допросы и другие следственные действия. Тех, кто госпитализирован, допрашивают в больнице.

Михаил Солунин и Александрина Елагина в гостинице. Фото: Денис Синяков / Медиазона

10 — 13 марта. Пострадавших журналистов и правозащитников берут под госзащиту. К возбужденному делу добавляется статья 167 УК (разбой). По факту нападения на квартиру в Карабулаке расследуется дело о краже (статья 158 УК). Бесконечные допросы продолжаются.

«Подписывай, старик!» — следователь протягивает очередной протокол. Пока потерпевший ставит росписи, он вдруг говорит: «Старик! Я слышал много раз, что ты меня от смерти спас».

«Зачем? Угрюм и одинок грозой оторванный листок», — подхватывает второй следователь. «Любишь Лермонтова? Люблю "Мцыри", лучше всех про Кавказ он писал».

Накануне этот следователь в сопровождении ингушских оперативников ездил в «Грозный-сити», чтобы осмотреть номера пострадавших и забрать оставшиеся там вещи. В МВД Чечни соседям обещали оказать содействие, но когда ингушские полицейские вместе с чеченскими коллегами пришли в гостиницу, их туда не пустила охрана. Гендиректор отеля сообщил, что «хозяин будет недоволен». Осмотреть номера сотрудники МВД Ингушетии смогли только через день. Вещи привезли утром 13 марта, когда после окончания всех допросов журналисты и правозащитники уже улетали в Москву.

В Грозном практических всех местных жителей, кто разговаривал или только собирался встретиться с журналистами во время этой поездки, вызывали силовики и угрожали им.