«Я поняла, что можно ожидать от человека самого худшего — неважно, в форме он или нет». ЕСПЧ вынес решение в пользу пострадавших от майора Евсюкова

Европейский суд по правам человека (ЕСПЧ) удовлетворил жалобу троих пострадавших в результате стрельбы в московском супермаркете «Остров», которую устроил майор милиции Денис Евсюков. Они получили серьезные ранения, но власти отказались выплачивать компенсации, а российские суды встали на сторону Минфина и отклонили иски потерпевших. Судьи тогда заключили, что государство не несло ответственности за действия Евсюкова, поскольку в момент стрельбы он не был при исполнении и находился за пределами отдела милиции. После положительного решения ЕСПЧ в российские суды могут обратиться и другие потерпевшие, считает адвокат Ирина Хрунова, представлявшая одну из заявительниц.

«Остров», 27 апреля

В ночь на 27 апреля 2009 года начальник ОВД «Царицыно» майор милиции Денис Евсюков праздновал свой 33-й день рождения в кафе «Авиньон». Накануне вечером он поссорился с женой; вернувшись домой из кафе, милиционер оделся и ушел. Мать Евсюкова позже говорила, что около полуночи ей позвонила невестка и рассказала, что Денис «стал странно себя вести, одел китель и пошел на работу».

Известно, что затем милиционер поймал такси, доехал до Борисовского проезда, из пистолета Макарова застрелил водителя Сергея Евтеева и пошел пешком на Шипиловскую улицу. По пути к супермаркету он стрелял в прохожих: в Антона Кондакова — трижды, в Евгению Самородову — два раза. Около 00:40 Евсюков прошел через гаражный кооператив «Зябликово», трижды выстрелив в прохожего Сергея Лавриненко — тому удалось уклониться от выстрелов и убежать.

Наконец, милиционер пришел к супермаркету «Остров». У входа стояли несколько молодых людей. Сначала майор выстрелил в воздух; его кто-то спросил: «В чем дело?». После этого Евсюков выстрелил два раза в Илью Герасименко и по одному разу — в Алену Дудаль, Луизу Салихову, Ольгу Иванову и Ольгу Беднову.

В своей жалобе в ЕСПЧ Алена Дудаль просила выплатить ей 30 тысяч евро в виде компенсации морального вреда. Страсбургский суд назначил ей 12 тысяч евро компенсации, еще две тысячи — в счет покрытия судебных расходов.

Илья Герасименко и Луиза Салихова оставляли сумму компенсации на усмотрение суда, однако российские власти утверждали, что их гражданские иски уже были удовлетворены национальными судами, поэтому выступали против «повторной» выплаты. Тем не менее, ЕСПЧ назначил Герасименко и Салиховой по 12 тысяч евро компенсации. В предоставленных ими документах не была указана конкретная сумма судебных издержек, поэтому компенсация этих расходов не присуждалась.

Также Европейский суд пришел к выводу, что российские власти нарушили статью 2 Европейской Конвенции о защите прав человека (право на жизнь): государство недостаточно внимательно отнеслось к личности Евсюкова, принимая его на службу в милицию с правом ношения огнестрельного оружия.

Примерно в час ночи Евсюков вошел в магазин. Встретив возле аптечного киоска «Ригла» Надежду Полибину и Сергея Тюхтия, он выстрелил в мужчину со спины; пуля попала ему в челюсть. Полибину майор заставил лечь на пол, а потом поднял ее и повел перед собой, прикрываясь женщиной. Так Евсюков зашел в торговый зал. Там он застрелил кассира Эльмиру Турдуеву; ее смерть от сквозных ранений груди и шеи констатировали в машине скорой помощи. Сидевшая за соседней кассой Гулзина Марасулова побежала в зал, где встретила троих покупательниц. Кассир сказала им, что «в зале убивают людей, и надо убегать».

После этого Евсюкову попались сотрудники супермаркета Чингиз Алимирзоев и Январь Нуралиев. Милиционер стрелял в них, но пистолет дал осечку. Полибиной тоже удалось спастись: когда майор приставил пистолет к ее правому виску, она оттолкнула его и убежала.

Тут Евсюков заметил, что через служебный выход из «Острова» выбегают люди; нагнав их, майор стал угрожать пистолетом и требовать «самую красивую». Заговорила с ним Светлана Фарзалиева, которая пыталась убедить майора, что может отдать ему все деньги из кассы и просила никого не убивать. Евсюков ответил, что «ему нужны не деньги, а мозги», и потащил женщину к стене.

В это время на месте преступления появились оперативники ОВД «Зябликово» Евгений Яшкин и Евгений Фомин. Они сказали Евсюкову, чтобы тот бросил оружие; майор в ответ несколько раз выстрелил в сторону коллег. После этого полицейские его задержали, выбив пистолет из рук.

Сотрудник милиции Алексей Яшкин, участвовавший в задержании, вспоминал, что майор сказал: «Если у меня был бы автомат, то было бы веселее», а на вопрос, зачем он открыл стрельбу, ответил: «Надо жизнь прожить так, чтобы не захотелось второй раз жить».

Примерно в 1:27 Владимиру Пронину, руководившему с 2001 по 2009 год главным управлением московской милиции, доложили о стрельбе в «Острове». Через час он был у супермаркета — ему доложили о «психическом срыве Евсюкова». Пронин поехал в ОВД «Зябликово», где поговорил с задержанным майором, тот «заплакал и стал рассказывать о сложной личной жизни и о проблемах во взаимоотношениях с женой и тестем». Спустя почти год после стрельбы Пронин признался, что при том разговоре «в сердцах» спросил Евсюкова, почему после совершенного тот не застрелился. В беседе с журналистами он назвал майора «мразью».

Однако вечером 27 апреля Пронин сказал, что майор характеризовался только с положительной стороны и был «хорошим оперативником». По его версии, «причиной произошедшего стало психическое расстройство, связанное с неурядицами в личной жизни». На следующий же день Пронина отстранили от должности.

«Новая газета» писала, что Евсюков вырос в семье милиционера и называла его «выдвиженцем» Пронина, хотя последний это отрицал; по данным газеты, он входил в «курский клан» — ранее Пронин возглавлял курское управление МВД. После перевода в Москву он «прихватил с собой нескольких земляков», в том числе отца Евсюкова Виктора. На слушаниях в суде тот говорил, что его сын «Денис добился [всего] своим трудом, а не как писали СМИ».

В заключении психолого-психиатрической экспертизы говорилось, что в детстве Евсюков проходил лечение в детской психиатрической больнице №6 в Москве; оттуда его выписали с диагнозом «патологическое развитие личности из круга мозаичных психопатий на органическом фоне». Во время лечения медики описывали его как «назойливого», «приставучего», ригидного и склонного во всем настаивать на своем; отмечалсь также его зацикленность на собственной личности и раздражительность. Из-за частых конфликтов с одноклассниками в седьмом классе мальчика перевели в другую школу. В 1992 году Евсюкова освободили от экзаменов в девятом классе из-за «церебрастенического синдрома».

Юрист Игорь Трунов, представлявший интересы потерпевших, замечал, что с поступлением в ведомственный Институт МВД у будущего майора началась «другая биография». «Денис Евсюков — вежливый, подтянутый, дисциплинированный, эрудированный, психологически устойчивый», — заключили в вузе.

«Потом в связи с карьерным ростом ему давали еще одну характеристику. Это был совсем другой Евсюков, у него отмечался большой управленческий потенциал, и в целом он представал как лучший студент Института МВД и кадровая надежда ведомства. Психологам он потом расскажет, как не хотел идти работать в милицию, и что зря послушался отца», — говорил Трунов. В 2002 году Евсюкова наградили знаком «Лучший сотрудник криминальной милиции», в 2005 — медалью «За отличие в службе». Психологи и психиатры в заключении отмечали, что повышение по службе — в ноябре 2008-го Евсюков стал начальником ОВД «Царицыно» — вызвало у него эмоциональное напряжение.

В разговоре со специалистами майор свое состояние во время стрельбы в супермаркете называл «необъяснимым для себя». Евсюков частично признавал содеянное, но говорил, что «не может чувствовать себя виновным», потому что случившееся не укладывается в его представления о собственной личности. Он отмечал, что забыл события той ночи, и с раздражением настаивал, что «это не просто тупая позиция», хоть ему и не верят.

Фото: Станислав Красильников / ТАСС / Архив

19 февраля 2010 года Мосгорсуд приговорил Евсюкова к пожизненному заключению. Его признали виновным по пунктам «а», «б», «е», «и» части 2 статьи 105 УК (убийство двух и более лиц, совершенное общеопасным способом из хулиганских побуждений), статье 317 (посягательство на жизнь сотрудника правоохранительных органов), пунктам «а», «е», «и» части 2 статьи 105 через часть 3 статьи 30 УК (покушение на убийство), а также части 1 статьи 222 (незаконное хранение оружия). Суд исключил из обвинения лишь один эпизод — о приобретении оружия. Следствие не смогло установить, откуда и когда у Евсюкова появился пистолет, из-за чего суд не мог определить, истек ли срок давности по этому эпизоду. Известно, что с 2000 года пистолет был в федеральном розыске после хищения из Северо-Кавказского управления внутренних дел на транспорте Ростовской области.

Пострадавшими по делу майора Евсюкова проходили 28 человек. Двое из них — Сергей Евтеев и Эльмира Турдалиева — были убиты; семеро — Алена Дудаль, Илья Герасименко, Сергей Тюхтий, Луиза Салихова, Ольга Беднова, Антон Кондаков и Елена Самородова — ранены.

Стрелял в свободное от работы время

27 апреля 2009 года, возвращаясь домой с тренировки по фигурному катанию, 19-летняя Алена Дудаль встретила у супермаркета «Остров» друзей — своего ровесника Илью Герасименко и 20-летнюю Луизу Салихову. «Этот супермаркет был единственный ночной по дороге домой. Встретились, разговорились чисто случайно — мы не договаривались о встрече какой-то, куда-то идти гулять. Просто случайно в какой-то момент оказались все вместе в одно время», — вспоминает Алена.

Молодые люди стояли у входа в магазин. Алена не обратила внимание на майора Евсюкова: девушка стояла лицом к дверям супермаркета, милиционер приближался сзади. «Он молча подошел, молча достал пистолет и начал стрелять. От шока мы не поняли, что происходит, пока не появились большие лужи крови, — рассказывает Дудаль. — Когда Илья упал и начал кровью истекать, наверное, с этого момента все начали разбегаться в разные стороны. Там очень много людей было, но они не поняли, что происходит. Им показалось, что кто-то взрывает петарды. Но когда они увидели вот эту панику с кровью, тоже все побежали».

Евсюков ранил Алену в левую лопатку, повредив шейный позвонок. Луиза Салихова получила ранение челюсти, а Илья Герасименко был ранен в голову и торс — пулю у сердца так и не вытащили, а реабилитация заняла у юноши около года.

Алена Дудаль перенесла две операции и долго восстанавливалась. По ее словам, в течение трех лет после случившегося ее мучали сильные боли: «Я постоянно болела: месяц я болела, неделя нормально, и опять потом месяц я болела, потому что любое соприкосновение с холодом, ветром на спину отдавало, на шею, то есть воспалительный процесс организма. Сейчас реже болею, но все равно боль где-то бывает, тяжелое не могу поднимать». Полученное ранение помешало Алене продолжить спортивную карьеру.

«Я, естественно, нашла себе работу, но поскольку в каждой организации не очень любят, когда сотрудник постоянно болеет, мне пришлось несколько организаций поменять. Сейчас мне, конечно, полегче. Я нашла работу, но при бешеном ритме работы выдыхаюсь очень быстро», — рассказывает Дудаль.

После стрельбы в «Острове» представители МВД не принесли ей никаких извинений, зато через несколько месяцев после выписки из больницы стали поступать угрозы — это продолжалось около года.

«Угрозы начались, когда мы случайно оказались опять возле этого супермаркета. Подъехала машина с людьми какими-то непонятными. Смутно помню, что вообще происходило, потому что когда ты боишься, страх настолько окутывает тебя, что ты не понимаешь, что происходит и что говорят. И потом угрозы на мобильный телефон, — говорит девушка. — Я много раз меняла телефон, и все равно находили мой мобильный телефон, хотя о нем никто не знал. Когда начались звонки на домашний телефон, мы уже обратились в суд».

Она уточняет, что угрозы поступали от одного и того же человека: «Он не представлялся, но этот голос, мне кажется, я запомнила на всю жизнь и узнаю его, даже если вдруг, не дай бог, звонки какие-то начнутся». Неизвестный требовал в суде «ничего не говорить, как будто не было ничего, как будто все приснилось, показалось». Угрозы прекратились только после того, как Дудаль сообщила о своих опасениях судье, который вел процесс в отношении Евсюкова. Сам подсудимый говорил, что не знает, кто мог звонить девушке.

Позже выяснилось, что угрожали и другим потерпевшим — Салиховой и Герасименко, однако они не стали предавать широкой огласке эти случаи.

Первое время после стрельбы в супермаркете Алена Дудаль при виде милиционеров (а после принятия закона «О полиции» в 2011 году — полицейских) начинала паниковать. «Были такие моменты, когда едешь в метро по эскалатору и видишь перед собой человека в форме, который начинает еще по карманам копошиться. Реакция в голове срабатывала моментально — что он сейчас достанет оттуда что-то и начнет стрелять. Поначалу очень сильный страх был, до неадекватности. Сейчас уже не так. Немного [поспокойнее]. Просто я поняла, что можно ожидать от человека самого худшего — неважно, в форме он или нет», — констатирует Дудаль. Состояние Алены подтвердил тест на полиграфе, проведенный в ноябре 2010 года.

Осенью 2011-го она подала гражданский иск к Министерству финансов о компенсации морального ущерба, нанесенного в результате нападения майора Евсюкова. Дудаль заявила иск на 1 млн рублей, но в декабре его отклонили, а позже это решение утвердил Мосгорсуд.

Алена вспоминает, что в основном представители Минфина в суде не проявляли эмоций, но некоторые высказывания ответчиков она помнит до сих пор. «Было много таких моментов на суде. Такие слова звучали, я очень хорошо запомнила, [представитель Минфина] сказал: "Ну мы же не просили его это делать", — рассказывает Дудаль. — Государство пыталось с себя снять ответственность за своих сотрудников. Я просто не понимаю, по какой причине такое происходит. Хотя все в один голос кричат: "Да, вот такое мы государство, все хорошие, всех спасем, всем поможем". А оказывается, на самом деле наоборот».

По словам юриста международной правозащитной группы «Агора» Ирины Хруновой, которая представляла потерпевшую, Евсюкова осудили как частное лицо, которое на момент стрельбы не имело отношения к милиции. «То есть он сотрудник милиции, но преступление совершал в свободное от работы время. И когда мы обратились за компенсацией с государства, нам суд заявил, что не положена вам компенсация, обращайтесь к самому Евсюкову, возможно, он что-то вам сможет выплатить, но государство не имеет к этому никакого отношения. Вот так нам ответил Тверской районный суд, — рассказывает адвокат. — Мы с этим не согласились, потому что считаем, что преступление он совершал как сотрудник милиции. Все потерпевшие его исключительно так и воспринимали».

Герасименко и Салихова также получили отказ в компенсации со стороны государства. До этого суд удовлетворил их иски к самому Евсюкову о компенсации в размере 370 тысяч рублей Герасименко и 270 тысяч рублей Салиховой. Однако, по данным Хруновой, эти суммы они так и не получили. «Насколько я знаю, у Евсюкова нет никакого имущества. Он пожизненно осужденный. Пожизненники у нас не работают и не получают доход, и никогда ни один потерпевший от Евсюкова ничего не получит», — делает вывод юрист.

После отказов российских судов потерпевшие Дудаль, Герасименко и Салихова обратились в Европейский суд по правам человека.

Денис Евсюков во время видеоконференции в зале Верховного Суда России в 2010 году. Фото: Юрий Машков / ТАСС

Небрежность властей

Герасименко и Салихова, которых представляли юристы Людмила Айвар и Игорь Трунов, подали жалобы в ЕСПЧ еще в 2010 году, а спустя два года похожую жалобу в Страсбург направила и Дудаль. Обращения россиян объединили в одно производство.

Герасименко и Салихова расценили действия российских властей как нарушение статей 2 и 13 Европейской конвенции по правам человека (право на жизнь, право на эффективное средство правовой защиты). По их мнению, власти не защитили их жизни, когда приняли Евсюкова в милицию, при этом проигнорировав данные о его непригодности к службе, а иск о возмещении ущерба государством отклонили, хотя преступление стало последствием небрежности его представителей.

Дудаль также говорила о нарушении статьи 2 Конвенции, поскольку действия Евсюкова квалифицировали как покушение на убийство. На случай, если ЕСПЧ не согласился бы с такой оценкой событий, в своем заявлении она указывала и альтернативу — статью 3 Конвенции (запрет бесчеловечного обращения).

«Поскольку она осталась жива, суд мог бы рассмотреть этот вопрос по статье 3 Конвенции. Бывают случаи, когда человек остается жив, но все равно суд рассматривает по статье 2, потому что была опасность смерти в момент причинения вреда», — объясняет Ирина Хрунова позицию доверительницы.

Пострадавшие в супермаркете настаивают, что власти несут ответственность за стрельбу, поскольку Евсюков был одет в служебную форму милиции и стрелял патронами, которые принадлежали МВД. Государство ответственно и за то, что Евсюкова взяли на службу в милицию, а затем повысили до начальника ОВД, несмотря на зафиксированную в документах историю болезни. Прием на службу открыл доступ для него к огнестрельному оружию. Дудаль в своей жалобе ссылалась, в том числе, на статью 1069 Гражданского кодекса, согласно которой вред, причиненный гражданину в результате незаконных действий должностного лица государственного органа, возмещается за счет российской казны.

В 2014 году жалобу троих потерпевших коммуницировали — ЕСПЧ запросил у российских властей материалы расследования дела в отношении Евсюкова и задал вопрос правительству страну.

«Вопрос, который стоял перед государством — входят действия майора Евсюкова в зону ответственности властей или не входят? Он выступал как гражданский человек или выступал как должностное лицо? — поясняет Хрунова. — Как утверждает правительство, преступление было совершено Евсюковым в нерабочее время и не при исполнении своих обязанностей. То есть правительство считает, что он совершал преступление не как милиционер». Также в ЕСПЧ попросили объяснить, на каких основаниях заявителям отказали в выплате компенсации государством.

Юрист полагает, что положительное решение ЕСПЧ позволит другим потерпевшим по делу Евсюкова добиться от государства компенсаций. «Думаю, что, если решение будет в нашу пользу, многие потерпевшие воспользуются решением Европейского суда как таким прецедентным решением. У меня есть еще два потерпевших, которые сильно пострадали, тоже получили серьезные телесные повреждения. Я думаю, что они, уже имея это решение на руках, тоже пойдут в суд», — заключила Хрунова.