УНА написала убийство
Чеченские сепаратисты на КПП на окраине Грозного, 18 декабря 1994 года. Фото: Александр Земляниченко / AP / ТАСС
В понедельник, 26 октября, в Верховном суде Чечни начнется процесс украинских националистов Николая Карпюка и Станислава Клыха. По версии обвинения, они участвовали в чеченской войне на стороне сепаратистов, пытали и убивали пленных российских солдат. В построенном на показаниях единственного свидетеля деле, которое будет рассматривать коллегия присяжных, разбирался Егор Сковорода.
Со свитером на голове
31 декабря 1994 года российская армия начала «новогодний штурм» Грозного. Основные бои шли за контроль над железнодорожным вокзалом и президентским дворцом лидера самопровозглашенной республики Ичкерия Джохара Дудаева. В районе площади Минутка беспорядочно перемещался с одной огневой точки на другую («все там занимали позицию, а этот бегал») 20-летний украинец Арсений Яценюк по прозвищу «Арсен». Он был вооружен автоматом Калашникова, из которого «произвел порядка десяти выстрелов в российских военнослужащих». Яценюк «опасался за свою жизнь», а потому обмотал свою каску свитером.
«После боя Яценюк часто был среди журналистов, много позировал, фотографировался, давал интервью. В их отряде Яценюк находился примерно до 4-5 января 1995 года, а потом через Грузию уехал в Киев вместе с какими-то журналистами. Больше Яценюка на территории Ичкерии-Чеченской Республики он не видел», — говорится в показаниях Станислава Клыха (цитата по обвинительному заключению).
Во время Второй чеченской Яценюк снова вернулся в Чечню, утверждается в показаниях журналиста «Самарской газеты» Петрова. По словам журналиста, он был в Самашкинском лесу в плену у полевого командира Кюри Ирисханова, когда «в апреле 2000 года увидел мужчину, вооруженного автоматом Калашникова, который вместе с другими боевиками переодевался после боя». Этого человека журналист запомнил и позже, когда того «стали часто показывать в телевизионных передачах», узнал в переодевавшемся боевике украинского премьера Яценюка.
Согласно официальной биографии, в Чечне Арсений Яценюк никогда не бывал; в 1994 году он учился на юридическом факультете Черновецкого национального университета, а в 2000 году был заместителем председателя правления банка «Аваль».
Первым о том, что Яценюк и другие украинские политики якобы воевали в Чечне, заявил глава Следственного комитета Александр Бастрыкин.
«По данным следствия, Арсений Яценюк участвовал как минимум в двух вооруженных столкновениях, происходивших 31 декабря 1994 года на площади Минутка в городе Грозный и в феврале 1995 года в районе городской больницы № 9 города Грозный, а также в пытках и расстрелах пленных военнослужащих российской армии в Октябрьском районе города Грозный 7 января 1995 года», — рассказал он в августе этого года в интервью «Российской газете». В ответ пресс-секретарь Яценюка предложила «провести психиатрическую экспертизу председателя следственного комитета РФ Бастрыкина».
Помимо премьера Украины в деле фигурируют и депутаты Верховной рады — руководители националистической партии «Свобода» Олег и Андрей Тягнибоки и глава запрещенного в России «Правого сектора» Дмитрий Ярош.
От Майдана до площади Минутка
Уголовное дело об участии в чеченской войне активистов запрещенной в России УНА-УНСО («Украинская Национальная Ассамблея — Украинская Народная Самооборона») было возбуждено еще в 2000 году. Его расследование было довольно быстро приостановлено и возобновлено лишь в 2010-м. 18 декабря 2013 года дело забрали у следственных органов Чечни и передали в Главное следственное управление СК по Северо-Кавказскому федеральному округу.
Расследование активизировалось в марте 2014 года, когда после расстрела Майдана президент Виктор Янукович бежал из Украины, а российские войска в Крыму начали подготовку к референдуму о присоединении к России. Яценюк тогда занял пост премьер-министра, а Ярош и его «Правый сектор» по частоте упоминаний на российских телеканалах почти догнали «Единую Россию».
Первое упоминание о Яценюке появляется в деле 4 марта 2014-го, когда следствие в очередной раз допрашивает Александра Малофеева — гражданина Украины, который с 2006 года был неоднократно судим в России за грабеж, угон и кражи. До своего очередного задержания в 2008 году он работал в новосибирском ИП «Меркель». В 2009 году Новосибирский областной суд приговорил его к 23 годам заключения за убийство женщины в ходе разбойного нападения. У Малофеева диагностированы ВИЧ-инфекция в 4-й стадии, гепатит С и туберкулез легких.
«Ну, например, по первому штурму Грозного тот же Николай Карпюк, тот же Музычко, Корчинский Дмитрий был, Клых… Ну и много, те же братья Тягнибоки, Яценюк, который сейчас в данный момент премьер-министр Украины», — закатывая глаза, на камеру «Грозный-ТВ» перечислял имена своих соучастников Малофеев. Под тюремной робой у него виднеются татуировки со свастикой и тризубами.
Малофеев полностью признал свою вину и заключил со следствием досудебное соглашение. Он дал подробные показания, его более 20 раз допрашивали по делу и неоднократно вывозили для проверки показаний на место совершения преступления — не только в Чечню, но и в Крым, там заключенный показывал, где располагались тренировочные лагеря УНА-УНСО. В конце сентября 2015 года Шатойский районный суд Чечни вынес приговор Малофееву — 24,5 года лишения свободы (с учетом предыдущего срока).
Задержанный по этому делу украинский режиссер Олег Сенцов рассказывал в суде, что его жестоко пытали и требовали дать показания на «руководство Майдана», говоря, «что это они дали приказ взорвать памятники, и тогда получишь семь лет, а если нет — сделаем тебя руководителем и поедешь на 20 лет».
В итоге следствие назвало Сенцова создателем «террористического сообщества». По этому делу его приговорили к 20 годам заключения, Александра Кольченко — к 10 годам. Первоначально признававшие свою вину Геннадий Афанасьев и Алексей Чирний получили по 7 лет.
Кроме Яценюка в первых же показаниях Малофеева участниками боев с федералами названы братья Олег и Андрей Тягнибоки из партии «Свобода», Дмитрий Ярош из «Правого сектора», его близкие соратники Игорь Мазур («Тополя») и Александр Музычко («Сашко Билый»), лидер партии «Братство» Дмитрий (Дмитро) Корчинский и другие известные украинские националисты. 7 марта на основании этих показаний Следственный комитет объявил в розыск Музычко, 14 марта — Яроша, Мазура, братьев Тягнибоков, Корчинского и других.
Через пару недель после того, как Малофеев начал давать показания, в руках российских силовиков оказался Николай Карпюк — заместитель Дмитрия Яроша и руководитель политического крыла «Правого сектора». Обстоятельства задержания Карпюка не очень ясны. Как выяснило «Громадське ТВ», 15 марта 2014 года на даче под Киевом собралось руководство «Правого сектора»; на этой встрече Вячеслав Фурса — тогда руководитель киевского отделения организации — рассказал, что у него есть выходы на советников Владимира Путина, и предложил встретиться с ними. По словам Яроша, обсуждать собирались предстоящий референдум в Крыму.
17 марта Карпюк вместе с Фурсой и его водителем пересек границу Черниговской области Украины и Брянской области России, после чего все трое были задержаны ФСБ. Вячеслав Фурса и его водитель вернулись через 15 дней; по сведениями телеканала «Громадське», их освобождению помог Виктор Медведчук — украинский политик, известный своей многолетней дружбой с Путиным. Карпюк остался в российском СИЗО.
Дмитрий Ярош называет задержание Карпюка «хорошо спланированной операцией ФСБ» и говорит, что он был против его поездки в Россию. При этом сам Карпюк в переданном через адвоката письме рассказывает, что они с Фурсой «следовали в Москву для проведения переговоров с руководством РФ». «Моя поездка была обговорена руководством "Правого сектора" Украины, где и было принято решение о делегировании меня на эту встречу», — утверждает Карпюк.
«Громадське» отмечает, что Карпюк был задержан 17 марта, а уже 22 числа состоялся съезд партии УНА-УНСО, который принял решение переименовать партию в «Правый сектор». А 24 марта при задержании украинскими силовиками погиб Александр Музычко — старый активист УНА-УНСО по прозвищу «Сашко Билый». Итоги расследования его гибели МВД Украины не обнародовало до сих пор.
Музычко не скрывал своего участия в чеченской войне на стороне сепаратистов: в Грозном он командовал украинским отрядом «Викинг». Николай Карпюк, по версии следствия, помогал ему организовать это подразделение, а Станислав Клых был в нем рядовым бойцом.
Имя Карпюка в показаниях Александра Малофеева впервые появляется 18 марта — на следующий день после задержания Карпюка ФСБ. Во время этого допроса Малофеев припомнил, что «на праздновании Дня независимости Украины в г. Киеве, Карпюк выступал с обращением к членам УНА-УНСО с призывами вести войну против Российской Федерации, убивать "москалей" и коммунистов», а в декабре 1994 года вместе с Корчинским встречал отряд УНА-УНСО в грузинском аэропорту и помогал им перебраться в Чечню. В протоколе этого допроса Малофеева сказано, что «в начале января 1995 года Карпюк участвовал в боях против военнослужащих федеральных сил в Октябрьском районе Грозного», а также участвовал в пытках пленных военнослужащих.
Малофеев — единственный свидетель, который говорит, что Карпюк вообще бывал в Грозном.
Пытки. 1994, Грозный
Николай Карпюк и Станислав Клых обвиняются в том, что в начале девяностых годов они вступили в УНА-УНСО, «одними из целей и задач которой являлись оказание противодействия Российским властям в любой форме и уничтожение граждан Российской Федерации русской национальности».
Когда в Чечне началась война, Карпюк и Александр Музычко, которые обладали авторитетом «в силу своего преступного опыта, морально-волевых качеств и ценностей, основанных на радикальной националистической русофобской идеологии», сформировали из членов организации вооруженную банду и направили ее в Грозный. Карпюк при этом «определял общую политику устойчивой вооруженной группы, направленную на достижение праворадикальных националистических русофобских целей».
По версии следствия, в декабре 1994 года Николай Карпюк вместе с одним из создателей УНА-УНСО Дмитрием Корчинским и другими активистами организации прибыли в Грозный, где Карпюк вместе с Музычко возглавили отряд «Викинг». Кроме «Викинга» украинские националисты воевали в отрядах «Арго» и «Мрия». Среди множества воевавших в «Викинге» украинцев следствие называет в том числе Станислава Клыха, Дмитрия Яроша и Игоря Мазура, который до недавнего времени руководил киевским отделением «Правого сектора».
С декабря 1994 по апрель 1995 года Карпюк и Клых неоднократно принимали участие в столкновениях с российскими военными, а после боев, утверждается в обвинительном заключении, каждый из них «обходил место боестолкновения и из имевшегося у него автомата Калашникова производил выстрелы в жизненно важные органы раненых военнослужащих, тем самым совершал умышленные убийства военнослужащих».
Как отмечает в своем анализе обвинения правозащитный центр «Мемориал», срок давности по статье 102 УК РСФСР составляет 15 лет. Однако эта статья предусматривает возможность наказания в виде смертной казни, а потому вопрос о применении сроков давности в данном случае должен решаться судом. Защита Карпюка и Клыха ходатайствовала о прекращении дела из-за истекшего срока давности, но суд в этом пока что отказал.
Срок давности по статье 209 УК РФ также составляет 15 лет, однако в этом случае не требуется усмотрение суда. При этом обвинение — как полагает «Мемориал», безосновательно — настаивает, что Клых прекратил свое участие в банде в 2006 году, а Карпюк — лишь после задержания в 2014 году. В чем заключалось их участие в банде после 1995 года, в обвинительном заключении не сказано.
Александру Малофееву помимо того же набора статей была предъявлена также статья 317 УК (посягательство на жизнь военнослужащих). По этой статье он обвинялся в том, что в 2000 году участвовал в нападении на роту десантников в районе поселка Улус-Керт.
В ходе «новогоднего штурма» Грозного украинцы участвовали в боях в районе Президентского дворца, площади Минутка и железнодорожного вокзала. Там Клых якобы совершил «не менее 130 прицельных выстрелов» из автомата Калашникова, а Карпюк — «не менее 5 прицельных выстрелов из имевшейся у него снайперской винтовки СВД калибра 7,62 мм и не менее 30 прицельных выстрелов из имевшегося у него автомата Калашникова калибра 5,45 мм».
Во время этих боев погибли 30 российских военнослужащих, еще 13 были ранены. Потерпевшими по делу признаны 45 человек — это родные погибших солдат или сами раненые военнослужащие. При этом в показаниях Малофеева говорится, что он один убил «около 20 военнослужащих», а в протоколе допроса Карпюка — что «из автомата Калашникова калибра 5,45 мм им лично было убито в бою примерно 25 российских военнослужащих», а еще «около 5 российских военнослужащих им было убито из винтовки СВД калибра 7,62 мм».
После начала Второй чеченской кампании Николай Карпюк, Станислав Клых и дручие участники УНА-УНСО снова вернулись в Чечню, утверждается в обвинительном заключении. Там они находились в лагере возле поселка Ведено, где под командованием полевого командира Салмана Радуева обучались «тактике ведения боевых действий в различных условиях, основам топографии и владению различными видами боевого огнестрельного оружия».
В тексте обвинения ничего не сказано о пытках и казнях военнопленных, в которых якобы принимал участие Николай Карпюк — эти преступления ему не инкриминируются. При этом в материалах дела описанию расправ над пленными отведено немало места — о них в показаниях подробно рассказывают и Александр Малофеев, и Станислав Клых, и сам Николай Карпюк (двое последних позже отказались от своих признаний, объяснив, что они были получены следователями под пытками).
В показаниях Карпюка сказано, что в феврале 1995 года боевики УНА-УНСО взяли в плен 12 российских солдат, которые заблудились между разрушенными домами. «За неделю до этого российские военнослужащие взяли в плен одного из членов УНА-УНСО по прозвищу "Богдан" и, вспоров ему живот, вложили внутрь раны гранату, и его разорвало, — утверждается в обвинительном заключении. — На этой почве он (Карпюк Н.А) был очень зол на российских военнослужащих, в связи с чем, он взял одного из пленных российских военнослужащих, вывел его из указанной комнаты и, обхватив его голову левой рукой, согнув при этом руку в локте, удерживал солдата, чтобы он не мог оказывать сопротивление. В это время Мазур Игорь спустил с указанного солдата штаны и, взяв в руки черенок от лопаты, который находился в этом помещении, ввел свободный его конец в задний проход данного солдата. Когда Мазур Игорь вводил данный черенок в задний проход солдату, последний кричал».
После этого Карпюк якобы нанес солдату удар ножом в спину, кто-то еще из группы украинцев вспорол живот другому пленному, а Мазур запытал еще двоих, причем одному из солдат он сначала отрубил все пальцы, а потом перерезал горло. В показаниях Клыха утверждается, что в пытках и казнях также принимали участие Александр Малофеев и Александр Музычко, который «в своих пытках резал пальцы, уши, дробил прикладом автомата кисти рук и убивал выстрелами из автомата». Пытка черенком лопаты в его показаниях приписывается не Карпюку и Мазуру, а Малофееву и Музычко. В показаниях Малофеева утверждается, что он лично «выдергивал плоскогубцами ногти на пальцах рук у пленных солдат, а затем, получив необходимую информацию, он лично перерезал горло одному из пленных военнослужащих», тогда как Музычко «ломал пленным пальцы рук, выкалывал им глаза подручными предметами, плоскогубцами вырывал зубы и ногти, перерезал горло либо расстреливал».
Имена замученных российских солдат следствие не называет и не приводит никаких свидетельств того, что все эти преступления действительно были совершены — тогда как в случае с 30 убитыми и 13 ранеными солдатами обвинение подробно ссылается на медицинские документы, справки из военкоматов, допросы родственников погибших и выживших потерпевших.
«Плененные, подвергшиеся пыткам и убитые солдаты остаются безымянными. С одной стороны, в обвинительном заключении отсутствуют какие-либо документальные сведения об обнаружении трупов этих двенадцати военнослужащих со следами пыток. С другой стороны, нет и сведений о безвестном исчезновении или пленении группы военнослужащих в указанном месте в указанное время. Нет и материалов, подтверждающих, что следствие пыталось такие сведения добыть», — отмечает в своем анализе дела правозащитный центр «Мемориал».
«Все это дает основания для выводов о надуманности эпизода с пытками и убийствами пленных военнослужащих, — резюмируют правозащитники, — возможности самооговора обвиняемых, инициированного оперативно-следственными органами с целью придания обвиняемым максимально негативного образа, в частности для эмоционального воздействия на судью и присяжных заседателей».
Пытки. 2014, Владикавказ
Станислава Клыха задержали 8 августа 2014 в Орле. Его мать рассказывала, что преподаватель Киевского транспортно-экономического колледжа приехал туда к девушке, с которой познакомился в Крыму. Клых зарегистрировался в гостинице, а через некоторое время его матери позвонил некий «русский» и сообщил, что ее сына арестовали на 15 суток за неповиновение сотрудникам полиции. 24 августа Клых позвонил матери сам — из СИЗО в Ессентуках.
«Еле говорил. Сказал, что потом все расскажет. Когда я спросила, за что его арестовали, он сказал, что обвиняют его в чем-то, что происходило в 1990-е годы. Больше я с ним не говорила. 25 августа прислал эсэмэску, что перевозят в Пятигорск», — пересказывала разговор с сыном Татьяна Клых.
В показаниях Александра Малофеева имя Клыха появляется только 15 августа 2014 года — в них утверждается, что Малофеев видел его в январе 1995 года во время боев в Грозном. «В то время Клых был одет в камуфлированную пятнистую форму желто-зеленного оттенка, на которой были нашиты соответствующие знаки отличия радикальной организации "УНА-УНСО", на голове имелась повязка зеленого цвета с надписью "Украина"», — говорится в протоколе.
Николай Карпюк впервые упомянул Клыха на допросе 20 августа. По его словам, с Клыхом они познакомились в Киеве, где тот с 1994 по 1997 год возглавлял киевское отделение УНА-УНСО; Клых был дружен с Дмитрием Корчинским.
По словам адвоката Марины Дубровиной, Клых говорил ей, что в УНА-УНСО разочаровался во второй половине 1990-х. По версии следствия, из организации он вышел лишь в 2006 году, когда перешел в «Социал-патриотическую ассамблею славян» (СПАС).
СПАС занимала скорее пророссийскую позицию. Как представитель этой организации Клых ездил в Москву на пресс-конференцию «Русский марш 2007», где выступал вместе с депутатом Андреем Савельевым и лидерами позже запрещенных за экстремизм ДПНИ и «Славянского союза» Беловым и Демушкиным. В 2009 году Клых принимал участие в организации в Киеве круглого стола «Южная Осетия-Украина-Грузия: бермудский треугольник или геополитическая игра?», на котором говорилось о том, что Южная Осетия состоялась как независимое государство. Клыха тогда называли инициатором акции «Саакашвили, позови своих домой!».
Об участии Клыха в боях за Грозный в показаниях Карпюка ничего не сказано. Зато сам Станислав Клых, судя по протоколам допросов, с 27 августа подробно рассказывал о своем участии в УНА-УНСО. По его словам, в организацию украинских националистов он вступил в 1992 году по поручению сотрудника СБУ Игоря Паладия — как утверждается в протоколе, Клых, будучи студентом, очень хотел работать в СБУ. Согласно материалам дела, получивший оперативный псевдоним «Бондаренко» Клых должен был информировать органы «о предстоящих митингах, конференциях, тренировках, о готовящихся акциях – блокировке дорог, зданий, учебных заведений, о деятельности руководящих лиц, об источниках финансирования» УНА-УНСО.
Клых признал, что в декабре 1994 года прибыл в Грозный, где вместе с Яценюком, Карпюком, Малофеевым и другими активистами УНА-УНСО воевал в рядах чеченских боевиков.
Только в конце мая текущего года у Клыха появился адвокат по соглашению Марина Дубровина, которая смогла отыскать его в СИЗО Пятигорска. Сразу же после этого он отказался от всех ранее данных показаний, заявив, что они были получены под пытками. Клых написал и направил в ЕСПЧ заявление, в котором подробно описал, как его истязали.
По словам Клыха, сразу после ареста его начали бить и пытать «с помощью наручников и электрического тока, длительного стояния на коленях, в результате чего на запястьях рук, коленях, голеностопной части ног имеются многочисленные шрамы». В конце августа его перевезли в Зеленокумск, а затем — во Владикавказ, где «давали алкоголь, психотропные препараты, которые вводили внутривенно».
Как предположила тогда «Газета.ру», приглашение было инициировано замглавы администрации президента Владиславом Сурковым, который перед тем встречался с Корчинским на проходившем в Москве форуме «Европа: итоги года перемен».
«Гениальность американцев состоит в том, что они поняли: если хочешь политического результата, надо дать волю сумасшедшим. Именно маргиналы, неадекваты, блаженные и есть те, кто двигает политический процесс», — говорил Корчинский во время той встречи.
По словам главы СК Бастрыкина, сейчас Корчинский за участие в чеченской войне объявлен в международный розыск. В России «Братство» признано экстремистской организацией.
«Помимо этого, во Владикавказе меня по несколько суток держали на тюремном дворе, не давая ни воды, ни еды. В результате применения данных методов я был доведен до состояния дистрофии, не мог держать в руках ложку, ручку, поскольку кисти рук были вывернуты в результате приковывания к решетке, — писал заключенный. — В экзекуции участвовали неизвестные мне лица в масках, которые перед тем, как начать пытать меня, надевали мне на голову мешок, завязав его сверху скотчем-лентой. <…> Пытки в городе Владикавказ проводились с интервалом в 2-3 дня, чтобы я мог отдохнуть, меня откармливали за это время, затем следовали пытки с применением тока».
Следователи, по словам Клыха, требовали, чтобы он признался в участии в боях за Грозный и, в частности, сказал, что лично «перерезал горло двум российским солдатам на пл. Минутка».
«Меня били, затем я опять несколько суток провел в тюремном дворике без воды и пищи, после чего был препровожден в камеру, где четыре ночи спал на полу, потому что мне не выдали матрас и приказали там спать. Затем на вторую ночь, ориентировочно в 24 часа в камеру зашли неизвестные в масках, которые потащили меня в подвал, после чего человек, который назвался ''Сашей'', начал пытать меня током, надев мне на мизинцы рук металлические колпачки, к которым поступал ток. Это длилось три ночи подряд, во время пыток он расспрашивал меня о Чечне, Крыме, если его не устраивал мой ответ, он увеличивал напряжение. После каждой экзекуции, ко мне заходили люди в масках, которые смазывали зеленкой, йодом мои раны на руках и ногах, поскольку в некоторых местах кожа стерлась практически до костей (до сих пор я не могу стать на колени, носить наручники, поскольку слой кожи на руках до сих пор очень тонкий)», — описывает Клых пытки, которыми сопровождались допросы.
Николай Карпюк от своих показаний отказался только в сентябре 2015 года, когда его начал защищать адвокат Докка Ицлаев (позже в дело вступил и второй адвокат — известный по процессу Надежды Савченко Илья Новиков).
«Мои заверения, что я не был в Чечне, ими восприняты не были, — в переданном через защитника письме рассказывал Карпюк об обстоятельствах своего ареста. — Руки мои были связаны за спиной наручниками. Мне связали веревками ноги и руки, наручники сняли. Ко второму пальцу правой ноги и среднему пальцу правой руки присоединили клеммы. Затем начали пропускать через меня электрический ток с разной продолжительностью: то в течении десятков секунд, то мгновенными толчками, то продолжительное время. Сколько времени это продолжалось, не знаю. Я ни в чем не сознавался, поскольку не принимал участия в боевых действиях. Во время проведения такого рода "дознаний" мне часто говорили: "Ты делал то-то", "Тогда-то ты прибыл в Грозный и делал то-то и то-то", "С тобой были такие-то люди" и подобные обвинения».
После этого Карпюка, по его словам, поместили в каморку метр на метр, где четверо суток не давали спать. «Через пытки электричеством у меня онемели пальцы рук. Я их плохо чувствовал. Вывозили меня для этих "процедур" четыре ночи. Ток пропускали через разные части тела: через все тело, через сердце, через половые органы. Мне засовывали под ногти какие-то иглы, но я боли не чувствовал, наверное из-за того, что не ощущал пальцы рук».
По утверждению Карпюка, через несколько дней он согласился подписать все, что скажут — после того, как участвовавший в пытках «Максим» сказал, что «они устали от моего упрямства и что он дал команду схватить моего сына и привезти, чтобы на моих глазах подвергнуть его тем же пыткам».
Националист пишет, что «оговорил многих людей, своих друзей, товарищей», а потому, когда оказался в камере, «нашел ржавый гвоздь, заточил его о стену и хотел вскрыть себе горло»: «Я понимал, что выйти из сложившейся ситуации могу лишь лишив себя жизни». Однако эти попытки заметили конвоиры, которые не позволили арестанту лишить себя жизни.
«Конечно, на моей совести лжесвидетельство против многих людей, — добавляет Карпюк. — Эти угрызения совести будут со мной до последних дней. Пусть же простят мне эти люди. Я делал это не по злому умыслу, а во имя защиты сына и жены».
Смолий и Малофеев против всех
Адвокат Марина Дубровина предполагает: Станислава Клыха задержали из-за того, что его имя оказалось в списке членов УНА-УНСО, который имелся в распоряжении российских силовиков. Дубровина рассказывает, что, остановившись в гостинице в Орле, ее подзащитный зарегистрировался по своему паспорту; после этого в гостиницу пришли силовики. По обвинению в мелком хулиганстве Клыха арестовали на 15 суток. За это время были получены показания Малофеева, на основании которых он был уже в качестве фигуранта уголовного дела этапирован на Кавказ.
Все опознания в деле сделаны по фотографиям. «Малофеева мы никогда живьем не видели», — говорит адвокат Дубровина. Она отмечает, что все использованные следствием фотографии — очень низкого качества, и на них сложно кого-либо узнать. Несмотря на требования защиты, между Карпюком, Клыхом и Малофеевым не было проведено ни одной очной ставки.
Следствие не стало проводить очною ставку и со свидетелем по фамилии Смолий, который в конце августа был сокамерником Клыха в ИВС Зеленокумска. Украинец тогда еще отказывался давать показания против себя. В протоколе допроса Смолия сказано, что Клых «рассказал ему о том, что принимал какое-то участие в боевых действиях в Чеченской Республике в 1990-х годах».
Если не считать этого сокамерника, то единственный свидетель, который говорит об участии Клыха в чеченской войне — все тот же Малофеев.
«Никто из оставшихся в живых потерпевших военнослужащих, воевавших в Грозном в то время, побывавших в плену, не указал в своих показаниях на Карпюка, Клыха, Малофеева, Яценюка как участников боестолкновений и совершенных против них преступлений. При этом потерпевшие опознали Александра Музычко, Олега Челнова, Дмитрия Корчинского, Дмитрия Яроша», — отмечает «Мемориал».
Виктор Мычко выжил и вместе с группой других военнопленных был отпущен чеченскими сепаратистами. В показаниях на следствии он вспоминал, что в бою его БМП оказался подорван, но Мычко выбрался наружу и потерял сознание. Когда он очнулся, возле БМП стояли двое парней славянской внешности в военной форме.
«На голове у одного была армейская каска, на которой имелась зеленная лента (полоска) с надписью большими буквами "УКРАИНА". У второго на голове была вязаная шапка, на которой имелась такая же повязка с надписью», — рассказывал Мычко.
По его словам, в подвале президентского дворца его допрашивали двое украинцев, которые представились как Сашко Билый и Олег. По фотографиям Мычко опознал в них Александра Музычко и Олега Челнова. Малофеева бывший военнопленный не опознавал.
Мать Клыха Татьяна настаивает: в девяностых тот жил с родителями, в Чечню не ездил и вообще надолго никуда не отлучался. Супруга Карпюка Елена тоже подтверждает, что в Грозный муж не уезжал.
Игорь Мазур («Тополя»), который знаком с Карпюком и не скрывает, что воевал в Грозном с января 1995 года, рассказывал каналу «Громадське», что в Чечне того не видел. «В Чечню я прибыл уже после Нового года, на Новый год там были эти боевые действия ... Мы приехали на встречу с Сашей Музычко. Но Николая Карпюка там не было ни в декабре, ни в январе — он вообще никогда в жизни не был на территории Чечни», — утверждает Мазур.
Один из основателей УНА-УНСО Юрий Тима, который в 1994 году был депутатом Верховной рады, говорил изданию ZN.ua, что в декабре того года он был в Грозном и инструктировал украинских националистов-добровольцев о том, как добираться в Чечню. Тима утверждает, что знал всех, кто ездил на ту войну, и Клыха с Карпюком среди этих людей не было.
Участие Карпюка в чеченской войне отрицает и бывавший в Грозном активист УНА-УНСО Сергей Пандрак. По его словам, Карпюк действительно ездил добровольцем в Абхазию в 1993 году, где был тяжело ранен, лечился несколько месяцев и воевать в Чечне уже не мог.
#галерея1#
Сам Николай Карпюк в своем письме утверждает, что начиная с 2001 года из Чечни на Украину неоднократно приходили списки украинских граждан с просьбой проверить их на причастность к боевым действиям. «Каждый раз составлялся четкий список из одних и тех же людей. Меня, соответственно, в этих списках не было», — настаивает он.
Сегодня максимальное наказание за убийство в России — 25 лет лишения свободы либо пожизненное заключение. Однако в 102-й статье УК РСФР, которая предъявлена Карпюку и Клыху, срок ограничен 15 годами. Если присяжные признают их виновными, националисты могут получить либо срок до 15 лет, либо пожизненное (в статье 102 прописана также смертная казнь, но она в России не применяется).
В письме из СИЗО Карпюк по-русски пишет жене и сыну: «Люблю вас, скучаю сильно. Молюся за вас и знаю — Отец Святой с вами и Он помогает и руководит вами. Верю, вы будете счастливы. И от этого заряжаюсь позитивом».