Освободительное движение
Чертановский суд столицы приговорил известного националиста, лидера «Лиги обороны Москвы» Даниила Константинова, к трем годам колонии. Судья Юлия Черникова признала его виновным в хулиганстве, а не в убийстве, как настаивало обвинение. Судья пришла к выводу, что Даниил Константинов 3 декабря 2011 года возле станции метро «Улица академика Янгеля» Константинов плюнул на куртку 23-летнего Алексея Темникова, несколько раз ударил его и угрожал ему ножом. Кто убил Темникова, а именно за это Константинов 2,5 года отсидел в СИЗО, осталось неизвестным. Националист попал под амнистию, объявленную Госдумой к 20-летию Конституции, и был отпущен в зале суда
Переквалифицировать
За три часа до оглашения территорию вокруг суда заняли автобусы полиции, а внутри здания на каждом этаже расположились сотрудники ОМОНа с защитными шлемами «Джетта». Желающих поддержать подсудимого — всего около 100 человек — с трудом распределили на два зала, в одном из которых была организована трансляция.
Первые же слова судьи стали шоком для присутствующих: об убийстве речь не шла. Обвинение было переквалифицировано с части 1 статьи 105 УК на часть 1 статьи 213 — хулиганство с применением оружия. Показания, подтверждающие алиби Константинова, председательствующая отмела, поскольку они опровергаются «уверенными показаниям свидетеля Софронова». Заявление о преследовании по политическим мотивам суд также не счел заслуживающим внимания. При этом судья отметила, что никто из свидетелей не видел, что именно Константинов нанес два удара ножом.
После заседания шокированный отец Константинова пытался объяснить прессе, что невиновного человека суд не мог осудить, а адвокаты называли произошедшее «внутренним судебным компромиссом». Сам Константинов вышел из здания через полчаса. Он поблагодарил всех за поддержку и сказал, что только так и нужно бороться за своих. Покидал он территорию Чертановского суда в сопровождении фигуранта «болотного дела» Ярослава Белоусова, который в сентябре освободился из колонии.
Ценный свидетель
Версия обвинения вновь была выстроена на показаниях одного человека – друга убитого Алексея Софронова. Из его рассказа следовало, что вечером 3 декабря к нему с Темниковым подошли четверо парней. Один из них плюнул на куртку Темникова, завязалась потасовка. Софронова били три человека, четвёртый отвёл Темникова в сторону.
С показаниями ключевого свидетеля происходили удивительные метаморфозы: со временем он начинал припоминать всё новые детали произошедшего. В первые часы после драки Софронов охарактеризовал предполагаемого убийцу как толстого и коротко стриженного. Потом стал говорить, что преступник был побрит наголо. 4 февраля 2012 года Софронову показали фотографию Константинова, а 21 марта свидетель заявил, что смертельный удар нанёс именно он. На следующий день Константинова задержали сотрудники Центра по борьбе с экстремизмом и управления «М» ФСБ России, а очная ставка превратилась в формальность.
Летом в деле появился двухмерный рисунок ножа. По словам Софронова, в руках одного из подельников «толстого» он заметил лезвие. Однако через некоторое время свидетель рассказал, что нож был именно у Константинова. Само орудие оперативники так и не нашли. Наконец, к июлю Софронов уже уверенно говорил, что у убийцы были нос картошкой, пухлые губы и бритая голова.
Госзащита на стрёме
Софронов после драки попросил госзащиту, написав в заявлении, что ему поступали угрозы со стороны Константинова. При этом он совершил за это время девять краж, получил два условных срока и, по мнению адвокатов лидера «Лиги обороны Москвы», плотно взаимодействовал с правоохранительными органами. Через неделю после допроса в суде, 29 ноября 2013 года, Вачский районный суд Нижегородской области изменил Софронову условное наказание на реальный срок.
Во время допроса на втором процессе адвокаты поинтересовались у ключевого свидетеля, мешали или помогали красть охранявшие его оперативники, но ничего вразумительного ответить на это Софронов не смог. Остальные его показания также не отличались внятностью: по его словам, плевок он не видел, а «слышал»; разглядеть, как наносился удар ножом, не смог; где именно преступник достал оружие, тоже вспомнить не удалось. Не сумел Софронов и объяснить, что именно он изобразил, рисуя нож, и как точно выглядели лезвие и рукоятка.
Попытки выяснить, как Софронов составлял фоторобот, успехом не увенчались: свидетель припоминал портрет преступника «наобум». Кроме того, в тот момент он боялся, что на него повесят убийство Темникова. Когда же председательствующая зачитала протокол допроса и попросила объяснить, почему свидетель по-разному описывал, как был нанесён удар ножом, Софронов ответил, что если в этом есть необходимость, то он может вновь изменить свои показания.
— Почему вы уверены, что Темникова убил Константинов? Это мог сделать тот же человек, который ранил вас? — поинтересовался адвокат Денис Зацепин.
— Я предположил, — был краток Софронов.
Алиби
На месте убийства Константинова не видел ни один из свидетелей, включая и единственного очевидца драки пенсионера Николая Сальникова, который в тот день просил милостыню у входа в метро. Эти показания, уверены адвокаты, подтверждают алиби Константинова, о котором защитники говорили с начала расследования и которое следователь по особо важным делам СК Андрей Алтынников счёл неподтвержденным, руководствуясь, как он сам рассказал в суде, «своими личными убеждениями».
По словам стороны защиты, 3 декабря 2012 года Даниил Константинов со своими родными и близкими праздновал день рождения матери на другом конце города. Примерно в шесть вечера он вместе с женой Мариной Ионовой купил в магазине «М-видео» на Проспекте Мира скороварку, которую планировал преподнести в качестве подарка. Около половины восьмого Даниил Константинов с супругой, его родители Илья Константинович и Галина Алексеевна и их друзья, супруги Ольденбург-Свинцовы, приехали в ресторан «Дайкон» на Проспекте Мира. Они потратили более десяти тысяч рублей и покинули заведение уже за полночь. За это время Константинов никуда не отлучался. Именно поэтому его нет на видеозаписях камер метро, а перемещение его машины не зафиксировала система «Поток». И именно поэтому на куртке Темникова эксперты не нашли следов слюны, хотя, как утверждает адвокат Дмитрий Динзе, такие следы сохраняются очень долго. Биллинги телефона Константинова не подтверждают, что он был рядом с метро «Улица академика Янгеля», поскольку подсудимый в тот вечер просто никому не звонил. Адвокаты указывают, что он пользовался мобильным интернетом, однако из-за промедления следствия получить распечатки так и не удалось.
Допрошенная директор ресторана Вероника Мареева утверждала, что к 1 декабря заведение уже должно было быть украшено к Новому году, однако никаких украшений на фотографиях, которые сделали Константиновы и их друзья, нет. Адвокаты объясняют это тем, что Мареева поехала за украшениями только 3 числа, поэтому они не могли появиться в ресторане раньше, чем в ночь на 4 декабря.
Сторона обвинения, опровергая алиби, отмечала, что сумма, которую якобы потратили в тот вечер Константинову, не совпадает с цифрой, указанной в чеке. Однако адвокаты на это возражают: в материалах дела нет чека, есть лишь копия кассовой ленты внутренней системы учета R-Keeper, которая формируется отдельно для бара и для кухни. В дело, по-видимому, попал лишь заказ напитков.
Раскритиковали адвокаты и довод следствия, что Константинов испытал ненависть к Темникову, поскольку тот был панком. В момент убийства у Темникова не было очевидных признаков этой субкультуры: пирсинга, волос разного цвета, ирокеза, татуировок или хотя бы соответствующих надписей на одежде, говорит адвокат Динзе. Даже отец Темникова не смог подтвердить, что его сын был панком.
Версии преследования
Уголовное преследование сам Константинов объясняет политическими причинами. В декабре 2011 года его задержали после митинга на Чистых прудах. В отделении полиции Константинова посетил человек, который представился сотрудником Центра по противодействию экстремизму Маркиным. По словам националиста, «эшник» пытался склонить его к сотрудничеству, а в ответ на отказ пообещал большой тюремный срок. Константинов уверен, что его хотели завербовать, поскольку он начал представлять угрозу для власти: молодой лидер националистического движения призывал бороться не столько с мигрантами, сколько с «Единой Россией».
Отец Константинова Илья, известный в 1990-е годы политик, выдвигает другую версию: его сыну якобы предлагали возглавить штурм Госдумы, который был намечен на 10 декабря 2011 года, а после отказа – повесили на него убийство. Константинов-старший полагает, что похожий сценарий власть впоследствии реализовала, устроив провокацию 6 мая 2012 года на Болотной площади.
Адвокаты подтверждают, что Константинову предлагали организовать марш на Думу, однако отмечают, что не ставили своей целью формально обосновать, какая из двух версий – отказ сотрудничать или отказ устраивать штурм парламента – сыграла большую роль в уголовном преследовании. Изначально, уверены защитники, разработкой Константинова оперативники начали заниматься после 1 октября 2011 года, когда «Лига обороны Москвы» провела «Марш против этнической преступности». Тогда правоохранительные органы заинтересовались людьми, которые входили в группу безопасности и следили за порядком на акции. Сам Константинов на одном из заседаний суда рассказал, что в марте сразу после задержания ему показали фотографии «безопасников», предложили дать на них показания и потом отпустить. Кстати, одного из людей, находившихся на «Марше против этнопреступности», Софронов опознал по фотографии как человека, ударившего его ножом у метро «Улица академика Янгеля». Возможно, говорят адвокаты, Константинова и его окружение хотели представить как экстремистское сообщество. А убийство должно было стать «вишенкой на торте» для закрепления образа злодеев. Однако по неизвестным причинам сформировать доказательную базу по 282-й статье так и не удалось.